Так случилось, что по роду деятельности я таксидермист, за последние 30 лет через мои руки прошло большое количество трофеев сибирского козерога среднеазиатского подвида, а интерес к трофейному делу позволил не пропасть понапрасну этому материалу.
Сибирский козерог на территории Узбекистана является обычным охотничьим видом и часто попадает к таксидермистам. Материалы, собранные мной, получены у охотников г. Ташкента, г. Газалкента и пос. Бричмулла и касаются Бостанлыкского района Ташкентской области. Меня, прежде всего, интересовали крупные рога козерога, длиной 130 см и более.
Козероги с рогами 130–135 см попадают в руки охотников относительно редко, хотя и добываются в этом районе ежегодно. За всё время я видел около 15 пар таких рогов. Рога длиной 136–140 см крайне редки и встречались мне три раза. И наконец, гигантские рога, приближающиеся к максимальным для этого вида, попали ко мне в 2000 году и имеют длину 152,5 см. Возраст этого козерога – 13 лет.
От чего же зависит длина рогов и какова вероятность появления особей с максимальным размером рогов? При прочих равных условиях на длину рогов влияют генетические особенности животного вкупе с его возрастом. Поскольку рога у козла растут в течение всей жизни, то понятно, что чем старше животное, тем длиннее у него рога. Максимальный возраст козерога, который встречался мне в этом районе, составлял 14 лет. Причём размер рогов был более чем скромный для такого возраста – 116 см. В то же время один из восьмилетних самцов имел рога 130 см. В чём же дело? Всё дело в генетике. В норме за один годовой сегмент у козла Бостанлыкского района вырастает 2 валика.
На этой особенности основано определение возраста у козлов охотниками Бричмуллы, когда общее количество валиков делится на 2 и прибавляется 1 за первый год жизни, когда валики не образуются. Этот метод позволяет определять приблизительный возраст животного при неумении считывать его по годовым сегментам, которые разделены характерными швами, образующимися в зимний период, когда прекращается рост рогов. При определении возраста по годовым сегментам для отделения истинных зимних швов от ложных надо придерживаться правила, по которому каждый последующий годовой сегмент (не считая первого) короче предыдущего. Здесь возможны редкие исключения, когда в период роста годового сегмента животное заболевает и рост рогов приостанавливается, образуется ложный «зимний» шов летом, и тогда длина годового сегмента может быть меньше последующего. Вообще, точное определение возраста козлов – дело наживное и требует определённой практики, хотя ничего сложного в этом нет.
Так вот, если в норме у козла за год вырастает 2 валика, то примерно у 25% особей в отдельные годы или в течение всей жизни за год вырастает 3, а в редчайших случаях до 4 валиков, что увеличивает длину рогов. Причём это не зависит от условий и кормовой базы зимовки, так как рога растут в тёплое весенне-летне-осеннее время, когда кормов хватает. За то, что это индивидуальная генетическая особенность части популяции, а не влияние внешних факторов, говорит и то обстоятельство, что в одном и том же стаде могут быть одновозрастные особи как с 2, так и с 3 валиками в годовом сегменте. И вот именно у этих 25% животных, в случае если им повезёт дожить до своего предельного возраста в 13–14 лет, и будут самые длинные, уникальные рога длиной 150 см и более.
Какова же вероятность появления таких особей? Тут в дело вступает простая статистика. В 1983 г. в издательстве «Наука» Казахской ССР вышел в свет 3-й том из серии «Млекопитающие Казахстана (полорогие)», в котором приводятся данные о половом и возрастном составе популяции козерогов на территории Казахстана. Наиболее полные данные приводятся для Джунгарского Алатау. Согласно сведениям казахстанских учёных, до возраста в 13 лет доживает примерно 1,2% самцов (с учётом сеголетков). Из этого количества примерно 25% будут иметь уникальные рога с тремя валиками в годовом сегменте. Следовательно, 0,3% от всех самцов будут иметь рога 150 см и более. То есть на 333 самцов будет приходиться один уникальный. А учитывая, что соотношение самцов и самок у козерога примерно 1:1, то на 666 козерогов (самцов и самок) будет приходиться один такой самец, что составляет 0,15% от всей популяции. Эти вычисления имеют прямое практическое значение для охотников за трофеями. Зная хотя бы примерное количество животных в предполагаемом месте охоты, можно оценить вероятность появления там рекордного трофея.
Понятно, что такие статистические изыскания весьма условны, но они дают общее представление о том, насколько редки рекордные трофеи козерога от 150 см и более, что подтверждается количеством официально зарегистрированных трофеев такого размера. Следует оговориться, что в настоящее время вся эта статистика работает в труднодоступных для охотников за трофеями угодьях, либо в местах, где развитие трофейной охоты сдерживается иными факторами. Там же, где регулярно проводятся трофейные охоты, в результате своеобразной селекции по изъятию наиболее старых особей возрастная структура стад меняется, популяция молодеет и вероятность добычи рекордных трофеев уменьшается даже при достаточно большой общей численности животных.
В этом плане в Бостанлыкском районе в настоящее время сложилась уникальная ситуация. Дело в том, что развитие охоты здесь сдерживалось тремя факторами. Во-первых, до недавнего времени подавляющее большинство граждан Узбекистана не имело легальной возможности приобретения нарезного охотничьего оружия, во-вторых, развитие охоты в этом районе ограничивал двадцатилетний приграничный режим данной территории, в-третьих, до последнего времени трофейная охота на козерога в Узбекистане была в зачаточном состоянии. Сейчас все основные препоны для развития трофейной охоты сняты и у охотников-трофейщиков появилась реальная возможность добычи хороших трофеев среднеазиатского козерога в этом районе. А запрет на охоту на сопредельной территории Казахстана в Сайрам-Угамском национальном парке благоприятно скажется на охотничьем потенциале узбекской части популяции.
P. S. Бытует мнение, что самцы козерога в возрасте 11–13 лет уже не участвуют в размножении. На этом основании их отстреливают в первую очередь, мотивируя тем, что это не наносит ущерба общему состоянию популяции. Опытный таксидермист безошибочно определит, участвовало животное в гоне или нет. Дело в том, что у козерогов, которые участвуют в гоне, имеются характерные повреждения кожных и шёрстных покровов на передней части головы, особенно вокруг носового отверстия, которые сохраняются вплоть до весенней линьки. Кроме этого, у многих козерогов в период гона на переносице от ударов рогами образуется полость, заполненная сукровицей. Эти травмы, полученные во время турнирных боёв, заживают до следующего гона. Я не вёл точной статистики, но среди козерогов 11–13 лет особи с такими повреждениями не редкость, следовательно, утверждение, что старые самцы являются бесполезным балластом, от лукавого. Животные, которые умудрились дожить до столь преклонного возраста и при этом сохранили способность к размножению, являются ценным генофондом для всей популяции. Исходя из этого процент изъятия животных этой возрастной группы должен безусловно регулироваться в соответствии с общей структурой популяции. Но на практике задача это трудновыполнимая.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, июнь 2024
