В предыдущей статье я рассказал о своём опыте содержания американских зверовых гончих кунхаундов и охоты с ними. Напомню, что охочусь я в предгорьях Кавказа и основные объекты – это «пух» (енот/куница/барсук) и крупный зверь – в основном медведь.
До «американцев» я долгое время держал лаек, мои собаки и сейчас на слуху по всей России и кое-где за её пределами. Но жаркий и влажный климат предгорий Кавказа, где средняя температура сезона в районе +25 градусов, не давал лайкам раскрываться в полную силу. Они быстро перегреваются и не показывают и половины своей породной вязкости и скорости. Поэтому я после долгих поисков и заинтересовался американскими зверовыми гончими. Кунхаунды у меня уже довольно давно. Эти собаки имеют выраженные «пушные» наклонности, причём наклонности очень избирательные: куны не гоняют лис, шакалов, волков и «копыта», что для «пушного» охотника исключительно ценное достоинство, особенно в горах. Тем не менее это всё-таки собаки, можно сказать, универсальные. Они гоняют всё, что сравнительно быстро останавливается или садится на дерево, включая медведя (в Америке – барибала, у нас – бурого), но всё-таки крупная дичь не является ярко выраженной их специализацией. Однако есть в Америке ещё одна порода, выведенная именно как специализированная «медвежья» гончая. Это плоттхаунд, или гончая Плотта, по фамилии создателя породы.
Про плоттов много где можно почитать, есть информация и в русскоязычном сегменте интернета. Один из примечательных фактов, который везде фигурирует, – в этой породе не использовались крови английских гончих. История гласит, что изначально из Европы было вывезено несколько ганноверских кровяных гончих, которые и дали начало новой породе. Основной отбор, как я уже сказал, вёлся по качеству работы по медведю-барибалу. Опять же, что отличает эту породу от всех остальных американских – это чёткое документирование племенной работы на протяжении всего времени. Т. е. тут на данный момент всё открыто: кто от кого, с кем вязался, что получилось и т. д. Выбраковка там велась очень строгая. В итоге собаки получились, конечно, выдающиеся зверовики. Они обладают очень сильным чутьём, могут на сухой листве брать многочасовой след и вести его много километров до лёжки или дерева, где засел на днёвку зверь. Физически собаки сухие, крепкие, поджарые, лёгкие на ноги и нестомчивые. Выносливость запредельная, так же как и вязкость. А злобностью они могут соперничать с самым безбашенным ягдтерьером, причём злобностью именно по медведю.
В современной Европе плотты получили известность благодаря одному энтузиасту-шведу. Своих первых собак он привёз из США ещё в 1992 году и начал, как это сейчас говорится, их популяризацию. Мы с ним знакомы уже много лет на почве охот на крупного зверя. Я ему подбирал восточносибирскую лайку в пару к его кобелю, а у него приобрёл первого своего плоттхаунда. Почему? Во многом потому, что в Швеции охотиться разрешено с одной, максимум с двумя собаками: гончими, лайками – всё равно. Сколько вам понадобится перебрать помётов, чтобы от самых рабочих лаек отобрать собаку, работающую медведя в одиночку? Не просто облаивающую на ходу, а идущую в контакт, делающую хватки, не дающую хода, т. е. собаку, из-под которой одной вы будете брать медведя даже после того, как собака от него всерьёз огребёт? Отвечу: много. И не факт, что это вообще в итоге получится. А плотты – большинство такие. У них вязкость и злобность настолько в крови, что нерабочих, такое впечатление, и не бывает.
