Мархур, или винторогий козёл, является одним из самых желанных трофеев для любого горного охотника.
Его ценность и редкость обусловлена тем, что винторогие козлы обитают на относительно небольших высотах и в сохранившихся ареалах естественного обитания повсеместно вытесняются скотоводством. Выжить им позволяет или объявление территории заповедником, или – и это на сегодня наиболее эффективный способ охраны – трофейная охота.
В природе обитает шесть подвидов мархуров, международные трофейные клубы регистрируют пять из них, но уже довольно давно охота открыта только на четыре подвида. Двух из них – асторского и сулейманского мархуров – я добыл в 2015 году в Пакистане. Третьего – бухарского – в 2016 году в Таджикистане, где охота на винторогих козлов также долгое время была закрыта, но, как говорится, разум восторжествовал, и в настоящее время благодаря трофейной охоте популяция бухарского мархура демонстрирует стабильный рост: с 2013 года выдавалось по 6 лицензий ежегодно, с 2017-го – по 9, с 2020-го – 13, а в 2022-м уже 15!
Оставался последний из открытых на данный момент для охоты подвидов – кашмирский мархур, но возможность поездки за ним никак не представлялась. Четыре лицензии, каждый год на него выделяемые, разыгрываются на аукционе: и то цены взлетали до небес, то не получалось совместить по датам... Так, в 2018 году мне предлагали «отказного» мархура (другой охотник выкупил лицензию, но не смог поехать. – Прим. ред.), но я должен был лететь на охоту в Либерию и отказался…
В ноябре 2021 года в Марокко я добыл сорокового барана – аудада (гривистого барана), практически последнего из горных баранов, которых на данный момент можно добыть легально. Козерогов же у меня было 38. Тут я понял, что без кашмирского мархура 40 мне никогда не видать, и принял решение во что бы то ни стало ехать снова в Пакистан. В качестве видеооператора со мной должен был лететь Стиллиян Кадрев из Болгарии, но из-за ковида и ограничений он не смог вылететь в запланированную изначально дату и пришлось перенести вылет с 10 декабря 2021 года на 17-е. Вообще, сезон на кашмирского мархура начинается с 1 декабря и длится до конца марта, но лучшее время – как раз с середины декабря, когда у мархуров начинается гон, они более активны и менее осторожны, а главное – мы рассчитывали на красивые кадры: возможно, удастся заснять даже поединок двух мархуров… Но всё получилось немного по-другому.
Помня свою предыдущую поездку в Пакистан, а именно очень тяжёлый трансфер в Гилгит – два дня на машине, – мы несколько раз меняли билеты местных авиалиний, но по прилёте в 4 утра в Исламабад оказалось, что погода в пункте назначения опять нелётная, и ехать пришлось всё-таки на машине. В аэропорту нас встречали уже знакомый мне аутфитер Фархад (из «Шикар Сафари») и также знакомый проводник. В 2015 году я охотился с его старшим братом, а он сопровождал известного канадского трофейного охотника и шоумена и «помог» ему добыть сулейманского мархура, который до сих пор занимает последнее место в списке зарегистрированных трофеев. Сначала меня такой поворот событий несколько напряг, но потом я решил, что, наверное, он – проводник – за шесть с половиной прошедших лет набрался опыта, в общем, не стал по этому поводу возражать.
Дорога до местечка Гайрат в бывшем свободном княжестве, а теперь округе провинции Хайбер-Пахтунхва – Читрале – оказалась совсем неплохая, и через семь часов мы были уже на месте, в охотничьем мини-отеле с очень комфортабельными номерами. Поскольку о нашем приезде заранее сообщил Фархад, нас уже ждали хозяин охотугодий и инспекторы – представители природохранного департамента, без присутствия которых не обходится ни одна трофейная охота в Пакистане. Стиллиян почему-то решил, что мы будем после дороги отдыхать.
Слава богу, я вовремя услышал, что он хочет отпустить инспекторов до завтра. Иначе в этот день нам бы уже не попасть в угодья. А так после скорого обеда и пристрелки карабина (как всегда на самых важных горных охотах, я взял Mannlicher 7mm Rem. Mag.) мы выехали в горы. Если есть возможность, я всегда стараюсь побывать в угодьях в день приезда – даже если на это есть всего часа два-три, – чтобы посмотреть своими глазами, познакомиться с местностью и назавтра уже быть полностью в курсе дела. Тем более отель стоял прямо на выходе из ущелья, где нам предстояло охотиться.
Ехать оказалось недалеко, минут сорок, и до сумерек в итоге осталось ещё достаточно времени. Первого мархура, о котором сообщили разведчики, мы обнаружили быстро, всего в получасе ходьбы от машины. Козёл был красивый, с симметричными рогами, но не выдающихся размеров. Возможно, нам даже удалось бы к нему подойти, но в планы не входило так быстро заканчивать охоту, на которую отводилось 8 дней. Конечно, хотелось познакомиться с угодьями поближе, оценить количество и трофейность мархуров, снять полноценный фильм, наконец. (Фильм об этой охоте смотрите на телеканале «Дикий» в цикле «Экспедиции Александра Егорова». – Прим. ред.).
Некоторое время мы ещё наблюдали за мархуром и небольшим стадом самок с ним, потом переехали, прошлись, увидели ещё одного мархура – в общем, я убедился, что зверь в угодьях есть, он не очень пуганый, что, безусловно, было хорошо, и что, несмотря на рядовые в трофейном отношении размеры, многие козлы были shootable – «стрелябельные», т. е. легальные. Это в горной охоте немаловажно, потому как нет большего разочарования, чем когда за неделю и больше тяжёлых горных переходов видишь только десятки нетрофейных самцов, добыча которых карается минимум большим штрафом, а то и запретом въезда в страну – как в Канаде.
Стоит, наверное, сделать ещё небольшое отступление для лучшего понимания специфики: в год, как я уже говорил, выписывается всего 4 лицензии, и все в разные районы! Я не придавал особого значения тому, что все предложения разнятся в цене, а главное, имеют разный интерес со стороны горных охотников, и приобрёл ту охоту, которая была в наличии. Впоследствии оказалось, что в этом районе Читрала винторогие козлы, как правило, не имеют выдающихся трофейных рогов, рекордные трофеи здесь не добывались.
При планировании следующего дня я настоял на том, чтобы выезжать ещё затемно. В утренних сумерках вся наша компания была на месте, а компания, надо сказать, получалась немаленькая. Нужно понимать, что в Пакистане каждый приезд охотника за мархурами – событие национального масштаба, итоги которого даже освещаются в новостях всеми центральными телеканалами. Ещё бы: охота на мархура стоит больших денег, по пакистанским меркам – просто огромных. И 80% этой суммы идёт на нужды общины, которая принимает охотника: на эти деньги ремонтируются больницы и школы, прокладываются водопроводы и, между прочим, ими же платятся компенсации местным скотоводам, чтобы в местах обитания винторогих козлов не выпасался скот и не было другого беспокойства: от пастушьих собак, попутной «мясной» (на пропитание) охоты и т. п.
Немудрено, что приезд охотника в общину – колоссальное для неё событие, в котором обязательно должны поучаствовать не только начальники природоохраны, но и друзья начальников, а также местные старейшины, их братья, сватья и те, кто только в них метит. В результате только со мной постоянно пытались ходить человек 15–20 – это при том, что носильщиков тут не требовалось совсем. И все хотели помочь, хотели найти, показать и личным участием обеспечить успех охоте. На деле же мелкие группы совсем не профессиональных трекеров постоянно разбредались по окрестностям. Это не считая ещё разведчиков по хребтам, часть из которых, возможно, также были просто «сватьями» рангом пониже.
Разумеется, всё это движение не могло не обратить на себя внимания горных козлов. Хотя меня пытались убедить, мол, «мархуры тут человека не боятся – привыкли к пастухам и отарам»… Это при том, что днём ранее те же люди меня убеждали, что угодья хорошо охраняются, пастухи и их стада сюда не заходят и мархуры непуганые! Кстати, это было всё-таки больше похоже на правду. Но даже если допустить, что сверху горные козлы наш отряд не видели, то они его отлично слышали, потому что наше движение сопровождалось постоянным гулом и гомоном. «Как на базаре!» – заметил я проводнику, когда терпение стало подходить к концу. Но все замечания сохранять тишину действовали максимум минут десять...
Так прошёл почти целый день – мы видели несколько групп мархуров, но всё очень высоко. А здесь охота изначально строилась на том, что козлы будут спускаться вниз, к более обильной зелени и водопоям. Мархуры не относятся к высокогорным животным, на дне ущелья высота была 1500–1700 метров над уровнем моря, но хребты по обеим сторонам ущелья, поднимавшиеся до 2500 метров и выше, были преимущественно довольно крутыми и местами труднопреодолимыми.
Растительность – редкие деревца и кустарники, но обнаружение винторогих козлов осложнялось изрезанностью склонов, наличием на них большого количества площадок и отрогов, которые снизу было не просмотреть. В общем, до вечера мы достойных по местным меркам трофеев не обнаружили, а к тем, которых обнаружили, шансов подняться на выстрел было немного, особенно с учётом местной специфики. После нескольких переездов уже под вечер мы всё-таки увидели группу мархуров, в которой было два самца, в т. ч. один трофейный. Козлы также были высоко, но времени на другие поиски уже не было, и я решил попытаться.
Мы поднимались, укрываясь за гребнем, чтобы животные не заметили движения. Правда, ветер был сомнительный, но в горах часто вообще сложно понять его общее направление. В какой-то момент, когда, по моим расчётам, мы уже выходили к дистанции дальнего выстрела, наблюдатели с другой стороны ущелья дали сигнал, что животные побежали. Я подумал, что их мог спугнуть наш запах, но когда мы поднялись чуть выше, чтобы заглянуть за гребень, оказалось, что мархуры просто уходят. Правда, догонять их, даже спокойно идущих, всё равно смысла не было никакого. Видимо, животные после дневной кормёжки и отдыха просто направлялись к местам ночёвки у самого верха хребта.
В ряде случаев, когда горные бараны или козлы ночуют высоко на открытых местах с хорошим обзором, имеет смысл ещё чуть не затемно занимать господствующие высоты, откуда в бинокль легко фиксировать перемещения объектов охоты на кормёжку или к местам дневного отдыха. Но в моём случае этот вариант всё больше казался сомнительным: такой компанией мы бы только распугали всех мархуров на километры вокруг. Поневоле пришлось соглашаться с доводами местных организаторов, что рано ехать смысла нет, а охотиться стоит начинать, когда мархуры уже спустятся вниз.
Поэтому на следующий день мы выехали на два часа позже, часов в восемь утра. Но этот день также не принёс реальных шансов добыть такой ценный для меня трофей. Может, из-за беспокойства в предыдущие дни, может, по другой причине, но в этот раз винторогие козлы словно вообще решили не спускаться. В переездах и обходах ущелий и кулуаров прошло всё утро и часть дня. Только после обеда удалось заметить небольшое стадо и в нём двух самцов – в полутора километрах от нас.
Организаторы охоты наотрез исключили всякую возможность подхода, но... При этом послали в обход одного трекера, чтобы он толкнул мархуров в нашу сторону. Удивительно, однако этот трекер соседним ущельем обошёл мархуров всего часа за два, поднялся на самую вершину и показался животным. И они действительно пошли в нашу сторону и даже вышли метров на 700. Я уже оценивал ориентиры для выстрела, но животные стали уклоняться в сторону, скрылись из вида и больше мы их не видели.
На четвёртый день я решил ехать ещё позже. Действительно, при такой организации другого варианта, чем дать животным спуститься, просто не было. И на этот раз нам повезло: мы обнаружили группу мархуров на отдыхе и в ней опять двух трофейных козлов. Животные были на другой стороне ущелья, довольно далеко, и вели себя спокойно. Оставив на противоположном склоне наблюдателей, мы с основными сопровождающими перебрались на другой склон и поднялись до места, откуда мархуров видно не было, но мы бы их непременно увидели, когда животные встанут. Оставалось только ждать, и часа через два мы увидели, что животные поднимаются. Они должны были выйти в хорошо просматриваемый «коридор» в скалах, и они туда вышли, но сначала мы увидели только самок! Наблюдатели сообщили, что самцы там же, рядом с группой самок, и надо ждать. Я почти не отрывался от прицела, однако козёл вышел не там, где предполагалось, а выше и немного в стороне...
Тут надо прерваться и сказать, что снимать фильм об охоте намного сложнее, чем просто охотиться: многое приходится делать с учётом пожеланий оператора и его видения кадра. В данном случае в самый ответственный момент, когда мархур был на прицеле, я ждал только сигнала от Стиллияна, что он – мархур – вдобавок ещё и в кадре. Стиллиян (надо отдать ему должное) – очень опытный оператор по съёмкам в том числе и горных охот, но поскольку козёл вышел совсем не там, где ожидалось, в этот решающий момент он никак не мог найти его в длиннофокусный объектив фотоаппарата. И козёл, постояв некоторое время, величественно скрылся за скалами! Но на этот раз везение было на моей стороне: мархур снова показался, на вершине уступа чуть дальше и немного левее. Стиллиян на этот раз был готов и сразу поймал его в кадр, 414 метров – и хотя позиция теперь была крайне неудобная, после выстрела кашмирский мархур рухнул вниз.
Что ещё сказать? Козёл пролетел вниз метров 100, даже один рог у него немного откололся и треснул посередине. Тем не менее это был красивый и достойный трофей, на уровне того, что мы видели в самый первый день. Дальше была фотосессия, на которую удивительно быстро собралось человек сорок! С трудом, часа за два, нам удалось в этой толпе доснять необходимый для фильма материал. Но мне хочется сказать о другом: кашмирский мархур стал моим 39-м горным трофеем из разряда Capra (горные козлы) и на данный момент последним, который можно добыть легально. На данный момент в мире выделяется 43 вида горных козлов, которые регистрируют трофейные клубы, но охоты на горала, сероу, чилтанского дикого козла и кабульского мархура закрыты давно и, видимо, надолго.
Что дальше? Неужели предел достигнут? Надеюсь, что нет. Именно у России сейчас есть большой потенциал и шанс в расширении списка трофейных видов горных козлов и баранов. Просто для примера: в Европе регистрируется целых 8 трофейных видов серн, а у нас – на весь огромный Кавказ – всего одна. Это пока лишь пища для размышления, но в последние два года я с помощью нескольких научных сотрудников, аутфитеров и многих других проделал большую работу, которая, надеюсь, в ближайшее время подарит миру трофейной охоты ещё один вид горного козла – саянского козерога, которого «Клуб горных охотников Росии» уже несколько лет назад начал учитывать отдельно. Но… это уже совсем другая история.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, февраль 2022
