Конец мая этого, 2025, года, выдался в Магадане особенно малоснежным. Мы это отметили ещё при ближайшем подлёте к городу на лайнере. Для планирования охоты на бурого медведя на побережье Охотского моря это имеет немалое значение – а самое большое из значимых погодных факторов имеет лёд на море.
И это не шутка и не фигура речи: я помню не один и не два охотничьих сезона, в которые льды не пускали нас в угодья аж до десятого июня. Конечно, из жаркой Москвы, в которой в это время уже начинает отцветать сирень, в это верится с трудом, но одного взгляда на заснеженные вершины Колымского нагорья, проплывающие под крылом, достаточно, чтобы вспомнить совершенно справедливые слова Олега Куваева: «Путь ваш закончился не на той планете, на которой начинался».
Сразу с самолёта мы перегружаемся на морской катер, который должен доставить нас к месту охоты в двухстах пятидесяти километрах от города. Нам продолжает везти: Охотское море в этот день, к счастью, оказывается на редкость спокойным. Десять часов хода – и мы в заливе Бабушкина, у захода в бухту Среднюю. Чуть дальше по берегу, в глубину, стоит база охотничьей компании «Колыма Трэвел», куда мы и стремимся.
Бухта Средняя, приустьевая часть западного её берега – место намоленное, как принято сейчас выражаться. Здесь в незапамятные времена располагалась стоянка коряков – охотников на морского зверя и рыболовов; в 1930-е годы – точка японской рыболовецкой концессии; ближе к нашим временам – рыбодобывающая бригада; да и сегодня в полукилометре от охотничьего стана громоздятся бытовки рыбаков. Только нынче рыбак пошёл не тот: вместо здоровенных суровых горластых татуированных жилистых мужиков «Хроник разрушенного берега» здесь сейчас суетятся мелкие, не говорящие по-русски среднеазиаты-гастарбайтеры. Поток мигрантов добрался и сюда, в эти малодоступные места. Мы же располагаемся в построенных из ДСП домиках. В принципе, особого комфорта нам не надо: были б крыша над головой, нары и печка у входа. Не за комфортом сюда ехали.
