Лучший охотник

Тема номера
Лучший охотник

Вспоминаю я многостраничные споры (в интернете их принято называть «срачи») на эту тему на Guns.ru двадцатилетней давности. И десятилетней. И пятилетней. Они, может, и сейчас идут, только я на тот ресурс не заглядываю.

Но о «лучшем охотнике» спорят и у костров, и у каминов, и на охотничьих базах, и в палатках, и под открытым небом. Кто-то приводит в пример каких-нибудь легендарных якутов, убивающих нападающего медведя выстрелом то ли в ухо, то ли в сердце из мелкашки (это вообще штамп такой: если якут – то медведя из мелкашки); кто-то – человека, стреляющего гусей влёт из СКС (ну или из «Лося», скажем, модель разницы не делает). Кто-то расскажет о товарище, умеющем подходить к лосю по белой тропе на десять метров. А кто-то манит гусей так, что они сами валятся на него с неба.

Есть люди, вспоминающие легендарных охотников Чёрного континента, о которых мы знаем по книгам и в пересказах Шомбурга и Павла Кикина: Джона Хантера, Пондоро, МакКейна, Карамоджо Белла. Есть люди (правда, их гораздо меньше и ссылаются они гораздо менее охотно), указывающие на людей, завоевавших все мыслимые и немыслимые кубки, награды и круги ряда международных охотничьих организаций: Safari Club International, Ovis, Клуба горных охотников…

Лучший охотник

Да что там говорить, нашим соотечественником является Александр Егоров, который вот уже года четыре подряд согласно всем рейтингам считается лучшим охотником мира. И я первый кину камень в того, кто заявит, что этим званием Александр обязан своему финансовому состоянию – потому что в жизненном пути его есть и опыт работы промысловым охотником на Енисее, и годы службы на Камчатке в советское время, где уж охоты-то он попробовал от души. И, будьте спокойны, ему её там никто не устраивал.

А звания, кубки, количество трофеев, их размеры, число посещённых стран – имеют значение. Потому что это хоть какая-то попытка придать категории «лучшести» числовое наполнение. Ибо любые критерии начинаются с цифр. А то, что достигают этих критериев люди со вполне определённым благосостоянием, это второй вопрос. И это скорее проблема общего уровня благосостояния страны. Потому что если ты менеджер средненькой фирмы и имеешь возможность выехать на трофейную охоту в Африку раз в год – это одно; а если ты одноуровневый менеджер такого же предприятия, у которого примерно столько же (относительно его общего благосостояния) занимает средств и сил индивидуальная охота на лося в Костромской области, – это другое. И разница здесь не в качестве охотника, а в качестве уровня жизни.

Не буду оригинален – скажу сразу банальщину. Мне повезло. Меня с детства окружали люди, для которых охота была не только увлечением и возможностью накормить семью в скудное советское время. Для этих людей охота (точнее, добыча зверей и птиц) была одной из форм работы. Они были зоологами. А в те годы в науке зоологии считалась единственно верной следующая точка зрения: «В руках не держал – значит, не было». Для типичного орнитолога 1970-х годов буквально каждые три шага сопровождались выстрелом из ружья, желательно 12-го калибра.

Лучший охотник

Поэтому «лучшими охотниками» для меня в годы моей молодости были именно охотники-исследователи. Путешественники. Николай Михайлович Пржевальский и Пётр Кузьмич Козлов, скажем. Которые из своих центральноазиатских экспедиций привозили фантастические сборы черепов, скелетов, шкур и тушек зверей и птиц. Сотни одних яков. Тридцать-сорок медведей. И всё это из одной экспедиции, отпрепарированными, снабжёнными этикетками, перевязанными в тюки. Крупнейшие зоологические музеи страны нет-нет да и устраивают выставки части трофеев этих экспедиций. А основная часть добытого лежит в запасниках, ждёт своих исследователей. К части среднеазиатских сборов Пржевальского прикасался руками и я.

После знакомства с охотниками-исследователями я повстречался с охотниками-промысловиками, а также таёжными и тундровыми аборигенами. И здесь я тоже остерегусь раздавать какие-то ярлыки и пальмы первенства. Конечно, как следопыты эвенки непревзойдённы совершенно. Но это не потому, что они эвенки, а потому что они начинают изучать следы под руководством стариков буквально одновременно с тем, как научаются ходить и говорить. Если б вайперящий хипстер в офисе на Новом Арбате был не сыном модной художницы-галеристки и маркетолога из Нидерландов, а вырос в верховьях Ёрбогачена в стойбище шилягиров Акановых, так и в следах разбирался б не хуже их…

Лучший охотник

Ну и вот. Сводила меня жизнь в разные её периоды с самыми разными охотниками. Казались они мне и хорошими, и так себе, и почти не охотниками. И все спорили, и раздавали друг другу оценки.

А потом как-то до меня дошло. Лучший охотник для самого себя – это ты сам. Потому что другого себя у тебя нет. И неважно, кто что об этом думает.

Боевое и охотничье снаряжение нашей экспедиции было вполне удовлетворительное. Каждый из нас имел винтовку Бердана за плечами и два револьвера Смита и Вессона у седла; за поясом же штык к винтовке и два небольших патронташа с двадцатью патронами в каждом. Охотничьих ружей имелось семь. К ним взято было, для стрельбы птиц в коллекцию и для охоты вообще, три пуда пороха и двенадцать пудов дроби. Для винтовок отпущено нам было шесть тысяч патронов, а для револьверов – три тысячи. Патроны возились в цинковых ящиках, нашей войсковой укладки, по 870 штук в каждом. Ящики эти, весом около двух с половиною пудов, взамен деревянной форменной обложки обшивались толстым войлоком, обвязывались верёвками и в таком виде отлично сохранялись в дороге. Порох сохранялся в жестянках, уложенных в деревянный ящик. Дробь же размещалась вместе с другими вещами по кожаным сумам и служила прекрасным материалом для уравновешивания вьюков.

Лучший охотникОбыкновенно рано утром, иногда ещё до рассвета, отправлялись мы на охоту. Я брал с собою двуствольный охотничий штуцер; товарищи же офицеры и казаки ходили с берданками. Охоту все страстно любили, поэтому между казаками, отпускаемыми в горы, соблюдалась очередь, так как за вычетом охотников и пастухов у верблюдов, половина наличного состава экспедиции всегда оставалась на стойбище – «дома», как мы обыкновенно говаривали. Впрочем, лучшим стрелкам делалось иногда исключение, и они отпускались за зверями не в очередь.

И вот на завтра утром назначена охота. С вечера приготовлены ружья и патроны; каждому приблизительно указано, куда итти. На этот счёт помехи друг другу мы не делали; кругом горы были огромные, нашлось бы место и для многих десятков охотников. Дежурному казаку, назначавшемуся на каждую ночь и спавшему не раздеваясь, приказано встать в потёмках, развести огонь, сварить чай и будить нас. Если таким дежурным приходилось в эту ночь быть одному из участников охоты, в особенности охотнику страстному, то он обыкновенно усердствовал и будил нас чуть не с полночи.

Между тем, охотник незаметно поднялся чуть не до вечных снегов. Дивная панорама гор, освещённых взошедшим солнцем, расстилается под его ногами. Забыты на время и яки и куку-яманы. Весь поглощаешься созерцанием величественной картины. Легко, свободно сердцу на этой выси, на этих ступенях, ведущих к небу, лицом к лицу с грандиозною природою, вдали от всей суеты и скверны житейской. Хоть на минуты становишься действительно духовным существом, отрываешься от обыденных мелочных помыслов и стремлений…

Н.М. Пржевальский. Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Жёлтой реки

Все статьи номера: Русский охотничий журнал, июль 2022

1781
Adblock detector