Человек так устроен, что с самых ранних лет, когда мало-мальски начинает размышлять и думать, он пытается быть на кого-нибудь похожим. Как правило, похожим на кого-то сильнее, представляя образ человека, которым хочет стать.
Сначала мы читаем сказки про добрых молодцев, смотрим на картинки с богатырями на конях, изучая их одежду, крепкие руки, строгий и уверенный взгляд, изучаем мечи в этих руках и хотим быть похожими на них. Чтобы вот так на раз-два побеждать всех вокруг и быть победителями. Постарше, когда идём в школу и круг общения расширяется, кто-то хочет быть похожим на известного спортсмена, кто-то – на своего любимого актёра или актрису и т. д.
Но есть и такие, кто ещё не определился и не знает, кто ему больше по душе. Мне кажется, в детстве, когда ты выбираешь себе кумира, то начинаешь воображать, строить в голове план, как сделать так, чтобы быть как он или даже лучше, пытаясь дотянуться до этих высот. Это расширяет твоё воображение, и, делая шаги в голове навстречу образу, ты продвигаешься всё дальше и дальше. Есть и такие, которые с большим упорством и силой воли двигаются по этому плану дальше и добиваются поставленной в жизни цели.
По себе я заметил, что каждому возрасту присущ, скажем, свой кумир. Вообще, слово «кумир» я лично не люблю. Больше мне нравится такое слово, а точнее набор более правильных слов, словосочетание: он сделал себя сам, он добился поставленной цели. Ведь за теми, на кого мы в разные периоды жизни стараемся быть похожими, стоит огромный, титанический труд. Иногда даже сложно представить, через что приходится пройти, чтобы достичь тех или иных высот или добиться той цели, которую себе поставил. Ещё я заметил, что с каждым периодом времени одни люди, на кого мы равняемся, сменяются на других. Всё это зависит от многих факторов. Мне кажется, в старости мой кумир будет некий собирательный образ. Это не будет конкретно какой-то человек, это будет набор сильных и положительных качеств людей, которые встречались на всём моём жизненном пути, – что-то лучшее от каждого человека или ситуации.
А ещё, когда у нас появляется новое увлечение, то мы начинаем углубляться в эту тему. Смотрим фильмы, читаем книжки, постигаем на практике, прощупывая увлечение: твоё или нет. Собираем информацию, изучаем рейтинги (если они есть, конечно). И хочешь не хочешь, а пространство интернета постоянно отправляет тебя к ним. Так получилось и в охоте.
В своём рассказе я специально не указываю имена. Указав одно имя, нужно перечислять и другие. А кого-то точно забуду, и тогда обида будет на полжизни. Конечно, я изучаю, в чём другие охотники ходят на охоту, из чего они стреляют и на какие дистанции, кого выбирают для организации охоты и т. д. Всё изучаю. Очень, очень много информации анализирую и перевариваю. Одни любят только американскую одежду, другие выбирают для охоты только военного типа оружие, третьи занимаются охотой только для, как это сейчас модно говорить, хайпа. По себе заметил странную закономерность: посмотришь фильм про очередную охоту, увидишь то, чего у тебя нет, и бежишь в магазин покупать. А окажется, что можно и без этого спокойно обходиться. Один мой товарищ спросил меня: почему ты охотишься с этой тяжёлой винтовкой?
Она же не предназначена для гор. Я задумался и как есть ответил: что увидел в фильме про охоту в горах, то и приобрёл. Других-то фильмов у нас нет. Друг согласился. Мало у нас фильмов про хороших, настоящих охотников, а тем более где запечатлены попадания по зверю, рассказ про оружие, с которым тот или иной охотник охотится. Это и понятно: во-первых, мало кому хочется возиться с камерой, с оператором, когда надо выслеживать зверя, а во-вторых, очень уж это занятие сегодня дорогое. Вот и ищем на просторах интернета хоть кого-то, кто снимает про любимое наше занятие в деталях. В этом фильме охоник очень ловко с ней (винтовкой) обращался. Но на практике всё оказалось не так. Тяжело, неудобно, громоздко и т. д. Через год пришлось продать. Вот так. Всё только на своей шкуре проверяешь. И, конечно, после этого для себя я выбрал другие источники для изучения, расширения знаний и собственных исследований.
Мне сегодня уже идёт пятый десяток, и я вам так скажу. Сперва человек хочет самые большие мышцы иметь. Потом это проходит. Иметь самую большую машину. Тоже проходит. Иметь огромный дом, иметь самую большую винтовку и самый мощный патрон, от которого голову трясёт так, что мама не горюй. Но со временем это проходит. Ты покупаешь не большую, а удобную машину. Тренируешься не чтобы иметь огромные мышцы, а чтобы можно было забегать в горы на раз-два.
Дом, чтобы просто жить, а не искать жителей по телефону, а винтовка, чтобы она была лёгкой и удобной и могла поразить цель на комфортной дистанции с комфортной отдачей. Да, забыл ещё про одежду. Одежда должна быть самой простой и просто удобной. Чтобы её можно было быстро просушить и она была тёплой и лёгкой. Поэтому на сегодняшний день для меня кумир – это старик, который охотится лет 50 с одной двустволкой, рядом, который тропит и выслеживает зверя, пока не подойдёт на уверенный выстрел 20–30 метров, который или добывает зверя для пропитания, или охота раньше была работой, а сейчас уже смысл/образ жизни. Который знает свой лес как пять пальцев, который радуется обычной новой куртке как ребёнок, потому что его фуфайка уже вся штопанная-перештопанная.
Который плачет как ребёнок, когда умирает от старости его кобель: это был самый лучший рабочий кобель, и чтобы завести нового, надо провести большую работу. Которому не нужна большая компания, чтобы идти на охоту. Потому что он отдыхает от самой охоты, а не от шума, гама и постоянной траты энергии. А осеннюю охоту на утку он готовит в начале лета, срезая ещё пока небольшую траву вокруг скрадка/шалаша, чтобы была возможность пройти к месту охоты.
Я раньше этого не понимал, но со временем тоже стал ощущать прелести одиночной охоты с подхода, скрадывая зверя до максимально короткой дистанции. Когда ты охотишься с кем-то, то это двойная ответственность: за напарника, за коллектив. Конечно, есть такие виды охот, где без напарника невозможно, но это больше относится к профессии промысловика. А у них и задачи другие. Вообще, это отдельная каста охотников. Я бы не побоялся слова – высшая.
Читая множественные очерки и рассказы про сибирских промысловиков, диву даёшься, что им приходится переживать за полгода нахождения в полнейшем одиночестве. Ты должен уметь делать всё, именно от слова всё! Иногда задумываешься: может, хотя бы на месяцок, да рвануть к ним? Пожить, поохотиться, прочувствовать всё, что приходится этим ребятам выдержать. Говорят, что после нахождения на промысле по возвращении одежда у них увеличивается в два раза, или они уменьшаются в два раза. Надо об этом всем задуматься.
Ну а если говорить про лично мой уровень, то сегодня я ориентируюсь на образ охотника с рюкзаком в команде 2–3 человека, который забрасывается куда-то далеко на лодке или вертолёте, постоянно переносит лагерь, продукты, лагерную утварь, оружие и многое что другое на себе, на своих плечах… постоянно перемещается в поисках трофея. Винтовка не более 4 кг + десяток патронов. Ну и, конечно, стрельба. Стрельба на максимально короткой дистанции, ловя кайф от того, что ты применяешь на этой охоте приёмы скрытности и выдержки. Не потому что ты не умеешь стрелять, а потому что так правильно. Да простят мне мои соратники, которые любят пострелять на далеко (я не исключение), смотря, как это делают наши зарубежные коллеги, учусь у них искусству подхода на короткие дистанции – 100–300 метров.
Вот такой у меня получился образ моего современного охотника.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, июль 2022
