С момента попадания на территорию России вируса африканской чумы свиней в 2007 году эта болезнь, столь ненавистная и охотникам, и работникам сельского хозяйства, сумела распространиться чрезвычайно широко.
В нашей стране вспышки АЧС фиксировались с юга на север от гор Кавказа до побережья Баренцева моря и с запада на восток от Калининградской области до Приморского края. Широко разошёлся вирус и за рубежом, нанося ущерб свиному поголовью в странах, расположенных на всех трёх континентах Старого Света.
С начала 2025 года (и на момент написания этой статьи) ситуация с АЧС внутри нашей страны остаётся непривычно спокойной (как говорится, тьфу-тьфу-тьфу), информация о новых вспышках практически отсутствует. Тем временем в охотничьих угодьях ситуация с кабаном обстоит по-разному. Откуда-то он как исчез лет 15 назад, так до сих пор полноценно и не возвратился, обнадёживая местных охотников лишь эпизодическими заходами. Где-то на протяжении этого периода времени продолжаются «качели», когда кабан раз в несколько лет исчезает, а потом восстанавливает численность, чтобы в очередной раз пропасть. А где-то с дикими свиньями всё вроде бы и неплохо.
При этом, как правило, более или менее достоверно увидеть картинку получается только локально, общую же тенденцию уловить не так уж просто. Рука об руку в этом вопросе идут такие, казалось бы, взаимоисключающие явления, как перманентные мероприятия по регулированию численности и жёсткие ограничения охоты. А угодья, где кабан есть «на бумаге», но отсутствует «в натуре», могут соседствовать с такими, где ситуация ровно противоположная. Фоном к этому всему выступают отраслевые споры о лучшей тактике управления ресурсами кабана при угрозе или свершившемся факте появления АЧС, о корректности устанавливаемой предельно допустимой плотности дикого поголовья в угодьях и ещё о целом ряде научно-практических вопросов.
