Ходить на охоту я начал в 14 лет, задолго до приобретения своего первого ружья. Сначала это было «сопровождение на охоте» (если в рамках правил) дядьки, а затем довольно быстро мы стали ходить вместе с другом: он старше и меня пригласил, когда узнал, что я тоже загорелся охотой. Но главное, что у друга уже были собаки – гончие, и дядька вскоре тоже завёл гончую.
Тогда, в середине девяностых, мы с гончими ходили регулярно два раза в неделю с апреля по октябрь – без ружей, а дальше уже как обычно. Пропускали нагонки только в середине лета, когда случалась сильная жара. И то – раз в неделю, наверное, всё равно всегда получалось, несмотря на траву выше головы, слепней, жару +30 и другие прелести середины лета на юге Калужской области. С октября начинался охотничий сезон, и длился он до марта, когда уже вставал большой черён (так называют у нас наст). Только тогда мы прекращали выходить с собаками.
Чем была в то время (и раньше, ещё при СССР) охота с гончими в таких вот районах, как наш? Достаточно сказать, что во всех сёлах и деревнях, куда ни приди, все дворовые и уличные собаки внешне либо были полноценными гончими, либо носили явные признаки того, что кто-то из их родителей был выжлецом или выжловкой. То есть охота с гончими была абсолютно массовой, а сами гончие (в основном русские и русско-пегие, гораздо реже эстонские или другая экзотика) были основной охотничьей породой – это всё ещё около тридцати лет назад. Сейчас ситуация совсем другая, гончие стали редкой породой, а чтобы вот такие молодые ребята, как мы тогда, заводили и сами нахаживали-наганивали – это вообще большая редкость. Но о причинах такой перемены немного позднее, это ещё не вся история.
Итак, гончих – русско-пегих – держал мой друг Роман. Всегда пару – чтобы, если одна собака пропадёт, не остаться совсем без собак. А потеряться гончая, конечно, могла: и сейчас пропадают, даже с навигаторами и трекерами, что говорить про те времена. Гончак всегда может выскочить на дорогу, попасть под машину, увязаться за ходкой лисой или козой, уйти в другой район и не найти дорогу к дому.
В общем, не то чтобы к гончим относились как к расходному материалу, но потеря собаки воспринималась спокойно, «дело житейское». Почему именно русско-пегие? Наверное, так уж повелось. Хотя РПГ всегда считалась более позывистой и менее вязкой породой, поэтому вроде как лучше подходила для «городского охотника», которому надо вечером ехать домой и совсем неудобно с утра возвращаться за много километров, чтобы снять собаку с гона или забрать у специально оставленного для этого старого ватника.
