В одном из предыдущих номеров журнала Михаил Худяков рассказал о муфлоне – самом, пожалуй, привычном в плане охоты для жителя равнин «горном» полорогом. Я хочу посвятить эту статью полной противоположности муфлона – мархуру.
Дело даже не в том, что мархур относится к козерогам, или козлам, а муфлон – к баранам. И не в том, что муфлон стал обитателем равнинных лесов, а мархур исключительно высокогорное копытное. Я бы хотел акцентировать внимание читателя на том, что воспроизводством муфлона человек занимается уже сотни лет, благодаря чему сегодня этот зверь весьма распространён в охотничьих хозяйствах Европы и является одним из самых обычных трофеев в коллекциях охотников. Тогда как мархур – самый редкий козерог, воспроизводством которого люди озаботились совсем недавно, хотя результат не может не впечатлять. На сегодняшний день добыча мархура – самое дорогое в мире удовольствие для охотника. А объединяет этих копытных то, что численность и того, и другого стала увеличиваться благодаря… трофейной охоте.
Два слова о животном
Точно не известно происхождение слова мархур. Если по-персидски mar – змея, а khor – пожирающий, можно решить, что мархур – пожиратель змей. Жители в местах обитания козерога верили в то, что он разыскивает и поедает змей, а его мясо является антидотом. Однако более вероятным лично мне кажется происхождение слова от пуштунских mar (то же самое – змея) и akhur (рог), поскольку рог мархура закручен практически такой же спиралью, как и тело змеи, поднимающейся по стволу дерева. Видовое имя на латыни – Capra falconeri – присвоено винторогому козлу в честь шотландского натуралиста Хью Фальконера (Hugh Falconer), большую часть жизни проведшего в Бенгалии.
Ареал эндемичного мархура чрезвычайно мозаичен, хотя и раскинулся на огромной территории гор Северо-Западной Индии, Восточного Пакистана, Афганистана (южная половина), в горах Кугитанг (крайний восток Туркменистана), в верховьях Амударьи (Узбекистан) и на юго-западе Таджикистана между реками Пяндж и Вахш (северная половина ареала). Надо полагать, в далёком прошлом винторогий козёл довольно равномерно населял всю эту территорию, но в процессе сокращения мест обитания обособленные группы в силу разных причин претерпевали морфологические изменения, давшие зоологам основания выделить несколько подвидов.
Внутривидовая систематика мархура, как водится, неоднозначна. Максимально специалисты выделяют аж двенадцать подвидов, чаще – шесть (афганский, или кабульский; сулейманский; бухарский, или русский; асторский; кашмирский и чилтанский). То, что охотничьи клубы остановились всего на пяти подвидах, из которых охота разрешена только на четырёх, объясняется, по-видимому, исключительно высокой стоимостью трофея. В списке КГО учитываемых клубом разновидностей мархуров пять.
Помимо сулейманского, асторского и кашмирского козлов есть бухарский, добытый в Таджикистане, и бухарский, добытый в Узбекистане. Дело в том, что охотников интересует не столько таксономическая точность, сколько география вида. Причина последнего объясняется отчасти соревновательностью (кто больше добудет трофеев из разных регионов), а в большей степени стремлением клуба стимулировать развитие охотничьей индустрии в удалённых от центра местах, что, как правило, приводит к росту численности охотничьих животных и сохранению биоразнообразия.
Мархур является одним из самых выразительных примеров роли трофейной охоты в сохранении и приумножении редких видов животных. «Проба пера» состоялась в Пакистане почти сорок лет назад и, можно сказать, случайно. Кинодокументалист Сардар Насир Тарин в начале 80-х вернулся на родину из США. И сразу занялся съёмками короткометражки о дикой природе своей малой родины – Белуджистана. В процессе он узнал, что хребты Торхара (северо-восток региона) оказались одним из последних мест обитания сулейманского мархура на нашей планете.
Нерегламентированная охота ради добычи мяса, массовая вырубка лесов – всё это убивало дикую природу Торхара. В 1984 году Сардар Насир обратился в Службу охраны рыбы и дичи США за технической помощью, в результате чего была разработана программа «Проект сохранения дикой природы Торхара», предусматривающая выдачу крайне ограниченного количества лицензий на добычу мархуров. Важнейшим пунктом программы стало то, что вырученные средства распределялись следующим образом: около 20% платы за трофей получало правительство, а остальную часть – местное сельское сообщество.
И это были серьёзные деньги, если учесть, что лицензия на сулейманского мархура стоит в Пакистане порядка 60 000 долларов США. Средства шли на строительство дорог, школ, больниц, материальную поддержку населения, и оно не только прекратило охоту на диких копытных ради мяса, но и организовало борьбу с браконьерами. Систематическая трофейная охота стала проводиться ежегодно с 1986 года, поначалу только на самых старых самцов. Если в 1985 году, когда проект только начинался, сулейманских мархуров было не более сотни голов, то сейчас их больше 3500 особей!
Новаторские усилия Сардара Насира по использованию трофейной охоты в качестве инструмента сохранения диких животных были высоко оценены природоохранными организациями и стали тиражироваться в других регионах страны, а также в некоторых зарубежных странах. Например, в Таджикистане. Дело в том, что самая крупная популяция бухарского, или таджикского, мархура (Capra falconeri Heptneri), описанного Владимиром Гептнером (1901–1975), обитает как раз в горах Таджикистана. Мархур и при советской власти не был в республике многочисленным, несмотря на охрану в заповедниках. А с развалом СССР начались экономический кризис и гражданская война, во время которых незаконная охота на диких животных велась ради пропитания населения. Численность винторогого козла упала катастрофически и вплоть до 2008 года не превышала 350 особей.
В 2010 году международные природоохранные организации представили правительству Таджикистана программу по воспроизводству мархура – аналогичную той, что была успешно реализована в Пакистане, и в которой местные сообщества являются ключевыми выгодоприобретателями. В 2011 году программа была принята, несмотря на многие возражения, и на следующий год первая проведённая охота собрала для местных общин почти вдвое больше средств, чем в Пакистане, – более 100 000 евро за трофей. Деньги пошли на поддержку сельских сообществ: на создание водопровода, расширение улиц, оплату обучения студентов, закупку сельскохозяйственного оборудования и прочее.
С этой поры началось довольно быстрое и значительное восстановление численности мархура. В 2012 году она составила не менее 1000 животных, в 2014 году – 1300, в 2016 году – 1450. Широкомасштабное обследование зимой-весной 2017 года, в котором помимо Академии наук Таджикистана приняли участие в качестве независимых наблюдателей специалисты Международного союза охраны природы и Североамериканского фонда диких баранов, позволило обнаружить 1901 особь мархура в районе обследования площадью 552 кв. км. Наибольшее количество козлов было зарегистрировано в угодьях Саиди-Тагноб (738 голов, или 38,8%).
Наибольшее количество взрослых самцов было учтено на территории М-Сайод: 137 взрослых самцов, в том числе 45 трофейного возраста. Во время учёта 2019 года было зафиксировано аж 2954 голов бухарского мархура, и структура популяции показывает явные тенденции к дальнейшему росту численности. При этом число трофейных самцов в возрасте от 7 лет и выше достаточно велико. Соответствующим образом растёт и количество ежегодных лицензий на винторогого козла: с 2013 года выдавалось по 6 лицензий ежегодно, с 2017-го – по 9, с 2020-го – 13, а в 2022-м – уже 15! Другими словами, трофейная охота не только не оказала какого-либо пагубного влияния на сохранение вида, но и триумфально подтвердила свой природоохранный статус.
Охота
Охоту на мархура, как уже сказано выше, дешёвой не назовёшь (а в случае розыгрыша на аукционе её стоимость вообще взлетает до небес), и к тому же она весьма ограниченная. Это объясняет тот факт, что всего четверым членам Клуба горных охотников удалось добыть по несколько подвидов мархуров. Евгений Широков достиг награды бриллиантового уровня, добыв пять разновидностей. Александр Егоров, Владислав Резник и Эдуард Бендерский пока остановились на золоте с четырьмя разновидностями каждый.
Большую часть подвидов мархура добывают в Пакистане. Это асторский, сулейманский и кашмирский подвиды, причём первые два – эндемики. Асторский мархур населяет район Гилгит в Северном Пакистане – это склоны горы Нангапарбат, склоны ущелий вдоль реки Инд и её притоков, включая реки Гилгит, Астор и Ханза. Вдоль обоих берегов реки Инд от Джалкота в верхнем течении примерно до Тунгаса возле города Скарду. Вдоль реки Гилгит вплоть до Гакуша в верхнем течении.
Вдоль реки Астор вплоть до долины Паршинг. Вдоль Ханзы до Чалта. Сулейманского мархура можно обнаружить южнее реки Гумаль, в основном в Сулеймановых горах и холмах Торгар горной цепи Тобакакар (округ Зхоб), а также на холмах Такату (округ Кветта). Кашмирский подвид распространён в округе Читрал, вдоль реки Кунар от Шогора до Аранду на западном берегу и до Дроша на восточном берегу. Вдоль притока Мастудж вверх по течению вплоть до Барениса; в регионе Дир вдоль верхнего течения реки Панджкора; в округе Сват – в горах восточнее Манкьяла.
В Пакистане же в 1987 году было зафиксировано некоторое количество кабульского мархура: на хребте Сафед Кох, поблизости от Мардана и Шейк Бадина, а также предположительно между Пезу и рекой Гумаль. Но с тех пор достоверной информации о наличии их там нет.
Афганистан также называют родиной мархуров. Кашмирский подвид был отмечен в провинции Лагман, в районе реки Башгул. Сравнительно небольшая популяция кабульского мархура, возможно, сохранилась в ущельях Кабула и в районе Кохи Сафи в провинции Каписа, а также в небольших изолированных участках между ними. Понятно, что политическая ситуация в стране не способствует сохранению диких животных и проведению там трофейной охоты. Остаётся только надеяться, что со временем всё урегулируется, и Афганистан озаботится сохранением и воспроизводством горных копытных, воспользовавшись опытом Пакистана и Таджикистана.
Бухарский подвид называют ещё русским, поскольку территория его обитания – бывшие республики СССР: Таджикская, Туркменская и Узбекская. В Таджикистане и Туркмении мархур ранее обитал в большинстве горных районов вдоль северных берегов верхнего течения рек Амударья и Пяндж от Туркменистана до Таджикистана. Сейчас сохранились разрозненные популяции в Кугитанских горах на северных окраинах Туркменистана и в районе между реками Пяндж и Вахш на юго-западе Таджикистана. В Узбекистане горы расположены на юго-востоке страны – там и обитает мархур.
Остаётся только добавить, что в Таджикистане и Узбекистане проводится ограниченная охота на этих животных. Сезон охоты определяется постановлением правительств республик и длится с сентября до конца февраля. Для достижения успеха целесообразно рассчитывать на десятидневную поездку, включающую восемь дней охоты.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, июль 2022
