Одной и, по сути, главной задачей государственного мониторинга охотничьих животных в России является получение достоверных данных об их запасах, т. е. численности, которая, в свою очередь, должна подтверждаться качественными учётными работами. Достоверные показатели численности охотничьих животных, полученные по результатам учётов, – залог рационального и устойчивого их использования.
Жаркие споры по учётам и методам учётов, особенно такого широко известного метода, как зимний маршрутный учёт, или просто ЗМУ, ведутся на протяжении всего периода учётных работ в России, но особенно напряжёнными они стали в последнее десятилетие. Понимая, какая волна эмоций и шквал критики поднимутся вновь в охотничьем сообществе, мы всё же рискнём вернуться к этой злободневной и очень актуальной теме учётов и проследим их взаимосвязь с не менее актуальной темой квотирования добычи. Но до начала нашего обсуждения условно разделим весь период учётных работ и квотирования в России на два этапа – на до и после. И определимся с точкой отсчёта, относительно которой начался новый этап в стране. Несомненно, ни для кого не будет новостью, что такой точкой отсчёта является 2009 г., когда был принят Закон об охоте.
Что же предшествовало главному охотничьему закону? Коротко напомним уважаемым читателям о самых значимых этапах становления системы учётов в России. Система государственного управления охотничьим хозяйством в России начала функционировать с созданием в 1955 г. Главного управления охотничьего хозяйства и заповедников – Главохоты РСФСР при Совете министров РСФСР, наделённого значительными полномочиями в области охоты и охотничьего хозяйства.
Годом становления государственного учёта и мониторинга охотничьих животных можно считать 1959 г., когда в Окском заповеднике (подведомственном Главохоте РСФСР) была организована Группа биологической съёмки (ГБС), которая положила начало апробации различных методов учёта, включая ЗМУ, в основе которого была заложена выдвинутая в 1932 г. учёным-биологом А.Н. Формозовым идея «количественного учёта млекопитающих по следам на снегу». В целях улучшения организации и проведения учётных работ, усиления государственного контроля за состоянием охотничьих животных, приказом Главохоты РСФСР в 1979 г. была учреждена Государственная служба учёта охотничьих ресурсов (служба Госохотучёта РСФСР). Приказом Главохоты РСФСР 1968 г. методическое руководство и обобщение результатов систематических учётов возлагалось на Центральную научно-исследовательскую лабораторию охотничьего хозяйства и заповедников (ЦНИЛ Главохоты РСФСР, в настоящее время ФГБУ «ФНИЦ Охота»), которой 14 ноября этого года исполнилось 55 лет со дня её образования!
Так вот, благодаря созданным организационным и научным условиям в стране интенсивно разрабатывались и внедрялись в систему Госохотучёта методы учёта. Учёты проводились по методикам, разработанным и утверждённым Главохотой РСФСР в разные годы. А Госохотучёт с помощью входящих в него структур обеспечивал координацию учётных работ и взаимодействие с регионами. Наиболее плодотворными годами функционирования системы учётных работ в России стали 1970–1990 годы.
ЦНИЛ Главохоты РСФСР стала централизованным аналитическим центром, куда стекались все информационные потоки из регионов РСФСР. В этот период была организована и эффективно заработала система централизованного широкомасштабного (на уровне субъекта) слежения за охотничьими ресурсами в России с чётко определённой вертикалью связи между федеральным центром и регионами. Был определён порядок организации, проведения учётных работ, обработки данных. Информация предоставлялась по единым стандартам, в определённые сроки. Служба Госохотучёта позволяла своевременно обеспечивать федеральный орган государственного управления оперативными данными о состоянии, динамике численности, распространении охотничьих животных в России для принятия своевременных управленческих решений. Несмотря на ликвидацию в 1990 г. Главохоты РСФСР и последующую за этим череду административных реформ с передачей части полномочий федерального центра на уровень регионов, учётные работы в регионах продолжали проводиться.
Так почему же такую эффективно работающую систему в 2009 г. было решено заменить на совершенно иную? А дело в том, что реформирование охотничьего законодательства шло в сторону либерализации и предоставления охотпользователям большей свободы их хозяйственной деятельности, что было законодательно закреплено Законом об охоте. А та роль, которая отводилась охотпользователям в доперестроечной системе (до 2009 г.), уже не могла отвечать новым требованиям, так как в той старой системе централизованного широкомасштабного слежения за охотничьими животными роль охотпользователей как несамостоятельного элемента заключалась лишь в участии в сборе первичных учётных данных на районном уровне и передаче их для дальнейшей обработки региональному управлению охотничьего хозяйства, где эти данные объединялись в общей «копилке» – на уровне субъекта. В итоге от суммарной численности, полученной на субъект (просим обратить внимание на этот факт), определялся лимит добычи также на весь субъект, который в дальнейшем распределялся по отдельным охотпользователям.
Сейчас как-то уже стало забываться, что в тот период контроль за деятельностью охотпользователей был жёстким. Так, региональные управления, имея огромный административный ресурс, могли провести проверку учётов у любого охотпользователя, а при обязательной проверке материалов учёта поставить под сомнение достоверность любой ведомости на основании своего, порой субъективного представления о численности охотничьих животных в данном охотничьем хозяйстве. И в применявшемся в тот период механизме нормирования добычи имелся ряд негативных моментов, вызывающих много вопросов. Так, наибольшую критику вызывало так называемое «справедливое» распределение «общего пирога», то есть распределение лимита на квоты добычи по отдельным охотпользователям. Решение принимал непосредственно уполномоченный орган, без общественных обсуждений, без заявок охотпользователей, по своему разумению.
В принятом в 2009 г. Законе об охоте, разработанном с учётом кардинальных экономических, политических и административных изменений, произошедших в нашей стране, и была заложена новая система управления охотничьим хозяйством. Но, увы, как показала практика, закон был принят со всеми его плюсами и минусами. В рамках реализации закона необходимо было трансформировать систему учётов, мониторинга и систему распределения квот добычи для работы в новых экономических условиях. А новые условия заключаются в том, что охотпользователи в системе учётов и квотирования добычи являются теперь самостоятельными элементами. Поэтому все силы были направлены на решение этой проблемы.
Так каким же образом должна функционировать система учётов и квотирования добычи с учётом нового статуса охотпользователей? Ответ тут, казалось, был очевиден и заключался в необходимости перестроить систему учётов таким образом, чтобы на основании достоверной численности, полученной в «своём» охотхозяйстве, квота добычи могла определяться самим охотпользователем. Если рассматривать нашу позицию по вопросу выстраивания системы учётных и мониторинговых работ с учётом «нового» статуса охотпользователей, то эта система должна, в первую очередь, обеспечивать получение показателей численности на уровне отдельного охотхозяйства. Но задача заключается не просто в получении показателей численности, а в получении сопоставимых и достоверных показателей. Этого можно достигнуть при условии применения единых подходов и унифицированных методов учёта, адаптированных для любых территорий.
Так в чём же вопрос? Есть методы учёта, имеются ранее разработанные и общепризнанные к учётам требования. Но возник один момент, который является главным камнем преткновения на протяжении всего современного периода проведения учётов, и связан он с нормативом учётных работ, который теперь распространяется на каждое охотничье хозяйство. Но и здесь, если обратиться к разработчикам, например, ЗМУ, ничего придумывать не надо. Так, всем известно, и это никто не отрицает, что ЗМУ разрабатывался для больших территорий – уровня субъекта. Но не все знают, что в Инструкции по ЗМУ 1972 г., подготовленной Группой биологической съёмки под руководством С.Г. Приклонского, являвшегося в те годы директором Окского государственного заповедника и одним из первых разработчиков ЗМУ, а также в Методических указаниях по ЗМУ 1980 г., разработанных совместно А.С. Приклонским и В.А. Кузякиным, внёсшими огромный вклад в совершенствование этого метода, указывалось, что минимальная протяжённость маршрутов, необходимая для получения достоверных данных, не может быть меньше 250 км, независимо от площади хозяйства или района. Вот так работает статистика!
Именно с учётом статистических требований и стал адаптироваться ЗМУ для применения его в отдельных охотничьих хозяйствах, где площадь может варьировать от нескольких сотен до нескольких миллионов гектаров. Адаптация системы учётов и мониторинга, а также методов учёта для применения на любых территориях, включая и малые площади, к новым реалиям продолжается и по сегодняшний день. Но это не единственный на сегодня актуальный вопрос, требующий скорейшего решения. Также на законодательном уровне необходимо решить вопрос мониторинга и использования ресурсов мигрирующих видов, в первую очередь в отношении которых устанавливаются лимит и квота их добычи. Например, лоси, посчитанные в одном хозяйстве, в сезон охоты могут находиться уже в другом хозяйстве, за 150–180 км от места учёта.
Расстояния (рассчитаны по прямой), пройденные лосями, помеченными радиоошейниками, с февраля по август 2015 г.
Одновременно следует решить вопрос обеспечения действенного контроля за деятельностью охотпользователей с учётом изменившегося законодательства. Для этого необходимо определить эффективные методы и критерии оценки их деятельности. Здесь сразу, предвосхищая шквал эмоций и негатива, – типа опять ребята хотят вернуться к старой системе и поставить охотпользователя в зависимость от субъективных подходов отдельных представителей уполномоченных органов, – скажем: «Нет, к старой системе возврата не должно быть!». Современные условия требуют разработки иных способов объективного контроля и критериев, позволяющих оценивать эффективность деятельности охотпользователей по ряду показателей, включая фактическую численность охотничьих животных и их рациональное использование, которое характеризуется уровнем их добычи.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, январь 2024
