Если жизнь горька, всегда помогает юмор. Посмеяться от души так же полезно, как и сходить на приём к доктору.
У настоящих охотников с юмором, как правило, всё в порядке. Значит, буду надеяться, пишу я по правильному адресу: охотникам. Кроме прочих толкований в словаре В.И. Даля читаем: «Охочий к чему или до чего, охотливый, имеющий охоту, любящий что. Охотиться, показывать охоту к чему, напрашиваться, вызываться; желать, хотеть чего».
Эта тема давно привлекала моё внимание. Долго примерялся, читал, соображая: касался кто-то этого материала? Наконец понял, что никого карикатуристы в охотничьих периодических изданиях не интересовали. Я первый. И решил создать милую безделицу, как говорили наши прадеды, написать этюд, богато иллюстрированный работами лучших художников-сатириков. Расцвет охотничьих периодических изданий пришёлся на 1950–1960-е годы. Связано это было с потребностями читателя иметь такую литературу. Охотничье братство после войны существенно увеличилось. Много появилось молодых писателей, создавали произведения, посвящённые природе и охоте, мэтры. Лучшие художники-анималисты иллюстрировали журналы, альманахи, книги и газеты.
Великий Василий Григорьевич Перов, пожалуй, был первым из художников, прикоснувшимся к теме охоты, с доброй улыбкой изобразив «Охотников на привале». Сверчков, Степанов, Лансере, В. Серов, Паоло Трубецкой… И пошло-поехало. Однако это было серьёзное анималистическое направление в искусстве. Но вот охота стала популярна у художников. Появились первые робкие сатирические картинки, карикатуры. Только, будем честны, для большинства мастеров кисти и карандаша охотничья карикатура была эпизодом в биографии. Кукрыниксы однажды, взяв перовский сюжет, изобразили расстроившегося Пришвина на привале. Сатирик Александр Архангельский подписал шарж так:
Он, несмотря на бороду и годы,
Чистейшее дитя… охотничьей породы.
Что взять с охотника? Пришвин оказался объектом сатиры, а в лице Пришвина – все советские охотники. Больше Кукрыниксы к охотничьей теме не возвращались. А картинка осталась.
Мало кто сегодня помнит творческий тандем писателя В.С. Трубецкого и художника В.М. Голицына. В конце 1920-х годов в журнале «Всемирный следопыт» появилась целая серия рассказов о весёлых охотниках «Необычайные приключения Боченкина и Хвоща» авторства В. Ветова. За псевдонимом скрывался Владимир Сергеевич Трубецкой – человек захватывающей судьбы с трагическим концом, князь, кирасир, охотник, музыкант, писатель, путешественник.
После революции оказавшись лишенцем, вынужден был Трубецкой заниматься литературной подёнщиной, но незаурядный талант превращал его фельетоны из обыкновенной журнальной халтуры в маленькие шедевры. Владимир Михайлович Голицын, замечательный художник, помогал другу разрабатывать сюжеты рассказов о весёлых охотниках, а главное – нарисовал карикатурные картинки, ставшие равноправной частью историй.
«Многие темы рождались из совместных обсуждений текста и иллюстраций очередного рассказа о приключениях двух охотников – Боченкина и Хвоща», – писал сын Владимира Трубецкого Андрей Владимирович. А С.М. Голицын замечал: «В густом табачном дыму шло деловое, придирчивое обсуждение рукописи, подчас спорили из-за отдельных фраз, отдельных эпитетов… Случалось, обсуждали ещё не созданные замыслы дяди. Мой старший брат – такой же неистощимый выдумщик – чаще других подсказывал детали. „Что случится, если в Богородицком пруду заведётся крокодил?“ – задавал он неожиданный вопрос.
И все принимались фанатзировать: как он туда попал? Что там делал? Как его поймали? К полуночи сюжет вылеплялся, и дядя мог возвращаться создавать новый рассказ». «Когда после получасового бесплодного спора я вышел из кабинета редактора в соседнюю комнату, до меня донёсся в открытую дверь редакторский голос: „Ох уж эти охотнички…. Чёрт их знает, что это за люди: сами ведь знают, что врут, а поди же!“» – писал Владимир Сергеевич Трубецкой.
Их судьбы, биографии скрыты тьмой времени. В 1950-е годы в журнале «Охота и охотничье хозяйство» художественный отдел возглавил А. Шварц. И одновременно с ним в журнале появляется художник А. Орлов, в тандеме с которым они работали. В 1964-м Наумов-Цигикал пригласил оформлять альманах «Охотничьи просторы» дуэт художников, возглавил художественный отдел уже А. Орлов, позвавший своего «двойника» Шварца.
Десятки забавных открыток и картинок создал этот блистательный дуэт, главной темой которого стала охота и рыбалка. Спроси их:, что для вас главное в творчестве? Мы услышали бы, скорее всего: «Люблю охоту за свободу, за восход и закат солнца, за то, что с нею, как и с поэзией, связано особое чувство, которое стоит выше всего и зависит только от меня». А как же творчество? А творчество – потом. С горечью рассказ об Орлове и Шварце вынужден прервать, нечего больше рассказывать.
«Моего прадеда, крепостного пятнадцатилетнего мальчика из-под Воронежа, выменяла на пса в 1844 году донская помещица. Но сам я родился и вырос уже в городе Ростове-на-Дону. Ехали мы однажды с мамой из Ростова в Нахичевань (тогда самостоятельный город, ныне – Пролетарский район Ростова). Их разделяло большое зелёное поле. Мама говорит: „Вот хлеб растёт“. Я удивлённо таращил глаза (мне было 4 года): „Где хлеб растёт?“ С тех пор, сколько себя помню, не перестаю удивляться, открывать для себя новое в жизни, в людях... Вырос я в бедности, хоя как-то не замечал её. Учился урывками. Мальчишкой торговал папиросами.
Потом был грузчиком, маляром, землекопом, весовщиком и даже актёром. Увлекался спортом. На первенстве Северо-Кавказского края я прыгнул выше всех – стал чемпионом. Иду со стадиона, улыбаюсь во весь рот, прохожие удивляются, оглядываются: „Чего он, чудак, улыбается?!“ Это была радость взятой высоты, радость победы. А вскоре – буквально несколько дней спустя, 27 мая 1926 года – я взял ещё одну высоту, в областной газете „Молот“ была напечатана моя первая карикатура.
Трудно с чем-то сравнить чувство, которое я тогда испытал, – это было как рождение первого ребёнка. Да, пожалуй, так и было: самые сильные впечатления юности – это радость жизни, приобщения к искусству», – вспоминал Иван Максимович Семёнов, великий художник-сатирик. Известен он, прежде всего, своими работами в «Крокодиле», «Мурзилке», книжной иллюстрации. Но многие помнят Семёнова по его охотничьим картинкам.
Поработал с охотничьей темой и замечательный художник-карикатурист Евгений Алимпиевич Ведерников. «Не обязательно смешными. Персонажи сатирического рисунка – и главные и второстепенные – могут вызывать у читателя негодование или сочувствие, презрение или жалость – короче, именно те чувства, которые, рисуя, испытываешь сам. Ведь художника, пусть он хоть трижды юморист, жизнь далеко не всегда смешит… Как это случилось, с чего началось?.. Пожалуй, с того, что я познакомился с Владимиром Гальбой – художником из ленинградской „Вечёрки“.
У него дома было солидное собрание по истории карикатуры, как отечественной, так и зарубежной. У него я впервые увидел, например, немецкий журнал „Симплициссимус“, у художников которого можно было многому научиться. Помимо этого, мы с Гальбой ходили в зоосад – делали наброски зверей с натуры. Сдал я экзамены в художественный техникум, но учиться не стал: скучно было рисовать после живой натуры гипсовые фигуры, архитектурные детали, строгие орнаменты. В студии имени Грекова и в художественном институте, где я потом учился некоторое время, было, конечно, интереснее». И всё? Ещё вспоминается мне забавная охотничья сценка, нарисованная вятским художником Юрием Алексеевичем Васнецовым. Это художественная переработка народной потешки. Тем не менее всё выполнено тонко и по-народному достоверно. Что это напоминает? Конечно, русский народный лубок. Хотя бы такой: «Охотник медведя колет, а собаки грызут». И всё? Пока ограничимся малым. Можно ведь отыскать гротескные, карикатурные рисунки у художников-анималистов. Достаточно такого рода работ у А.Н. Комарова, Г.Е. Никольского, Е.М. Рачева, Е. Чарушина… Но это работы немного из другой оперы.
Я много лет собирал охотничьи карикатуры, даже не подозревая, что от этого может быть какой-то толк, что я стал обладателем коллекции. Но недавно, просматривая эти забавные картинки, почувствовал, что уже сложился короткий рассказ. И вот я его вам, читатель, представляю. Не боюсь я показаться наивным, как герой сказок Степана Писахова со своей собакой Розкой: «Моя собака Розка со мной на охоту ходила-ходила, да и научилась сама одна охотиться, особливо за зайцами. Раз Розка зайца гнала. Заяц из лесу, да деревней, да к реке, а тут шшука привелась. Заяц от Розкиной гонки недосмотрел, что шшукина пасть разинута, – думал, в како хорошо место спрячется, – в пасть шшуки и прыгнул. Розка за зайцем в шшукино пузо скочила и давай гонять зайца по шшучьему нутру. Догнала-таки! Розка у шшуки бок прогрызла, выбежала, зайца мне принесла».
Чаще улыбайтесь, смейтесь, хохочите до слёз – так жить будет легче. А я говорю вам: ни пуха, ни пера – в жизни и на охоте.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, ноябрь 2022
