Среди охотников с легавыми и интересующихся не утихают дискуссии на тему того, как должна подавать битую дичь легавая собака. Именно в таком ракурсе этот вопрос имеет смысл, а не «Должна ли легавая подавать?».
Мол, может, и не надо требовать от неё подачи, если это какой-нибудь суперпупермегатрайловый спринтер, мегапуперсупердостоинства которого способны оценить «не только лишь все, а мало кто может…» Друзья, сразу вас расстрою: независимо от крутости и количества титулов, на осенних состязаниях по охотничьему поиску с отстрелом, а это наиболее приближенные к охоте европейские состязания, подача не только требуется в обязательном порядке, но ещё может проверяться и с воды. Так что любая охотничья (не только пользовательская, но и племенная) легавая подавать ОБЯЗАНА! Другое дело, что, во-первых, апортировочный рефлекс у легавых, особенно островных, может быть не так ярко выражен, как у континенталов и тем более ретриверов, а во-вторых, и это главная причина, сама постановка подачи для абсолютного большинства легашатников, как охотников, так и натасчиков, традиционно остаётся тёмным лесом. Увы.
Но сейчас мы не об этом. Неумолимо приближается сезон весенней охоты, просыпаются после зимней спячки бойцы виртуальных фронтов, и на форумах и в собачьих группах снова и снова начинают звучать фразы, что «нет, чтобы было всё идеально, надо обязательно ретривера! Вот он подаёт чётко, красиво…» и т. д. и т. п. В общем, создаётся определённый образ, что если легавая хорошая и «рвёт поле», то подавать дичь даже из-под собственных работ она не будет не только красиво, но даже эффективно. Что уж говорить про охоты, где требуется работа только после выстрела. А это вся весна, кстати: тяга и охоты на селезня и гусей. На вопрос, а почему не будет-то, ответы даются в том ключе, что классная легавая всегда настолько страстная, что хочет только искать, и даже следуя за сбитой из-под стойки птицей, отвлекается, трудно управляется жестами и командами, т. е. навести её на место падения затруднительно, а если её посадить в скрадок или хотя бы у ноги (на тяге), то спокойно сидеть она не будет, а будет обязательно маяться, может, даже скулить, «и вообще…» Разберём по порядку.
Начнём с того, что разговоры такие за редким исключением (об исключении см. дальше) ведутся людьми с довольно скромным собственным охотничьим опытом – как минимум в охотах, где от собаки требуется только работа после выстрела, т. е. подача по наводке ведущего либо видимая (сразу после того, как собака видела место падения птицы). Поскольку в качестве аргументов используется поведение только собственной легавой (легавых), то нетрудно сделать следующий логический шаг: сказанное относится к собакам с явно недостаточным опытом подобных охот.
Более того, как правило, постановкой подачи, т. е. развитием маркирования (запоминания собакой направления на место падения), развитием памяти (запоминания места падения или закладки апорта с тем, чтобы выполнить подачу не сразу, а тогда, когда скажет ведущий – хоть через 2 минуты, хоть через 10), да даже просто обычной видимой близкой подачей (т. е. банальным развитием мотивации), такие хозяева со своими легавыми никогда не занимаются даже в том минимальном объёме, который необходим для начального развития навыка апортировки. Если в двух словах, то «человек не в теме судит обо всех легавых на свете по своей банально неподготовленной собаке». Не думаю, что надо как-то дальше эту мысль развивать. Лучше расскажем, как должно быть и как точно не должно.
Итак. Апортировочный рефлекс обязан быть у любой легавой: сеттера, пойнтера, бретона, веймаранера, выжлы – неважно. Если его нет, это как минимум серьёзный недостаток, ограничивающий либо охотничьи возможности собаки, с чем ещё можно мириться, либо её племенную ценность, что порядочные «радетели за породу», конечно, игнорировать не должны. Чтобы апортировочный рефлекс стал удобной охотнику подачей, собакой надо заниматься много и регулярно. И не только в межсезонье, но в первые одно-два поля. Как? Это отдельный разговор, и мы об этом давно и не раз писали. Гугл, как говорится, в помощь.
Можно ли легавую, даже самую страстную и «рвущую поле», эффективно применять «до выстрела»: на перелётах, на тяге, на охоте на вяхиря с чучелами или на утку/гуся из скрадка? Подготовленную – можно и нужно. Заменит ли она ретривера? А вот тут ответ – нет. Не заменит, потому что для легавой (мы говорим о хороших или очень хороших полевиках) по самой её природе запах живой птицы всегда будет в приоритете над запахом битой или подранка. Т. е. при высылах на невидимые подачи или даже при уходе на дальние видимые легавая будет испытывать постоянное рефлекторное желание уйти в свободный поиск, а при встрече запаха живой целой птицы – сильное влечение переключаться на него. Но при охоте в условиях, когда в пределах радиуса подачи встреча с таким запахом исключена, вероятность невыполнения подачи по этой причине минимальна и её можно во внимание не принимать.
Вот дальний хендлинг (управление) – да, таким чётким, как у ретривера, не будет никогда, именно из-за приоритета поиска живой птицы, даже если его постоянно поддерживать тренировками. А без тренировок этот навык будет неизбежно уступать врождённым поисковым рефлексам. Но с тренировками его тоже можно удерживать на вполне удовлетворительном (с точки зрения практической охоты) уровне, т. е. невидимые подачи «выполнять собакой» без чрезмерного крика и количества повторений команд за приемлемое время, не в ущерб охоте. Для континенталов это в обязательном порядке – даже не обсуждается, для островных сложнее, но при умении и желании тоже получится, в том случае, если собака «с мозгами». И вот мы подобрались к главному.
А именно – к мозгам. Что имеется в виду под этим термином? Стремление к контакту, т. е. желание собаки самой «заниматься с человеком» – помимо врождённых поисковых рефлексов иметь высокую мотивацию выполнять любую другую работу, которую человек маркирует как полезную. Охота – это в первую очередь совместная деятельность, результат которой – добыча птицы – возможен только при согласованном действии и, более того, понимании каждого из участников действий другого. Но и это не всё.
Согласованность и понимание невозможны без крепкой сбалансированной психики легавой собаки, уравновешенности реакций возбуждения и торможения. Когда вы в первый раз берёте молодую страстную легавую на тягу или в скрадок, конечно, сначала она будет проявлять нетерпение и желание идти в поиск – она же пока не знает цели, вашей общей цели на данной охоте! Но после 2–3, может, 5 налётов и удачных выстрелов, а потом подач, собака «с мозгами» уже сообразит, что вы тут вместе делаете. И не важно, сеттер это или пойнтер (о курцхаарах и дратхаарах и разговору нет): если «мозги есть», то легавая пусть через несколько выходов, но всё равно станет уже вместе с вами следить за небом глазами и ушами. Да, страстной легавой, особенно молодой, гораздо труднее сидеть на месте, чем ретриверу, её будет дёргать на каждый шорох, каждый промельк дрозда вдалеке. Поводок в помощь! Вообще, не надо этого как-то стесняться, наоборот, это средство помочь собаке спокойней пережидать паузы между налётами и, что ещё важнее, не срываться на подачу без команды.
А если собака даже после многих охот не может спокойно сидеть на месте, скулит и «мается»? Вот что считает заводчик одних из лучших в России английских сеттеров и пойнтеров, натасчик, эксперт и охотник Акоп Асатрян: «Любая островная и тем более континентальная легавая, любых самых известных трайловых кровей, когда поймёт смысл охоты с работой только после выстрела, обязана рядом с охотником сидеть тихо. Если она скулит или лает, т. е. если ей скучно и невтерпёж, это как раз признак неустойчивой психики! Такая легавая никогда не будет хорошим полевиком или охотником». Надеюсь, теперь вы знаете сами ответ на вопрос, можно ли со страстной классной легавой охотиться не только по профилю, но и используя её только после выстрела. Ответ – не только можно, но и нужно!
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, апрель 2022
