В первый раз за сорок лет жизни в Южной Якутии я встречаю благодарную осень возле города, а не там далеко, в тайге, среди густых зарослей северных лиственниц, берёз, кедрового стланика.
Не хожу по извилистой тропе к речке за водой и не раскалываю старым «совдеповским» колуном толстенные чурки на дрова для печки-экономки. Может показаться – ну что хорошего в этой простой работе? Какое удовольствие или романтика? На самом деле, когда этого нет, понимаешь, что это удовольствие, да ещё какое. Причина моего неотправления в поход вовсе не лень или недостаток времени, а самая банальная операция на ноге, ведь не пойдёшь на костылях по камням и бурелому. Поэтому я самым подробным образом вспоминаю пережитые сентябри с ружьём, фотокамерой и удочкой. Любимым и самым дорогим местом на земле для меня стало местечко на берегу могучей реки Тимптон, у впадения каменистой речушки Темерюктас (совсем недавно эвенк Альберт Колесов растолковал название этого водотока, и означает оно «пуповина», а это значит, по человеческим меркам, близко к животу главной реки). Как оказалось, для меня эта речка стала самой важной отметиной в неуспокаивающемся сердце.
Четыре года назад я начал прихрамывать, и ходить по берегам Тимптона стало всё сложнее. А охотиться как-то надо, без древнего промысла чувствую себя некомфортно. И я изобрёл оригинальный, на мой взгляд, способ охоты на рябчиков. Наверное, он не новый, и кое-кто из партии «зелёных» назовёт этот способ охоты браконьерским, но это с какой стороны посмотреть. Дело всё в том, что применим он только на тихих спокойных плёсах реки и там, где растёт смешанный лес из ели, берёз, рябины, черёмухи, близко подступающий к берегам реки. Таким идеальным местом оказался участок реки Тимптон – от бурного порога Темерюктас до порога под названием Каменная Гряда. Расстояние в четыре километра можно проплыть на гребной лодке за три часа, лениво перебирая вёслами, любоваться северными пейзажами, слушать и слышать все осенние природные звуки.
К моей спокойной охоте готовлюсь обстоятельно, как на очень важное для меня свидание. Переживаю. Ночью выхожу и смотрю на звёздное небо, слушаю, как гремит по камням ледяной ключ, как с шумом падают листья с огромного тополя. Промываю в кипятке пластмассовые манки-пищики, чтобы громче и чище пищали. Мой напарник Володя с лёгкой иронией сказал: «К обеду нужно ставить котелок с водой, дичь варить будем, надоела рыбная диета». В ответ я ответил: «Не вспугни». За тридцать пять лет нашей дружбы чего мы только с ним не пережили: проливные дожди, ледяной ветер, сентябрьские снегопады, визиты хозяина тайги – медведя, поломки лодочного мотора, перевороты в бурных перекатах. В этих несанкционированных купаниях безвозвратно утопили пару ружей и дорогостоящую фотоаппаратуру и много важных необходимых в тайге вещей. В этих непростых приключениях мы закалились, и дружба стала ещё крепче, с возрастом даже наши обычные разговоры стали намного бережнее друг к другу.
С рассветом выхожу на берег реки. Туман ещё висит над тихим плёсом, борта резиновой лодки, будто крупной белой солью, присыпаны инеем. В десяти метрах пролетает бесстрашная стайка уток-каменушек. Ух, напугали!!! Они меня сегодня не волнуют, пусть спокойно летят. Укладываю в лодку дробовое ружьё и коробку патронов, заряжённых «шестёркой». В надувных лодках есть большой плюс: они не гремят, как дюральки, от малейшего движения, и не скрипят противно уключины вёсел. Тишина такая, что слышно, как в тальнике тенькает синица и падают листья, где-то с горы журчит невидимый родничок. Лодку подхватывает ленивое течение, и я призывно свищу в манок, чередуя свист то самцом, то самочкой. Рябок не заставил долго ждать, отозвался.
Притормаживаю вёслами и поворачиваю к противоположному от птицы берегу. Весь смысл этой охоты – уговорить птицу перелететь через реку к моему берегу. Для этого надо причалить и терпеливо с промежутками свистеть. Вот рябчик не выдерживает, сначала взлетает на берёзу, я его хорошо вижу, можно подплыть и сделать точный выстрел, но это же совсем не интересно. Лучше ещё немного поманю. Осенний рябчик не весенний, нет в нём любовного азарта и безрассудной дури, намного больше осторожности. Свидания партнёров носят чисто символический характер, чтобы убедиться, что они здесь, они рядом. Наряд осенней птицы без форса и блеска.
Ружьё заряжено, манок в зубах, птица в нетерпении ходит по ветке. Вдруг с шумом срывается и летит к моему берегу. Полёт шумный, прямой, без выкрутасов. Накрываю цель стволами. Выстрел сухой и короткий. Птица, не долетая берега, падает в воду. Подбираю чисто битый трофей, стряхиваю воду, как с утки, и шепчу: «С полем». Плыть дальше не тороплюсь, пусть далеко за синюю сопку улетит эхо выстрела. Сентябрьское солнце справилось со своей задачей, растворило остатки тумана. Потеплело. Снова Тимптон подхватывает моё судно.
Сотни раз я видел эти густые ельники и березняки, плавно спускающиеся с пологих гор к берегам реки, но ландшафт за тридцать лет совсем не примелькался, и в этом пейзаже я всегда вижу новые краски. В одном из распадков прописалась и уже много лет живёт семейка дикуш, я частенько их по осени навещаю. Фотографировать осенних дикуш просто и не очень интересно. Десять минут кормится ягодами и листочками брусники, потом взлетает на ближнее дерево и молча сидит, переваривает скромный обед, совсем не обращая внимания на охотника с ружьём и фотокамерой. Дикушу часто называют каменным рябчиком, её по незнанию запросто можно с ним перепутать и погубить краснокнижную птицу. Поэтому прежде, чем выстрелить, особенно в глухих ельниках, стоит подумать, почему этот каменный рябчик не улетает. Значит, это дикуша.
Мои размышления прервал тоненький свист, или мне показалось… Поспешно делаю позывной ответ – петушок откликнулся. Не успеваю приготовить ружьё, а он уже летит над водой. Поспешно делаю выстрел, и – промах. Рябок будто выстрела не слышал, перелетел через реку и присел открыто на ветку тальника. Пришлось срезать трофей вторым выстрелом. Удивительные противоречивые чувства бродят в голове. Я уже много лет чаще беру в руки фотоаппарат и несколько вёсен рядом с домом фотографирую парочку рябчиков. С большим удовольствием наблюдаю, как ревнивый петушок бегает за невидимым соперником, снимаю их шкодливые позы. А вот сегодня выстрелом уже оборвал полёт двух птиц. Оправдание нахожу в самой этой охоте и восприятии процесса. Ведь и дед Мазай, спасая зайцев, приговаривал: «Смотри, косой, / Теперь спасайся, / А чур зимой / Не попадайся! / Прицелюсь – бух…»
За два часа одолел я свою водную охотничью тропу, добыл четырёх рябчиков, получил от охоты положительные эмоции. Невелика добыча, а сколько переживаний. На моторе четыре километра обратно до избушки прошёл за десять минут. Добычу гордо передал спарному Володе. Мы улыбаемся вместе и молчим. Всё получилось. И вовсе не беда, что по прогнозу завтра обещают снег и ветер. Главное, что сегодня охота состоялась. Спасибо Батюшке Тимптону!
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, ноябрь 2024
