Охоты загоном, или облавы, – одна из наиболее архаичных и при этом отработанных человечеством видов охот.
К слову сказать – и одна из самых продуктивных: если безвыборочно добывать всё, что выходит из загона, можно обеспечить мясом целое родовое объединение из двадцати – двадцати пяти человек на добрую часть зимы, что изначально и было основной задачей формирования такой охотничьей практики. Часть первобытных загонов основывалась на «самодобывании»: зверей загоняли на край высокого обрыва и заставляли бросаться вниз, запугивая факелами и различными примитивными способами устрашения. Постепенно загоны усложнялись, становились разнообразнее, и при этом дожили до сегодняшнего дня, оставаясь самым эффективным и одним из самых древних способов охоты.
В загонах моей молодости, в общем-то, как нигде на охоте реализовывался принцип «на охоте все равны». Стрелки и загонщики были одной командой, разбивались на эти категории жеребьёвкой. Пять человек – на линию, пятеро – в загон! Человек, промахнувшийся по зверю на линии без уважительной причины, лишался права становиться в «стрелки» на неопределённое время – иногда до конца сезона. Бывали и другие варианты: я знал в своей жизни человек трёх – пятерых, которые отнюдь не стремились на стрелковую линию, а ходили загонщиками.
И да, в этих коллективах моей молодости загонщики шли в загон мало того что с оружием – если они видели зверя на верный выстрел, они могли стрелять по нему. Более того, в некоторых коллективах жеребьёвка жеребьёвкой, но признанного лучшего стрелка в компании безо всякого жребия ставили на наиболее «ходовое» место. В командах, где не все стрелки имели нарезное оружие, людей с «нарезняком» ставили на прострелы больших открытых пространств – на краях полей и вырубок. Как и у наших первобытных предков, в коллективах советского времени во главу угла ставилась возможность добыть мясо для семьи, а не иллюзорная возможность потусить на природе с ружьями.
