В мае в Архангельской области в закреплённых охотничьих угодьях открывается десятидневная охота на глухаря на току. Эта охота весьма схожа с той, которую практикуют в средней полосе. Но есть некоторые особенности, например, связанные с тем, что ночь несколько светлее, чем, например, в Ярославской или Владимирской областях, хотя до сезона белых ночей ещё далеко. В этой статье я хочу рассказать о том, как я окунулся в эту охоту, а также сделать несколько практических замечаний, в том числе с учётом местной специфики.
Погружение в тока
Уже почти тридцать лет, как я впервые оказался на току. Но до сих пор для меня глухарь остаётся полумифической птицей, а глухариный ток – настоящим чудом. Какой он – ток? Проступающие макушки сосен на фоне начинающего светлеть неба. Тишина. Писк маленькой птички. Одинокое боязливое «щёлк-щёлк». Снова тишина. И вдруг совсем рядом – полная песня огромной древней птицы: ускоряющиеся щелчки и секунды точения, во время которого глухарь ничего не слышит. Запел второй, третий. Скрежещет всё болото. Прилетают, садятся на макушки и кокочут копалухи. Глухари начинают петь с ещё большей силой и азартом. Светает – они слетают на пол и, распустив хвосты и крылья, словно в танце, движутся по мху…
Помню, как ещё в начальной школе я несколько раз перечитал «Мошников» карельского писателя Виктора Алексеевича Соловьёва, наизусть выучил его описание тока, навсегда запомнил каждую иллюстрацию. Оказалось, что то, о чём он писал, есть у нас здесь, рядом. В одну из вёсен, пока я был у родителей в городе, мой дедушка Миша – гончатник и глухарятник – заново нашёл по насту пропавший ток. Когла открылась охота, сходил на него по тяжёлой сырой болотной просеке и добыл глухаря. Приехав на выходные, я стал умолять сводить меня. И смог уговорить. Чтобы мне было легче идти, дедушка придумал более простой маршрут. К тому времени оттаяла насыпная лесовозная дорога, на его «запорожце» мы сделали по ней крюк и подъехали к более простому пути до тока.
Ему шестьдесят пять, мне одиннадцать. Каждый из нас в броднях и каждый с курковой тулкой. Мы заходим в ночной лес. Фонарик светит слабо, батарейку нужно экономить. Какой-то зверь с криком ломится от нас в лесу. Мы переходим разлившийся ручей. Находим отметку – залом, который указывает, где находится начало заросшего лесовозного уса, ведущего на сам ток. Дед разводит костёр – мы дошли слишком быстро. Я пытаюсь не заснуть, смотрю на взлетающие искры, на звёзды… И вот он меня уже будит… Два часа ночи по переведённому летнему времени. Пора.
Мы идём к месту тока, который расположен на старой заболоченной вырубке, где сохранились редкие ветвистые толстоствольные сосны. Садимся на поваленное дерево. Перелетает глухарь. А дальше у нас случается диалог, как почти в каждом книжном описании первого посещения тока:
– Слышишь?
– Не-а.
– Ну пошли.
Я ступаю за дедом. Шаг за шагом. Теперь я тоже слышу песню. Он говорит, что дальше пойдём под неё. Идём. Проваливаюсь дважды сильно выше колена. К счастью, я ступаю под песню, а на ногах – высокие бродни. Замираю, пока не начнётся «глухое» колено песни, и выдёргиваю ногу из провала.
Я вижу хорошо, а дедушка – в очках с огромными линзами – нет. Я немного отстал от него на подходе и издалека рассмотрел глухаря. Дед стоит под ним. Не видит. Я пытаюсь что-то сказать под песню, показываю на глухаря рукой. К счастью, глухарь не замечает. Дедушка поднимает ружьё. Щёлк. Тулка осекается. Он взводит второй курок. Бах. Глухарь падает. Счастью нет предела!
К сожалению, здоровье больше не позволило дедушке сводить меня на ток. Своего первого глухаря я принёс через весну, в тринадцать лет. Мой старший друг и учитель по охоте Николай Дмитриевич Баракшин взял меня на другой ток. Мы тоже вместе подошли к глухарю. Выстрелили одновременно – каждый удивился, что стрелял другой. Он отдал мне птицу…
Дальше были годы неудач и бестолковых поисков токов. А потом наоборот – годы глухариной удачи, когда я разведал восемь действующих токов, а стрельба глухаря стала уже не такой интересной. Я стал фотографировать и снимать видео. Но чуть позже интерес к самой охоте тоже вернулся. Захотелось, чтобы она стала красивой традицией.
Техника охоты
Можно условно назвать три техники охоты на току. С подслухом, с заходом на ток до начала токования и с заходом на ток во время токования. Не беру в расчёт вариант застрелить молчуна или подлетевшего глухаря без песни. Мы же говорим про ток и про его красоту.
Правильная техника предполагает подслух. Это, по сути, книжное описание охоты на току. Вы приходите на ток вечером по свету, сидите в его кромке. Слушаете, как прилетают глухари. Они начинают петь. Таким образом, вы проводите непосредственно перед охотой вечернюю разведку для утренней охоты. А потом тихо отходите на ночлег. И утром, понимая, где сидят глухари, вы охотитесь. Если хорошо разведать ток заранее по насту и понимать, где его центр, а где периферия, то охотиться можно без подслуха, заходя на ток ночью за час до начала токования. Это позволяет посвятить вечер вальдшнепиной тяге.
В середине апреля я проверяю старые тока и ищу новые. Глухарь в это время уже поёт на деревьях, оставляя под ними разорванный мелкий «токовой» помёт, который хорошо видно на снегу. От токования на земле остаются черты – следы от распущенных крыльев. А если прийти к месту тока рано утром, можно услышать песню или звуки драки токовиков, а то и увидеть её.
Хорошо разведав ток, через две-три недели, когда открывается охота, я прихожу на него за час до начала токования. В нашей местности сейчас, когда нет перехода на летнее время, в начале мая это час ночи. Сажусь примерно в ста метрах от предполагаемых крайних, «переферийных» глухарей. Сижу тихо, пью чай из термоса. Жду, когда распоются. Спокойно определяю ближайшего из певунов, чья песня не сливается с остальными, и подхожу по темноте, пока глухарь не видит толком, что происходит внизу. Если заходить на сам ток без фонаря и сидеть тихо, охота получится, даже если по ошибке зашёл в центр тока или просто глухарь оказался совсем рядом. Главное, не прийти слишком поздно и не перепугать начинающих распеваться глухарей.
В некоторых охотничьих хозяйствах охотника заводят на ток тогда, когда глухари уже поют. Часто это означает блуждание в утренних сумерках в попытках наслушать птицу. Если ток хорошо известен и птицы много, то можно охотиться и так. Но всё равно есть риск подшуметь, не услышать глухаря или услышать, когда уже светло и подходить трудно. Теряется вся магия рассвета, начала тока, погружения в весну. Даже если всё пройдёт удачно, такая охота выглядит примерно так. Охотника забирают с «базы», везут к току, проводят до самого места, подводят к глухарю. Выстрел. Строго говоря, ничего такой охотник не увидит. Разве дорога обратно покажет красоту утреннего леса.
Важно отметить, что глухарь, пусть и не слышит во время точения, но прекрасно видит, когда рассветёт. Поэтому подход лучше выполнить в темноте или по сумеркам. Если станет светло, подойти тоже можно, скрываясь за деревьями, пряча лицо, а то и вовсе становясь на четвереньки: силуэт человека с белым пятном лица глухарь узнает и замолкнет.
Как только мы хорошо слышим песню целиком, лучше сразу начать подход под «глухое» её колено – под точение. Не стоит торопиться, достаточно сделать два шага. Глухарь, если песню отчётливо слышно, будет, как правило, не далее двух сотен метров от охотника. Сам подход много раз описан в литературе. Молчит – стоим, щёлкает – стоим, точит (шипит, стрекочет как сорока) – делаем шаг или два. Начинаем движение и останавливаемся под точение. Стараемся вставать так, чтобы выдержать неподвижно время перемолчки, которая обычно не связана с охотником. Глухарь просто может начать кормиться. Как-то я сидел под птицей с камерой и записал такой момент: он пел-пел и вдруг начал клевать хвою. Перемолчка на время кормёжки длилась не меньше пяти минут. На этот случай нужно запастись терпением.
Часто оказываешься под глухарём, когда не видно ни мушку, ни саму птицу. Можно под песню сесть под соседнее дерево и аккуратно разглядывать, где глухарь. Лишний раз не стоит показывать лицо. Как станет светлее, будет достаточно времени перед тем, как птица поймёт, что под ней человек, чтобы сделать выстрел. Я снимаю ружьё с предохранителя или взвожу курок под песню, поднимаю ружьё под песню, нажимаю спуск под песню.
Мой опыт показывает, что 25–30 метров и стандартный патрон 16-го и 12-го калибров с единицей или даже двойкой достаточны. Часто можно услышать байки про полупудовых и пудовых глухарей, которых нужно бить аж картечью. На юге Архангельской области вес глухаря будет в пределах пяти килограммов. Я видел птиц, которые весили чуть больше, но это редкость. Кроме того, надо заметить, что с гастрономической точки зрения предпочтительнее глухари небольшого веса, до четырёх с половиной килограммов. Слишком крупная дробь – это меньшее число дробин в снаряде и риск того, что они облетят птицу или не заденут так, чтобы она сразу упала после выстрела.
Конечно, бывает, что при всей простоте стрельбы по сидящему глухарю он улетит после выстрела, если охотник поторопился, выстрелил издалека или патроны оказались не лучшими. Раз так вышло, нужно пройтись и поискать птицу. Возможно, она рухнула в ста метрах посреди какой-нибудь чистины и её легко можно найти. Но лучше проверить патроны заранее и не спешить с выстрелом.
Мне кажется, что всем, кто оказывается на этой охоте, следует понимать: она – достояние нашей страны, которое нам нужно сохранить. Во многих государствах, где обитает глухарь, охоты на току просто нет. Она по-своему проста, по-своему сложна, но очень красива, если охотник хочет, чтобы эта красота ему раскрылась.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, июнь 2024
