В марте 1852 года состоялось первое издание «Записок ружейного охотника Оренбургской губернии» Сергея Тимофеевича Аксакова (1791–1859). С тех пор это произведение по праву возглавляет список лучших охотничьих книг на русском языке.
Книга Аксакова начинается так: «Я думал сначала говорить подробно в моих записках вообще о ружейной охоте, то есть не только о стрельбе, о дичи, о её нравах и местах жительства в Оренбургской губернии, но также о легавых собаках, ружьях, о разных принадлежностях охоты и вообще о всей технической её части. Теперь, принявшись за это дело, я увидел, что в продолжение того времени, как я оставил ружьё, техническая часть ружейной охоты далеко ушла вперёд и что я не знаю её близко и подробно в настоящем, современном положении. К чему, например, говорить теперь о… знаменитых ружьях Моргенрота, Штарбуса, старика Кинленца и Лазарони, когда ружья их сохранились только как исторические памятники, в оружейнях старых охотников?»
Из письма Тургенева Некрасову (1852): «Действительно, в течение двадцати пяти лет, которые протекли с тех пор, как почтенный г. А-в перестал охотиться, и собаки, и ружья, и ружейные принадлежности – всё изменилось… Английские ружья Мантона, Мортимера, Пордея заменили не толькоМоргенротов и Штарбусов, но даже Лепажей; немецкие, венские и пражские ружья совсем вышли из употребления; за ними осталось только преимущество дешевизны, при довольно прочной отделке; но если не наши тульские, то варшавские, Беккера, стоят, конечно, выше их…»
Александр Александрович Черкасов, бывший городской голова Барнаула и Екатеринбурга, автор «Записок охотника Восточной Сибири» (1867): «В настоящее время не стоит и говорить о прежних, старинных и знаменитых ружьях, каковы были например:Старбуса, Моргенрота, Лазарони (Куминачо), Кинленца и других; к чему вспоминать об них, когда нынешния ружья известных мастеров далеко превосходят их в отделке и не уступают в бое».
В 1876 году вышел «Охотничий словарь» С.И. Романова, раскритикованный, но тем не менее пользовавшийся большой популярностью. Из 2-го выпуска (1877) под названием «Словарь ружейной охоты»: «Едва ли нам странными покажутся такия воззрения: охотники вообще одержимы пристрастием к старине и между ними даже нередко и в настоящее время можно встретить таких, которые кремнёвый замок предпочитают пистонному и, не признавая никаких успехов в новейшей технике ружья, ходят на охоту с ружьями Штарбуса и Кингленца или с длиннейшими Лазаринами«. На словарь Романова 1876 и 1877 годов ссылается комментарий академического издания И.С. Тургенева: «Моргенрот (Morgenrot) – немецкий ружейник; Штарбус (Starbus) – шведский ружейник».
21 августа 1935 года С.А. Бутурлин в письме Е.С. Гуревичу написал: «Знаменитые в старину ружья Штарбуса и др., из которых при неважных боеприпасах можно было „бить стрепетов через десятину по диагонали“ (С.Т. Аксаков), имели стволы из очень мягкого железа». У Аксакова «бить стрепетов через десятину» я не встречал. В «Журнале охоты» (№ 3 и № 4, 1876) была опубликована статья Н.Б. Куроедова «Николай Борисович Нагаткин» (Н.Б. Нагаткин – двоюродный брат С.Т. Аксакова). Из статьи: «Болото подходило к концу. Переместившаяся дичь пугливо стала взрываться далеко, чуть в меру только для нагаткинского Старбуса, достававшего через десятину стрепетов на моих глазах; а полным зарядом этот единорог бил баснословно, по словам деда, через десятину диагонально хватывал».
В современном «историческом детективе», изданном в 2010 году, читаем: «Вскоре появились соседи-помещики с небольшой сворой собак. На поляне царило необычайное оживление и неразбериха. Мужчины тотчас начали обсуждать с Белкиным преимущество охотничьих ружей Моргенрота над Штарбусом, а Кинлеца над Лазарони, со знанием дела высказываясь о кучности выстрелов и дальнобойности оружия...»
И так далее, и тому подобное… Почти два столетия фамилии Моргенрота, Штарбуса, Кинленца и Лазарони повторяются в разных вариациях, и никто за это время не обратил внимания на этот, с моей точки зрения, довольно странный перечень.
Моргенрот (Morgenroth)
В 2020 году вышла книга известного американского русиста Томаса Питера Ходжа (Thomas Peter Hodge) «Природа охотника: Иван Тургенев и органический мир» (Hunting Nature: Ivan Turgenev and the Organic World). В комментариях читаем: «Г. Моргенрот – нюрнбергский ружейник, работавший приблизительно с 1600 года…» Получается, что в середине XIX века Аксаков вспомнил об оружейнике XVII века? В Нюрнберге действительно работал оружейник Ганс Моргенрот, скончавшийся в 1619 году (Der neue Støckel), то есть более чем за 200 лет до того, как писатель Аксаков начал охотиться.
Кремнёвое ружьё I.G. Morgenroth in Riga. Фото: hermann-historica.de
Несколько поколений оружейников по фамилии Моргенрот проживало в Гернроде (Gernrode). В местечке Мэгдешпрунг (Mägdesprung), расположенном в горах Нижнего Гарца (Саксония), в 1646 году была открыта железоделательная мануфактура. В 1769 году её перестроили под новую кузнечную и металлургическую технологию, которая была внедрена мастерами, переехавшими из Тюрингии. Дело в том, что в Зуле 1 мая 1753 года случился пожар, фактически уничтоживший город. Многие кузнецы и оружейники потеряли работу и выживали, перебиваясь случайными заработками.
Ружьё Morgenroth in Gernrode c ударным замком и шнеллером. Фото: hermann-historica.de
Переселение в Мэгдешпрунг и другие места стало отчасти вынужденным. В 1773 году из Зуля переехал оружейник J.M. Morgenroth, основавший в соседнем Гернроде оружейную мануфактуру, использовавшую стволы завода в Мэгдешпрунге, поначалу железные, потом дамасковые. Мануфактура Моргенротов, ставшая оружейной фабрикой (C. & A. Morgenroth, Gewehrfabrik), просуществовала до последней четверти XIX века.
В конце 1830-х годов путеводитель по Гарцу сообщал, что «в Гернроде живёт оружейник Моргенрот, известный своей исключительно хорошей работой». Всеевропейская слава пришла к Моргенротам ближе к середине XIX века и связана с именем Фридриха Моргенрота (Friedrich Morgenroth). C начала 1840-х годов Фридрих Моргенрот числится придворным оружейником (Hofbüchsenmacher). Именно серединой XIX века датированы его капсюльные ружья из коллекций Лувра и Эрмитажа. Таким образом, во времена написания и издания «Записок ружейного охотника Оренбургской губернии» мануфактура Моргенротов работала и выпускала вполне современные ружья.
Штарбус (Starbus)
У В.А. Левшина в «Книге для охотников до звериной, птичьей и рыбной ловли, также до ружейной стрельбы» (1810–1814) читаем: «Для охотников всех прочих лучшими нахожу я ружья Шведские; но оные по своей толщине в cтенах несколько тяжеловесны. Впрочем, железо в стволах самое чистое, столько мягкое, что весь ствол можно ножом в кусочки изрезать. Более прочих славятся из Шведских стволов сработанные оружейником Старбусом. Я сам имел его ружьё, доставшееся мне уже довольно подержанным, но при всей моей неутомимой охоте, с молодых лет, служило мне оное более сорока лет, с одинакою добротою, и только два раза я шустовал оное Английским шустом. Обыкновенная выделка Старбусовых стволов круглая вся, кроме того, что наверху от самого казённого шурупа до зерна или цели сходится округлость сия остриём, и как бы означает путь, по которому должно прицеливаться. Дробь из моего Старбуса через девяносто шагов врезывалась в доску».
Питер Штарбус родился 18 января 1648 года в местечке Штольп (ныне Слупск, Польша) в Померании. Подростком попал в Амстердам, где из подмастерья вырос в цехового мастера (1684). Предполагается, что Штарбус был женат на Марии Костер, дочери известного кузнеца Корнелиуса Костера из Утрехта. Слава о Питере Штарбусе как об искусном оружейнике распространилась по континенту. Король Карл XI пригласил его в Швецию, куда тот прибыл в начале июня 1687 года. В соответствии с контрактом Штарбус получил квартиру и жалованье. Он должен был обучать работников оружейных мануфактур и разрабатывать новые модели армейского оружия. Питер Штарбус умер в 1718 году весьма состоятельным человеком. У него было два сына: Корнелиус (1678–1748) и Питер (1680–?). Корнелиус Штарбус в 1701 году стал интендантом арсенала в Стокгольме. Его сын Пер (Pehr, 1711–1765) в 1745 году возглавил оружейную мануфактуру в Эребру (Örebro).
Ружьё Питера Штарбуса из коллекции Гатчинского арсенала. Фото: goskatalog.ru
Что касается младшего Питера Штарбуса, то, согласно Der neue Støckel, он стал преемником отца, работал в Стокгольме и Санкт-Петербурге. О его работе в С.-Петербурге была напечатана статья в журнале «Русская старина. Ежемесячное историческое издание» (1870): «Старбус, оружейный мастер, 1724–1727 гг. Из донесения обер-прокурора Бибикова в адмиралтейств-коллегию видно, что он, по указу государя (октября 19 дня 1724 года), в бытность свою в Швеции призвал на службу его величества пружинного мастера Старбуса, и в том заключил с ним контракт, и по прибытии его в Петербург вручил его шаубенахту Сенявину.
Жалованье ему, Старбусу, по 300 руб. в год, а за собственноручные труды, по особым указам, напр.: мелкое ружьё – особая плата; удобную квартиру с работником; для поездок в С.-Петербург 300 руб. и вознаграждение за каждaго мастера, которого он выучит, по 50 руб. Но оказалось на деле, „что понеже Старбус в оружейном деле необучен и собою править и ковать и собирать нимало не умеет, а тому делу искусен был отец его, Пётр Старбус, а не он, Пётр, и о том мастерстве он, Старбус, объявил за собою ложно; о чём явно изобличается в том, что когда он, Старбус, отправлялся в Россию из Швеции, тогда он, Старбус, купил несколько фузей и пистолетных готовых замков, и забрав после отца своего готовые стволы и ложи, привёз с собою на Сестрорецкие заводы, где оные собрав и назвав своими, – своим мастерством, положил письменные на них клейма, якобы оные сделаны при Сестрорецких заводах“.
Кроме Старбуса был ещё выписан Яков Моллер, пружинный мастер, с жалованьем по шести рублей на месяц… В сентябре 1727 года оба иноземца, Яков Моллер и Пётр Старбус, беспрепятственно отпущены в Швецию». Забавный сюжет. «Мастера» не стали наказывать, а просто отпустили домой, и понятно почему: империя остро нуждалась в «иностранных специалистах», строгость же возможного наказания не способствовала привлечению таковых. Из этой истории следует, что в 1852 году Аксаков «вспомнил» об оружейнике, закончившем работать более чем за 120 лет до этого.
Кинленц
Правильно – Кюнленц (Kühnlenz). Объявление в газете «Московские ведомости» 4 апреля 1828 года: «Продаются ружья: старинныя Швецския…и отличный штуцер работы Ревельскаго мастера Кинленца; близ Тверских ворот, в Медвежьем переулке, в доме малолетных Шевалдышевых. Видеть и о цене узнать ежедневно до 9 часов утра; спросить у дворника». В Государственном архиве Эстонии имеется несколько документов с упоминанием ревельского оружейника Кюнленца. Все эти документы касаются долговых споров и относятся к периоду с 1788 по 1807 год. Эстонские источники, описывая историю Девичьей башни в оборонительной стене Старого Таллинна, утверждают, что в конце XVIII века башня и прилегающая территория перешли в частную собственность, и первым владельцем их был оружейник Иоганн Фридрих Кюнленц. Между тем в Государственном архиве Эстонии имеется прошение Иоганна Клеменса Кюнленца (Johann Clemens Kühnlenz) о передаче башни вблизи собора (рядом с башней находится шведская церковь Святого Михаила) для проживания.
Ружьё Кюнленца из коллекции Гатчинского арсенала. Фото: goskatalog.ru
Согласно Der neue Støckel, Иоганн Кюнленц родился в 1730 году. В 1761 году был подмастерьем у Иоганна Иоахима Греке в Дроттнингхольме. В 1770-м числился работником оружейной мануфактуры в Норртелье (Norrtälje). В 1755-м работал у Дэвида Барса (David Bars). Из газеты «Санкт-Петербургские ведомости» 9 марта 1761 года: «Саксонской нации ружейные мастера Христиан Райт и Мельхиор Кинленц делают ружья, штуцера и пистолеты немалой цены; и есть ли кто пожелает из означенных вещей что заказать, то оные мастера жительство имеют в доме Его Превосходительства Обер-Шталмейстера Петра Спиридоновича Сумарокова, близ Семёновского полку, подле стеклянных заводов».
Из каталога выставки 1933 года: «Винтовка с кремнёвым замком и богатой резьбой. Ложа из мастерской ревельского оружейника Фридриха Готлиба Кюнленца (мастер с 1797 г.). На стволе в золоте инкрустированное клеймо производителя (MANNTEUFFEL) и инициалы владельца (GL)». Итак, Мельхиор Кюнленц в Санкт-Петербурге, Иоганн Клеменс Кюнленц, Иоганн Фридрих Кюнленц и Фридрих Готлиб Кюнленц в Ревеле. Вопрос: кого Аксаков назвал «стариком Кюнленцем»?
Лазарони
Der neue Støckel содержит упоминание об оружейниках с такой фамилией в Брешии: Христофоро Лазарони (1590–1637) и ещё одного Лазарони в 1700 году. Однако очевидно, что Аксаков имел в виду не их, а многочисленных Lazarino (Lazzarino) и Lazaro. С.И. Романов, «Словарь ружейной охоты» (1877): «Лазаро-Комминаццо (Lasaro-Comminazzo). – Мастер этот был известен не только в России, но и во всей Европе. У нас в России его обыкновенно называют Лазарони, а его ружья, или, вернее, стволы – Лазаринами, так что он известен более по имени, нежели по фамилии. Его изделия были в своё время самыми лучшими во всём свете, и конкурировать с ними не мог никакой другой мастер. Стволы свои Лазарони делал из одного железа, которое вырабатывал из подковных гвоздей. Они отличались замечательною мягкостью, растяжимостью и превосходным боем».
Ружьё Lasarino Cominazo из коллекции Художественного музея Филадельфии. Фото: philamuseum.org
В.А. Левшин, «Книга для охотников…»: «Стволы Лазаря Коминато, впрочем по имени своего мастера Лазаринами называемые, славились прежде сего во всей Европе. Оные очень длинные и малого калибера. Коминато жил лет за полтораста пред сим в Бискаии. Он не сам выковывал стволы, но выправлял оные с чрезвычайною точностью и украшал ружья свои отменно. В то время, когда стволы Коминацевы состояли в таком уважении, подделывались под оные множественно, вырезывая на них имя и знаки сего мастера; почему действительно должно иметь хорошее понятие об настоящих Лазаринах, чтобы в покупке оных не сделать ошибки. Настоящие Лазарины ныне остались только в оружейных Царских, или у богатых охотников; потому что за один ствол надлежит заплатить не менее 500 рублей. Признак настоящих Лазаринов отменная чистота и мягкость железа, редкая тонкость в стенах ствола, коих дула не толще бумаги. Покривлённый таковой ствол выправляется сам от выстрела из него пулею. Настоящий Лазарино может бить дробью в цель чрез 130 шагов».
Объявление в газете «Санкт-Петербургские ведомости» 1798 год: «Продаются…6 пар пистолетов, в том числе пара старинного Итальянского мастера Лазаро Коминацо и пара же Лазаро Лазарино…» Первый Лазаро Коминацо, которого исследователи так и называют Лазаро I, родился в 1547 году. Два его сына, Анжело и Фортунато, стали родоначальниками 2-х ветвей знаменитой фамилии ствольщиков из Гардоне-Валь-Тромпиа. Самым известным Лазаро Коминацо был правнук Лазаро I, которого исследователи называют Лазаро II. Он умер около 1680 года.
Считается, что именно Лазаро Коминацо – Лазаро II – писал на стволах Lasaro Lasarino. Лазаро III тоже жил в XVII веке. Производные от «Лазарь», как своеобразный знак качества, использовали разные поколения обеих ветвей фамилии Коминацо (Cominazzo). Так о ком из Коминацо писали Левшин, Романов и все остальные? Боюсь, на этот вопрос не ответит никто. В общем-то, это не столь и важно. Просто следует понимать, что «лазарины» – это, в основном, XVII и первая половина XVIII века, если не принимать во внимание многочисленных подражателей, некоторые из которых использовали соответствующие надписи даже в первой четверти XIX века.
Возникает естественный вопрос: почему Аксаков, родившийся в 1791 году, упомянул именно «Моргенрота, Штарбуса, старика Кинленца и Лазарони»? Чтобы ответить на него, возможно, стоит открыть «Егерские записки» Патфайндера, первое издание которых состоялось в 1851 году, то есть раньше, чем вышли «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» Аксакова. Читаем в главе «О ружьях»: «Дробовики лучших старинных мастеров следующие: Лазаря Куминачо (который жил в Бискаии) и Старбусы, Кингленцы, Моргенроты….». Таково начало списка, а далее – ещё 28 фамилий, причём на Старбуса имеется сноска, повторяющая левшинские «90 шагов».
Очевидно, что подавляющую часть своего списка автор позаимствовал у Левшина. «Лазарь» из «Бискаии» тоже имеет сноску. Правда, тут автор проявил творческий подход, добавив к левшинским 130 шагам свои 20. Кто такой Патфайндер, можно только догадываться, но его «Егерские записки» – бездарный плагиат. Из статьи В. Журавлёва в «Московских ведомостях» от 16 августа 1852 года: «…в нашей литературе появлялись только какие-то жалкие, несвязные и безграмотные компиляции под названием егерских книг».
Титульный лист и предисловие второго издания (1791) книги В.А. Левшина «Совершенный егерь, стрелок и псовый охотник или Знание о всех принадлежностях к ружейной и прочей полевой охоте, с приложением полного описания о свойстве, виде и расположении всех обитающих в Российской Империи зверей и птиц». Примечание: Левшин ошибочно полагал, что Веймар – фамилия. Из предисловия к немецкому изданию следует, что оно было написано в городе Веймаре (Weimar)
Как видим, всё началось с Василия Алексеевича Левшина (1746–1826), обедневшего тульского помещика, сводившего концы с концами литературным трудом и переводами. Первая охотничья книга Левшина, изданная в Санкт-Петербурге в 1779 году, называлась «Совершенный егерь, стрелок и псовый охотник или Знание о всех принадлежностях к ружейной и прочей полевой охоте, с приложением полного описания о свойстве, виде и расположении всех обитающих в Российской Империи зверей и птиц» и была переводом сочинения 1710 (!) года «искусного» немецкого егеря с «приобщёнными собственными записками» Левшина.
В них он упоминал Моргенрота. «Книга для охотников до звериной, птичьей и рыбной ловли, также до стрельбы» была издана в четырёх частях с 1810 по 1814 год. Вне всякого сомнения, содержащиеся в ней сведения по оружейному делу, равно как и множество фамилий иностранных оружейников, про которых в Российской империи вряд ли кто-то знал, были взяты из европейской охотничьей литературы. Некто, скрывавшийся под псевдонимом Патфайндер, «творчески переработал» данные из книги Левшина, собрав воедино разбросанные в ней фамилии и «дополнив» этот список по собственному разумению. Скорее всего, именно так появился «Кингленц», которого Левшин не упоминал.
Аксакову, писавшему «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» спустя 25 лет после того, как перестал охотиться, требовалась информация о состоянии оружейного дела. Поэтому вполне возможно, что в числе прочих он воспользовался книжкой Патфайндера. В противном случае сложно объяснить именно этот набор фамилий и их последовательность, ведь перечень «знаменитых ружей» мог быть другим и включать, например, ружья Греке, Кюхенрейтера, Клетта или целой когорты великолепных богемских оружейников.
Написанное Аксаковым никто и никогда не подвергал сомнению, поскольку уже в то время речь шла о «старине глубокой». Действительно, мануфактура Моргенротов, основанная в 1773 году, просуществовала чуть более ста лет. Питер Штарбус умер в 1718 году. Репутация оружия Штарбуса была такова, что в 1788 году Екатерина II затребовала в Царское Село именно его ружьё. Как известно, Аксаков в это время ещё не родился. И если ружья Кинленца (Кюнленца) или Моргенрота в начале XIX века могли быть вполне современными, то «лазарины» и «штарбусы» – это совершенно другая эпоха.
Между кремнёвыми ружьями (кстати, выпускавшимися в Российской империи вплоть до Первой мировой войны) и капсюльными, которые имел в виду Аксаков, когда писал, что «техническая часть ружейной охоты далеко ушла вперёд», существовало множество ударных систем, о которых российские охотники, судя по всему, ничего не знали. В своих «Записках» Аксаков написал: «…старинные охотничьи ружья били кучнее, крепче и дальше». Поэтому неудивительно, что его перечень «знаменитых ружей» дожил до наших дней.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, март 2023
