Когда я попросил познакомить меня с выдающимся северным охотником, мои товарищи нисколько не сомневались. Поехали к Сергею Дианову, сказали они. Много лет был он егерем Военно-охотничьего общества, медвежатник знатнейший. И книги пишет. Вам явно будет интересно. Конечно, интересно. Тем более что, хотя книги о природе и охоте регулярно выходят в нашей стране, большая часть их выпускается в Москве, Санкт-Петербурге и нескольких близлежащих областях. Просто по причине большей концентрации населения и изобилия типографий. Поэтому выход каждой охотничьей книги на периферии – это событие. Ну и медведи… Как я мог устоять? Сергей Дианов (далее С. Д.) оказался мужчиной среднего роста, шестидесяти восьми лет, бодрым и готовым к охоте – хоть сейчас.
М. К.: А когда вы охотиться начали?
С. Д.: Лет в 15. Отец первые азы показал, так потихонечку с ружьишком сам начал выходить. Понемногу пришёл к тому, что начал нормально охотиться. Сюда, в посёлок Луковецкий, приехал в 1970 году. То есть практически вся сознательная жизнь прошла здесь. И охотился тоже здесь. Начинал с рябчика, как обычно всё, вальдшнепом не занимался. Потихонечку пришёл к лосю и медведю.
М. К.: А как вы пришли к лосю и медведю?
С. Д.: Первого лося добыл лет, наверное, в 25. Медведя позднее. Наверное, году в 1991-м или в 1992-м первого добыл. То есть уже в возрасте каком-то солидном был.
М. К.: Мужики говорят, что вы по медведю большой специалист. Вы обычно сами для себя эту охоту делаете, да?
С. Д.: Да, для себя. В основном на приваде. Или весной, или осенью. То есть беру бумаги на весну и на осень. А чего за ним бегать, он сам приходит.
М. К.: А какая охота нравится вам больше всего? Весенняя, осенняя?
С. Д.: Осенняя. Весенняя – она уже открытая охота у нас, солнце почти не заходит. Всегда светло. Я люблю охоту, когда темно – тогда получаешь эмоциональное впечатление. Весной он виден издалека; как подходит, ты его увидел, убил. А осенью – таинственность какая-то: ты сидишь в темноте и получаешь неизмеримое удовольствие от того, что рядом с тобой где-то присутствует зверь, и даже не один. И лоси большие ходят ревут в ночи, и волки выходят. Захватывает, когда в тёмное время суток ты поджидаешь зверя.
М. К.: В тёмное время суток вы стреляете с ночным прицелом?
С. Д.: Да. Тепловизора нет. Мне простого ночника хватает. Вообще, охочусь на зверя только в том случае, если он уже созрел, шкура хорошая, жир. Добывать просто так зверя уже не очень интересно. Был такой случай – пошли мы с другом посмотреть бруснику. У меня ведро и карабин с собой. Иду по летнику. Иду, смотрю, там что-то засерело метров за 400, наверное, волк. Поставил, перевернул ведро, сел на него и жду. А это ко мне идёт медведь. И вот с дистанции четыреста метров я наблюдаю, как он приближается.
Идёт, нюхает. Мне просто уже от этого удовольствие. Там понюхает, что-то покопается, что-то поделает, приближается – дистанция всё сокращается, наверное, метров 40–50 остаётся. Понимаю, что медведь здоровый. Ситуация такая, что два-прыжка три – и он тут, на мне. Я встаю, и он встаёт – поднимается на дыбы. Говорю ему: ну чего тебе? Он разворачивается и побежал. Оглядывается и рявкает – типа не надо за мной бежать. И убежал в то место, откуда вышел. И так часто бывает. Да, я могу убить, у меня мощный карабин – «Тигр» девятка. Но увидишь медведя в начале осени, и зачем его убивать – просто чтобы убить? Очень много встреч всяких случалось, было, пять медведей за одну весеннюю охоту взял. На одной приваде.
М. К.: А как приваду обычно кладёте?
С. Д.: В бочки. Бочки вскрываешь, туда приваду потом проволочкой зашьёшь, чтобы было тяжело вскрыть, медведь бока задирает. И начинает ходить. Если он там ходит уже 5–6 дней – это уже приученный зверь. Вот он походит, тогда ты садишься. Если ты хороший охотник, ты должен буквально раствориться, и тогда он приходит. Если ветерок сильный пошёл, воздух болтает, и медведь, допустим, выйдет, понюхает – ага, ты прошёл. И будет часа четыре там шарахаться, но всё равно к приваде выйдет, как исчезнет запах человеческий.
М. К.: Вы внизу сидите или лабаз строите?
С. Д.: Лабаз на высоте шесть метров обычно делаю. Без особого комфорта: есть перила, удобно сидеть, стрелять. Но не заснёшь на нём. Мы придерживаемся определённых мест для привады, медведя очень много.
М. К.: Большие бывают?
С. Д.: 2,30 м. Ну такой, солидный уже медведь. Смотришь – он подошёл к бочке, бочка стоит. Он в неё сверху заглянул. То есть понимаешь, что большой. Всякие были ситуации. На приваду идёшь смотреть медведя, а он вот, стоит в 5 метрах. Пошли как-то с другом проверять. Подходим на 5 метров, а медведь там уже, на приваде. Спиной к нам сидит, начал разворачиваться, я выстрелил сразу. Точно попал, он сразу свалился. Карабины у меня – «Тигр» девятимиллиметровый и обычный, 7,62. На девятимиллиметровом у меня однажды боёк сломался – причём в самый ответственный момент, когда я в медведя должен был стрелять, упустил из-за него медведя-то. Поднимаю карабин, нажимаю на спуск – а выстрела и нет. Медведя подшумел, он крутился-крутился, потом вышел с другой стороны – я уже успел затвор передёрнуть, мало ли что. Снова вскидываю, целюсь – щёлк! Опять ничего, и медведь снова как растворился в лесу. И снова вышел через несколько часов. Я снова щёлк – и пустота. Повёз его в город, в мастерскую – мне показывают, мол, боёк у вас обломался. С тех пор у меня к нему доверия нет, пользуюсь 7,62, там нормально всё.
М. К.: А из года в год медведей больше становится?
С. Д.: Мы две лицензии берём, весной и осенью. То есть четыре медведя мы отстёгиваем по-любому. Подранков обычно нет. В медведя делаешь один выстрел, ну два от силы. Раньше стреляли по боку. Сейчас до такого состояния карабин пристрелян, чтобы стрелять в голову. Один выстрел – он падает. А так создаёшь себе приключение, когда ты ранил его и зверь ушёл, там ещё среди ночи с фонариком его ищешь, с собакой.
М. К.: Собак своих держите?
С. Д.: У друга была собака. Я не держу собак. По молодости, конечно, начинал держать. Очень много собак было.
М. К.: Медведя всего используете?
С. Д.: Мясо и шкуру.
М. К.: А медведь у вас не заражённый?
С. Д.: Там, где мы охотимся, всего один трихинеллёзом был поражён.
М. К.: На берлоге никогда не пробовали? Находить по первому снегу?
С. Д.: Нет, не занимаемся. Это совершенно не нужно. Достаточно привады. Вот сейчас весна. Привады у нас заряжены ещё с осени, там что-то осталось, ещё подвезёт друг свежей привады, и вот до 20 мая. А так снега ещё много.
М. К.: А лося вы осенью берёте?
С. Д.: Зимой, по следам. С лосем была у нас такая ситуация. Годов пять назад было очень много, прямо стоял в каждом кусте. Появился волк. Раньше мы замечали, что волки проскакивали, но не занимались им – вроде чего им заниматься. Ну, волки. А потом стали появляться стаи. По 7–8 голов, по-моему, однажды 12 волков в одной стае зафиксировали. И начали резать очень здорово этого лося. Раньше мы, сколько ни охотились, не находили лося, задранного волком. А сейчас регулярно находим наполовину сгрызенных. Нет у него пропитания, кроме лося, зимой в наших местах. Поэтому волк лося очень истребил.
М. К.: Скажите, а с волками не пробовали справиться?
С. Д.: Пробовали. И охотимся, и добываем, и с флажками, и всякое. Грешным делом кое-кто капканы ставит. Как избавиться-то иначе от хищника? Это же тоже входит в грамотное ведение охотничьего хозяйства.
Как я уже говорил, Сергей Дианов написал и выпустил две книги – о природе и охоте Архангельской области: «У Чёртова озера» и «Моя тайга».
«К настоящему времени накопилось вполне достаточно уже опубликованных и принятых к опубликованию материалов, чтобы составить отдельное издание. Появление этой книги несомненно станет приятным событием для охотничьей общественности и доставит большое удовольствие широкому кругу читателей, неравнодушных к красотам родной природы и захватывающим охотничьим приключениям, а главное, даст возможность землякам Дианова познакомиться с его незаурядными произведениями, которые до сих пор были для них практически недоступными.
Творчество С.Н. Дианова – ещё одно доказательство той исторической истины, что русская литература часто произрастает в провинции. Как литератор Дианов может стать в один ряд с известными охотничьими писателями России. Получив признание в столичных изданиях, литературная деятельность Дианова не находит пока должной поддержки на его родной архангельской земле, а без этого недолго и завязнуть. Или опять будем говорить, что „нет пророка в своём отечестве“?»
Из рецензии на книгу «Моя тайга»
Владислав Окунь, член Союза Журналистов России
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, июнь 2024
