Март. Планов на весеннюю охоту – масса. Направлений – сотни километров, но, как всегда, никакой конкретики. Ещё с зимы мы с моим другом и напарником обсуждали поездку во Владимирскую область к его бывшим коллегам.
Всерьёз я это не воспринимал: во-первых, далеко; во-вторых, мой напарник уже много лет не работал в том коллективе, вернувшись в родной Питер… А время шло. У меня всегда есть запасной проверенный вариант: мои поля, в которых не особо густо по гусю, но зато минимальный прессинг и праздно шатающихся по канавам не будет. Размышления прервал звонок. «Саныч, решено: едем! – докладывал в трубку друг Константиныч. – Я договорился – нас ждут». И тут до меня начало доходить, что едем мы аж во Владимирскую область! Пока я пытался собраться с мыслями, на меня хлынул поток информации: условия жизни – чуть не в отеле, на полях – только мы, гуси – привязаны, баня – натоплена и т. д. и т. п.
Серьёзность намерений моего товарища (к слову, совсем не гусятника) я осознал по ключевой фразе: «Саныч, с меня – отдых, с тебя – охота». «А гуси?!» – недоверчиво поинтересовался я. «Гуси? А надо? Гуси – будут!» – юморнул Константиныч и положил трубку. Неделя на сборы. Едем аж за 1000 км. В голове крутился список всего «крайне необходимого», который постоянно увеличивался. Надо продумать максимально! Там нет снаряжения, нет инструмента, нас всего двое. Итак, в прицеп были уложены более полусотни итальянских полнокорпусных чучел, лежачие скрадки, лопаты, сети и маскировка, патроны, манки, сменная одежда и обувь, и прочее, прочее.
Четверг. Вторая половина дня. Встретились с товарищем. Искренняя радость, как дети! Впереди – увлекательные и новые открытия. Небольшое, но такое желанное путешествие. Изначально планировали идти в 4 руки без остановок, но тяжёлая рабочая неделя вымотала – заночевали в Твери. Пятница. Проспали. Понимая, что мне надо минимум полдня на подготовку присады и засидок, я подгонял Константиныча. А тот гнал, что только держи прицеп! Прошли стороной Москву. В окне замелькали соборы, церкви, часовенки с золотыми луковками. Красивый церковный ансамбль нависал над ещё замёрзшими берегами рек.
Все закрытые водоёмы были подо льдом. Только реки и ручьи вскрылись, несясь и вспениваясь по ледяной подтаявшей корке, ускоряя приход весны своим журчанием. Мы подъезжали. Гуся – нет. Совсем. Этот факт не давал покоя всю дорогу. Въехали в небольшую деревушку, коих десятки тысяч в нашей необъятной Родине. И упёрлись в шлагбаум. Нас встретили, и далее мы поехали к гостевому охотничьему дому. Место – как с пейзажа знаменитого художника! Молодая зелёная трава укрывала пушистым ковром опушку, которую закрывали от ветра и посторонних глаз вековые сосны. Внизу зеркальной гладью блестело озеро, устало стягивая с себя зимнее покрывало из толстого льда. Я стоял, вдыхал кристально чистый воздух и пожирал глазами природную красоту. Время остановилось!
«Ну, здорово, Сергеич! Здорово, Константиныч!» – старые знакомые обнялись, и мы все вместе пошли в дом. Эдакий «русский китч»: не дом, а буквально дворец из рубленного бревна! Разумеется, за встречу и знакомство, за удивительную природу нашей Родины, за друзей, за предстоящую охоту. На мгновение я забыл основную цель нашей поездки.
Выделили нам рулевого, и мы поехали на разведку. Поля оказались не так близко – около получаса езды. Намётанным глазом я сразу определил место, где будем располагаться. Вдруг машина резко остановилась: я вгляделся и обомлел: поле шевелилось от гуся! Это был осевший котёл. Гул от птицы стоял такой, что мы его слышали даже с закрытыми окнами. И тут встал вопрос: как выставляться? Я понимал, что сейчас нельзя птицу беспокоить, есть риск, что не вернётся на это поле. А поле нам досталось очень удачное: кукуруза и мочажина. Правда, было одно «но»: паханное. И пашня чуть не по колено высотой. Заносить будет очень сложно. Принимаю решение: вернёмся на закате и выставимся. Вечером гусь присутствовал, но уже остатки от дневных стай. Значит, мой расчёт был верным: это место кормёжки. А вернутся те, кто уже улетел и не был нами напуган.
Какими-то невероятными усилиями вдвоём занесли шмурдяк. Кто ходил по пашне – тот знает, о чём речь. Пока светло, я сразу выставил чучела, разделив общее количество на две части на два фланга, оставив «взлётку» прямо напротив лежачих скрадков. С последними оказалось сложнее: мы были в низине, место топкое. Вода проступала. Копать – бесполезно, сразу наберём воды. Вместо ПВХ-чехлов для защиты дна скрадков я использовал плёнку и туристические коврики. Накрыл всё принесённым сеном – получилась эдакая подушка-бутерброд. Ладно, утром доработаю. В темноте уже не видно ничего, только хуже сделаю…
Думаю, у всех бывало, когда накануне открытия абсолютно не до сна. Эта напасть не обошла и нас, тем более после увиденного количества птицы и физических нагрузок. Поэтому уснули мы примерно тогда, когда уже надо было вставать. Подъезжали, когда гусь уже летал… Такой быстрой выгрузки и заброски я не помню. Как на себя взвалил остатки снаряжения и полетел по полю – тоже. Только кровь всё сильнее стучала по вискам, когда я слышал очередное «га-га» над нашими чучелами. Прибежали. Товарища сразу «загрузил» в его скрадок, наспех подправив сухой травой. Зарядились. Не успел я залезть в свой, как где-то справа слышу запрос: «Га-га». Падаю на живот и вжимаюсь в скрадок. «Константиныч, не вижу! Веди!» – шёпотом зашипел я на товарища. «Двойка, три часа, метров 150, высота 50» – тихо наводит меня товарищ. «Га-га» – повторный запрос. «Га! Га-га-га!» – отвечаю я. «Крылья сложили, подвернули, сейчас выйдут на час», – продолжает напарник.
Тут уже и я заметил двух гумяшей. «Будем бить, готовься», – командую я. Несмотря на то что двойка выбросила лапы для посадки, снижения не планировалось: меня откровенно было видно сверху скрадка. «Я – левого, ты – правого. Ждём… Ждём…. Бьём!» Тишина буквально взорвалась звуками работающих ружей. Секунды ожидания потянулись мучительно долго, не давая беспокойному сознанию понять, что мы сделали всё правильно: в полёте осела сначала правая, а потом и левая птица. Отложили дымящиеся ружья: «Ну, с полем, друже!» – «С полем!» «Константиныч, это твой первый гусь! Мои поздравления!» – искренне порадовался я за друга. Тот, молча и с серьёзным видом, закопошился в своём огромном рюкзаке и с хитроватым видом достал оттуда армянский напиток, видимо, специально подготовленный для такого случая. Святое дело!
Не успел раствориться дым из прогретых стволов, как из-за перелеска вынырнула тройка, молча, низко. Осторожный гуменник даёт большой круг. Обозначаю себя одиночным «Га!». В ответ – тишина. Слышу, как в соседнем скрадке начинает нервно ёрзать мой возбуждённый друг. «Замри!» – успокаиваю его. А у самого – пульс в три раза выше нормы. Не сфальшивить бы! «Га-га-га», – тихо-тихо бухчу в манок. Есть контакт! Резкая смена вектора и выход с шести часов на двенадцать. Чем неудобен лежачий скрадок – если птица заходит сзади из-за головы, то её абсолютно не видно. Либо выворачиваться и выдавать себя шевелением. Ещё и с учётом, что нам не удалось прикопаться и мы даже в заниженных скрадках были выше уровня земли, несмотря на маскировку сетками и сеном. Оставалось только ждать.
Лежим почти не дыша. И вот он – характерный гул воздуха, разрезаемый мощными гусиными крыльями. Прошли ровно над нами в ожидаемом направлении. Крутят головой, набирая высоту и повторяя ландшафт поля. Короткий разворот и выход на присаду. «Готов?» – «Да!» Посадка – самое завораживающее зрелище! Выброс «шасси», работа крыльями для торможения и сильнейший шум от всего происходящего в утреннем штиле. Не успели гуси сложить расправленные крылья после эффектной посадки, как взметнулось в воздух маскировочное сено, а мы синхронно вскочили из скрадков, одновременно вкладываясь и выцеливая ошеломлённую птицу. Константиныч вынул ещё дымящиеся гильзы, медленно положил ружьё, развернулся ко мне и расплылся в улыбке: «Красота-а-а-а…»
Солнце уже встало, штиль сменился лёгким утренним ветром. На небе – ни облачка. Разлетались вездесущие вороны. Гусь присутствовал, но стал менее контактным. Кроме того, активно присаживался на соседнее поле вне зоны видимости. Сказался местный рельеф. Через какое-то время ветром донесло гвалт котла. Сотни птиц сели на кормёжку. Разумеется, с такой «живой» присадой было не потягаться. В таких случаях я хожу поднимать котёл, чтобы часть птицы зашла на нас. Пока я раздумывал, сколько мне предстоит туда идти по пашне, горизонтом прошли 2 трактора в нужном нам направлении. Дальнейшие действия просчитать было несложно – котёл начал подниматься. «Константиныч, держи манок, „побубни“ немного», – попросил я напарника.
Нужно было создать фон, чтобы хоть как-то привлечь птицу. Заметив взлетающие стаи, я дал призыв громким дальним манком. Дистанция практически не давала возможность оценить направление движения, поэтому я продолжал манить, как сказали бы музыканты, «фортиссимо». «Давай-давай-давай, мани!» – Константиныч буквально подпрыгивал в скрадке, пытаясь разглядеть надвигающиеся стаи. Стало ясно, что птица идёт на нас. «По матрёшкам!» – скомандовал я, и мы залегли в скрадки. Константиныч тихонько «бубнил», а я поигрывал манком среднего строя для близких дистанций. Сначала мы услышали несмолкаемый гогот: десятки стай перекликались, двигаясь в нашем направлении. Двойки, тройки, пятёрки кружили над нами, подтягивая за собой основное количество птицы. Когда вся масса оказалась над нами, о стрельбе мы и не думали. Буквально торнадо из птицы: сотни гусей кружили прямо над нами, это невообразимое зрелище!
Первые «смельчаки» сели около 50–70 метров в стороне от присады. Следующие стаи – за ними, и так далее. Константиныч уже не стеснялся говорить вполголоса (из-за шума его почти не слышно было): «Давай сажать, давай сажать!» Это было бесполезно: гусь прямо с облёта падал к своим живым собратьям, игнорируя итальянский пластик. Но вот двойка замешкалась, буквально зависнув над нами, метров 10, не выше. Силой воли я возвращаюсь от наблюдений – к охоте: «Бьём!» Вскакивая и вкладываясь в ружьё, я боковым зрением вижу, как запаздывает товарищ – он тоже не сразу переключился от увиденной красоты. Обе птицы упали рядом со скрадком, а мы не могли оторвать глаз от поднимающихся и уходящих стай за горизонт бескрайних полей.
«На этом эффектном кадре я предлагаю завершить, Константиныч!» – «Поддерживаю, Саныч. Давай на кровях и собираться». Всё снаряжение мы оставили в поле, на свой страх и риск. Но надо отдать должное Сергеичу – на поле действительно почти никого не было: одна бригада, которая стояла в километре от нас, так что мы друг другу не мешали, да и те свернулись после короткой утрянки. Когда мы вернулись и немного отдохнули, к нам приехал Сергеич. Он очень удивился столь положительным результатам и искренно порадовался за нас: «Вот даёте! Ну, молодцы! Вечером возьмите моего сына – у него впечатлений будет масса!» Поздравили друг друга с полем и разошлись спать.
Короткий сон прервал сигнал ожидающей машины и стук в дверь. «Пора выезжать», – подгонял нас сын Сергеича. Не успев проснуться, мы побросали в рюкзаки новые пачки патронов и запрыгнули в машину. Гусь снова присутствовал. Но крайне осторожный и менее контактный. С Константинычем приняли решение не стрелять, только страховать молодого охотника. Видимо, мы попали на окончание весеннего перелёта, т. к. пошли «кислородные» стаи, уверенно встав в клин и двигаясь в одном направлении. Надежда оставалась только на отставшие небольшие стайки или единичную птицу. На закате мне удалось отколоть двойку из небольшой стайки. Уставший молодняк охотно направился к нашей присаде. Короткий облёт полукругом вывел птицу в сектор стрельбы.
«Готовься, будешь бить», – предупреждаю, а сам краем глаза смотрю, как юный стрелок начинает возиться. Понимаю, что без опыта охоты в лежачих скрадках стрелять будет проблематично. «Жди, жди, бей!» – и заработал итальянский полуавтомат, отбрасывая дымящиеся гильзы. Первый, второй – мимо. Третий, четвёртый – гусь дёрнулся и пошёл на снижение. Попал-таки молодой, зацепил! Надо добить! «Константиныч, бей!» – мне уже никак не вывернуться назад. Напарник в сидячем положении и разворотом за спину одним выстрелом добирает птицу. Вот это красота! Вот это командная работа! Поздравляем сына Сергеича: «Всё сделал правильно, смог попасть, молодец! Тебе только чуть помогли, чтобы ты по полю за ним не бегал». Смеёмся. Настроение радостно-умиротворённое. Лежим, смотрим в небо и любуемся косяками гуся на фоне вечерних сумерек. Незабываемое открытие…
Мы не из тех охотников, которые набивают гору дичи. В данных условиях это вполне можно было сделать, но у нас такой задачи не стояло. Я не берусь судить тех собратьев по увлечению, кто набивает птицу мешками. Видимо, им нужнее. Наш результат превзошёл ожидания, поэтому пора было переключиться на другой отдых. А заняться действительно было чем. Следующий день удивил своей насыщенностью. Первую половину дня мы обрабатывали трофеи. Потом собирали чучела и скрадки. Далее – экскурсия на ферму с оленями. А после – хамам и русская парная. В завершение дня был праздничный стол с гусиным шулюмом и различными яствами. Утром попрощались с гостеприимным Сергеичем: «Шикарная охота, шикарный отдых! Спасибо, дорогой!» – все обнялись. Пора домой. В путь! И снова замелькали деревушки, речки и озёра, дорога вела нас домой сквозь поля и леса. А в небе – гуси на фоне высоких белых облаков. До новых встреч, щедрая Владимирская область!
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, апрель 2024
