Мы привыкли считать Северную Америку эталоном по части ведения охотничьего хозяйства. Действительно, система регулирования охоты на территории США и Канады очень гибкая: правила охоты от штата к штату могут сильно различаться, и каждое различие обычно имеет под собой чёткий практический смысл. Но эта статья – не только о том, как это на практике работает, но и о проблемах взаимодействия властей (департамента природных ресурсов) с «простыми» охотниками. Оказывается, проблемы эти намного глубже, чем может показаться со стороны.
В США есть федеральные правила охоты, а есть местные – для каждого штата свои. И правила охоты, в т. ч. сезоны, лимиты и нормы, способы добычи и многое другое, могут сильно отличаться даже в соседних штатах. Почему так происходит, разберём на примере охоты на чёрного медведя (барибала) в Вирджинии, штате, где я живу и значительную часть времени охочусь.
Барибал – это многочисленный вид, который обитает и рядом с человеком, и в труднодоступных районах Аппалачей, занимающих всю северо-западную часть штата. Как и любые другие медведи, барибалы – вид очень пластичный и способный быстро адаптироваться к любым кормовым и погодным условиям, в т. ч. посредством миграций и быстрой смены кормового поведения. Поэтому определить общую численность этого медведя не так просто, особенно у нас в горной местности. Прямые учёты затруднены хотя бы тем, что зимой, когда теоретически возможен маршрутный учёт, медведи впадают в спячку.
Поэтому для оценки численности используются в том числе и данные о добыче: количество и половозврастной состав. Но одним из главных критериев того, что в каком-то районе с медведями «перебор», является фактор «социальной терпимости» (social tolerance), т. е. простыми словами – количество жалоб от местного населения, что «Медведи обнаглели!». Неважно, что возрастающее количество встреч обычных граждан (не охотников) с барибалами (которые происходят чаще всего на помойках) может быть следствием неурожайного года на жёлуди и орехи в горах – любым американским властям всегда важнее спокойствие электората.
Впрочем, многолетняя практика действительно показала, что между количеством встреч с медведями и их общей численностью корреляция всегда есть. Кстати, надо заметить, что чёрные медведи – звери очень умные и осторожные: сколько я живу в Вирджинии, перебегающего через дорогу медведя видел все два или три раза, хотя тех же оленей – постоянно и без счёта.
В Вирджинии, несмотря на постоянное, пусть небольшое, но увеличение количества ежегодно добываемых медведей (здесь и далее речь только о чёрном медведе), длительное время наблюдалось одновременное снижение «социальной терпимости», т. е. количество беспокойства, причиняемого медведями, тоже неуклонно росло, независимо от кормовых условий в дикой природе. Охота на медведей с давних пор открыта с октября по конец декабря. Однако 3 недели в октябре и 2 в ноябре разрешена охота только с луками и арбалетами, в этот сезон добывается от силы 10–15% от общего количества.
Во второй половине ноября открывается «огнестрельный» сезон. При этом привады запрещены, и медведей стреляют только немногочисленные владельцы кукурузных полей, а также при случайных встречах. Это ещё 5–10%. А весь остальной объём выбирается в декабре, когда разрешена охота с собаками. В конце декабря практически все медведи впадают в спячку, а охота на берлогах в США запрещена. И на основной способ охоты у нас – с гончими или, в порядке исключения, с лайками, как охочусь я, – остаётся фактически меньше месяца. Но при этом вот какая загогулина: в декабре под выстрел попадают в основном только самцы и сильно реже яловые или молодые неполовозрелые самки, а большинство медведиц, которые забеременели в начале гона, и ложатся в берлоги раньше – уже к концу ноября.
Хотя отдельные беременные самки могут и до января гулять – всё зависит от того, сколько жира они накопили и есть ли ещё еда на земле, – но по статистике всё равно в декабре под выстрел попадает больше всего взрослых самцов. А поскольку взрослые самцы медведя – практически всегда каннибалы и в борьбе за территории легко убивают и молодых медведей, и тем более медвежат этого года, то легко догадаться, что увеличение лимитов добычи в основной сезон охоты, когда всем охотникам, разумеется, хочется добыть «медведя побольше», наоборот, приводит только к росту выживаемости молодняка и увеличению общей численности барибала у нас в штате. Да и не только у нас – особо сильно подхлёстывает рост численности трофейная охота на барибала, где трофеями становятся исключительно взрослые крупные самцы.
Разработкой местных правил охоты и различными охотничьими программами занимается департамент природных ресурсов, где работают учёные-биологи с хорошим профильным образованием и практическим опытом. И в случае с барибалом у нас в штате ими было найдено действительно гениальное решение. Всем было понятно, что объединять сезоны охоты с луком, когда лучники сутками в ожидании тихо сидят по деревьям, и охоты с собаками, которые переворачивают вверх дном весь лес, нельзя. Эти охоты друг друга исключают совсем.
Трогать длительность сезона для лучников тоже нельзя, резонанс выйдет такой, что лучше и не пытаться. Поэтому в 2017 году в Вирджинии был введён специальный сезон охоты на барибала с огнестрелом и собаками – три дня в последнюю неделю сентября. Казалось бы, всего каких-то три дня, разве могут они что-то решить? Но те, кто у нас разрабатывает правила для охотников, действительно пока ещё очень хорошо знают охоту в штате. Во-первых, ради этих трёх дней практически все охотники с собаками, а таких среди медвежатников большинство, бросают все дела, потому что это отличная возможность размять собак и дать им практику: хоть в нашем штате и разрешена нагонка по медведю в августе и сентябре (оружие при себе иметь в этот сезон натаски строго запрещено!), ничто так не воодушевляет охотничью собаку, как возможность потрепать шкуру добытого медведя.
Поэтому в эти три дня явка в угодья приближается к 100%. Во-вторых, в конце сентября активно кормятся преимущественно медведицы, готовые принести потомство. В это время созревают жёлуди белого дуба, самые крупные среди других пород дубов, и медведицы активно посещают рощи таких дубов. Поэтому найти и добыть медведя в эти три дня довольно просто, и не одного, но под выстрел попадает практически только та часть популяции, на которой лежит прямая ответственность за рост численности барибалов.
Тем самым последние 6 лет, пока действовала эта специальная программа, все были довольны. Особенно, конечно, охотники, которые этот дополнительный сезон в три дня поначалу воспринимали настоящим подарком. Но у всех подобных программ есть либо срок действия, либо чётко обозначенные цели. Ежегодно подводятся промежуточные итоги, оцениваются результаты и принимается решение об эффективности и дальнейшей целесообразности – в данном случае специального охотничьего сезона на медведя. При этом сама программа, что не так часто бывает не только в Вирджинии, но во всей остальной Америке, отработала на 100%: на протяжении всего срока действия «социальная терпимость» к барибалам повышалась и вот уже несколько лет как достигла нормы.
Т. е. численность чёрного медведя в Вирджинии в большинстве районов снизилась до приемлемых значений, и дальнейшее снижение уже было признано нецелесообразным. Поэтому в 2023 году департаментом природных ресурсов было принято решение о приостановке специальной программы регулирования барибала почти на всей территории штата и отмене сентябрьских 3 дней охоты везде, кроме нескольких отдалённых районов. Что тут началось! Подавляющее большинство охотников на медведя в штате, видимо, уже напрочь забыло, что этот сезон изначально был временным, эдаким подарком охотникам от властей. Шести лет, как оказалось, достаточно для того, чтобы охотничье сообщество начало воспринимать спецсезон как что-то само собой разумеющееся.
В итоге сейчас в соцесетях и прессе поднялась приличная волна недовольства. Хотя тут именно тот случай, когда охотничьи власти приняли очень мудрое решение, доказавшее свою эффективность, что означает возможность как возврата к нему в будущем в случае необходимости, так и применение подобных методов в других штатах. А у нас, если оставить и дальше сентябрьский трёхдневный сезон, численность медведя в большинстве районов штата снизится уже ниже оптимальных значений. И сами же охотники первыми начнут роптать, что вот де «всех медведей вытравили и разогнали – теперь трудно их найти».
Но в этом вся невесёлая сущность настоящего момента: подавляющее большинство американских охотников не приучено смотреть дальше сегодняшнего дня. И это приводит к тому, что пути биологов и охотников по некоторым вопросам расходятся всё больше. Если взять того же барибала, то лет 5 и больше назад, я помню, нередко проводились семинары, где сотрудники департамента разъясняли биологию и особенности поведения и размножения вида, его динамику и действия на неё различных факторов. Но всё это давно прекратилось, даже привлечение охотников к самой научной работе – хотя бы к сбору первичных материалов и образцов – практически исчезло.
Я задавал вопрос почему. «Потому что с вами, охотниками, как об стенку горох! Вы только своими сиюминутными желаниями способны руководствоваться, не больше», – такие примерно были ответы. Всё это, на мой взгляд, неизбежно ведёт к тому, что при решении задач, подобных сокращению численности барибала, например, интересы охотников в дальнейшем будут учитываться всё меньше. И тенденция эта всеобщая, к сожалению, в корне которой лежит в том числе американская система образования – слишком узкая и специализированная, чтобы развивать способность к аналитическому мышлению и видению горизонтальных связей различных сфер жизни и деятельности. И на порядок усугубляет ситуацию наличие у каждого смартфона и возможность высказать любые, порой самые недалёкие мысли аудитории, которая больше, чем у всех телеканалов и газет вместе взятых. Так что на уровне рядового охотника одними брошюрами, видимо, тут уже не помочь, «тут всю систему менять надо»…
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, октябрь 2023
