Большинству охотников знакома ситуация, когда после открытия, недели через две, наступает затишье, почти глухой сезон в охоте на утку. Утка перестаёт летать на ранее посещаемые ею кормовые места, а если и летает, то единичная и преимущественно в тёмное время суток. Так же затемно утки уходят с кормёжки. Например, с водяного риса, которого много у нас в Туголесье…
Такое поведение водоплавающей дичи охотники традиционно и отчасти справедливо связывают с периодом линьки маховых перьев, который обычно приходится на самый конец августа – первую декаду сентября. В этот период взрослые особи на короткое время практически утрачивают способность летать. Конечно, нелетающая утка забивается глубоко в крепи и даже хорошей собаке найти её непросто. Да и незачем. Однако, по моим личным наблюдениям, нелетающей утка не становится вся сразу, к тому же уцелевшие после открытия и первых недель охоты молодые птицы в сентябре не линяют (линька у них происходит раньше), а значит, летают, как и прежде. Хотя факт остаётся: утка из традиционных, особенно общедоступных мест пропадает. О своём видении причин этого сейчас расскажу, но главное, что охоты в этот период не только возможны, но и бывают очень неплохими, хотя для этого и требуется менять всю стратегию поиска утиных перелётов.
Итак, в августе – начале сентября наступает линька у маточного поголовья – уток, которые в этот год были при выводках. Причём молодые утки в это время ещё в значительной степени держатся взрослых. Они могут уже не летать с ними вместе в одной стае, но придерживаются тех же маршрутов и мест кормёжки, что и их матери. Если взрослая птица не летает, остатки выводка всё равно держатся поблизости, а вечером совершают облёты вокруг таких мест – могут ненадолго перелететь недалеко покормиться и вернуться. В общем, поведение всё ещё значительной части молодых и хорошо летающих птиц определяется поведением линяющей, плохо летающей и очень осторожной в этот период взрослой утки.
Осталось просто подумать и попытаться сообразить: а где будет линять взрослая и очень осторожная птица в период, когда охота недавно была открыта и фактор беспокойства был очень высокий? Вариантов всего два. Первый – там, где птица вывела утят, если она сделала это успешно. Второй – если такое место уже не обеспечивает уединённости и навещается охотниками, птица будет искать более глухое и недоступное/непосещаемое место. Причём как в первом, так и во втором случае площадь открытой воды в таком месте не будет играть решающей роли.
Утки ведь выводят утят и на канавах, у и лесных ручьёв и болотин: главное, чтобы были участки камыша и рогоза, стоящие в воде, а окон открытой воды может быть минимально. Поэтому днём можно найти достаточно птицы практически в сплошном камыше без открытой воды, причём вплотную к каким-нибудь дачам, буквально под заборами. Тут можно неплохо пострелять «загоном», когда один-два охотника прогоняют такой участок в забродниках, а стреляют «номера». Надо только знать место и понимать, куда полетит птица и откуда толкнуть. Но всё-таки основная масса птицы в этот период днюет действительно в практически недоступных местах.
Хочу напомнить, что в настоящее время практически везде в лесной европейской части, а не только в Подмосковье, численность бобров увеличилась на порядок и продолжает расти. Бобры в последние лет 10 увеличили площадь водноболотных, особенно лесных, угодий в разы. Также после торфяных и лесных пожаров 2010 года были проведены работы по поднятию уровня грунтовых вод и увлажнению потенциальных очагов возгораний. Всё это привело к тому, что утке сейчас практически повсеместно не просто есть где прятаться, а у неё просто огромный выбор очень слабодоступных и потому практически непосещаемых мест. Вот в такие места большая часть уток и перемещается в самом конце августа и в первой декаде сентября. Тем более кроме линьки её туда загоняет и наплыв охотников в угодья на открытие и сразу после.
Теперь о практике. Как сделать охоту в этот период? Первое, от чего отталкиваемся, – в это время в одном и том же месте два раза не охотимся. Даже один-два выстрела птицу отбивают. Утка разбита на небольшие, практически обособленные группы, местность знает до травинки, потому что она тут вывелась и росла, утка очень осторожна, поэтому малейшее беспокойство заставляет сразу менять места вечерних кормёжек и путей перелёта к ним. Кстати, сам лёт в этот период обычно короткий, 15–20 минут, но может быть очень интенсивным. Поэтому если на новом месте не удалось сразу встать правильно, то, возможно, будет лучше и не стрелять совсем, а дождаться темноты и тихо уплыть или уйти, чтобы завтра получить гарантированную охоту. У меня лично в это время сами охоты идут раз в три, реже в два дня. После каждой вечер, а обычно два вечера уходят на разведку нового места.
Как искать сами места? В лесу на бобровых запрудах – это больше по наитию, хотя, бывает, и тут удаётся отследить и разведать место чисто на глазок, увидев летящих в том направлении или заходящих на посадку уток. Но я больше предпочитаю охоту на торфяниках, поэтому расскажу в общих чертах, как ищу уток там. На торфах есть карты с подъездами или хорошими подходами, но большая часть карт без лодки недоступны, а потому посещаются намного реже и меньшим количеством охотников. Карты, которые доступны на лодке, делятся на те, куда можно приплыть, и те, на которые можно попасть только волоком через обваловку, топкую грязь и т. п. Вот именно они представляют наибольший интерес, потому что желающих перетаскиваться среди лодочников очень немного. Резинку из-за бобров везде легко проткнуть острыми прутьями-погрызами, а жёсткие лодки таскать тяжело.
Поскольку в этих же местах мы охотимся весной, я ещё тогда разведываю и промечаю, где-то расчищаю проходы и удобные волоки на площади примерно 4×4 карты, редко больше. Очень желательно, чтобы этот участок примыкал или был близок к магистральной канаве, уходящей в лес или ручью, а лучше к нескольким таким естественным путям перелётов из практически недоступных и непосещаемых, но богатых утиных угодий. Второй момент, который планируется сразу: основной участок будущей охоты, эти 9–16 карт, должен быть отдалён от основных мест, доступных лодкам, минимум на одну карту. Иначе за вами естественным образом потянутся любители халявы, которые будут видеть, куда человек уплыл и что он там стреляет. Причём многих не смущает приплыть чуть не к чучелам прямо в самый утиный лёт. Через карту-две летом уже не отследить проходы, да и не всегда понять в сумерках, где именно стреляют. А самой утки в этот период, как правило, не видно.
Это к вопросу, почему в начале сентября на разведку обычно уходит два вечера, а то и три. Утка в этот период, во-первых, летает уже в сумерках, по светлому очень редко и то в основном шумовая. Во-вторых, утка летает низко, на уровне или ниже деревьев на валах вокруг торфяных карт. С карты на карту утки обычно перелетают какими-то естественными окнами в растительности – участками бурелома или в месте, где деревья повалены бобрами. Это осложняет разведку, Надо хорошо знать всё место в общем, тем более каждый год ландшафт меняется, где-то новые запруды возникают, где-то новый ветровал и т. п. Места захода на торфяники из леса остаются более-менее постоянными, но на них я предпочитаю не охотиться совсем. Потому что если утка в массе вообще сменит этот угол на какой-нибудь другой район торфа, то найти её будет сейчас на порядок труднее. Я же своими охотами не отбиваю всю массу птиц, а, взяв 5–7 за вечер, вынуждаю уток лишь менять карты в этом же районе. Остаётся только снова проследить, куда на этот раз пойдут вечером утки, а это как раз удобно делать от магистральных путей, потому что на самих картах бывает так, что только ночью слышишь кряканье и плеск на соседней карте, но за вечер при этом не видел ни одной утки, чтобы туда заходила.
По самой охоте. Я считаю, в этот период особой маскировки ещё не требуется, по отношению к человеческому силуэту, лицу, рукам и т. п. утка становится действительно осторожной позже, когда начинает перемещаться на открытую воду перед миграцией. А в это время, так же как на открытие, утка не очень требовательна к маскировке. Тем более летит она в места, где её ещё не беспокоили и где она спокойно кормилась минимум пару ночей, а некоторая часть – и значительно больше. Поэтому сетей, а тем более скрадков, в этот период не нужно. Перчатки и сетку-накомарник на лицо – этого достаточно. Пока светло, стоишь в камыше или в кустах, а после заката можно перемещаться хоть в кувшинку. Днища лодки защитного цвета утка тоже ещё не боится, хотя для самоуспокоения, если охотиться с лодки, можно её сверху закрыть сетью.
Манок в правильном месте работает отлично и совершенно бесполезен в месте неправильном. Пока нет пролёта, пытаться обмануть и приманить местную утку, которую тут уже обстреляли и отбили от этого места, пустое занятие. Чучела обычно, конечно, берёшь. Три-пять, больше не надо. Хотя в этот период вполне успешно всё делается и без чучел совсем, только с манком. А если найденное место кормления небольшое и утки заходят сюда с одной стороны, то можно и без манка успешно настреливать норму. Хотя манком наверняка удаётся подтянуть что-то и с соседних, пока ещё необстрелянных карт.
Так что конец августа – начало сентября – это не глухой период, а трудовой. Охота перестаёт быть халявной – «от машины отошёл и стреляешь», – а требует тщательной трудоёмкой разведки и подготовки. Но по добычливости она порой не уступает не только охотам сразу после открытия, но и самому открытию. А по удовлетворению от результата – превосходит их в разы.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, сентябрь 2021