С января 2021 года в России вступили в действие новые правила охоты. Значительные изменения коснулись весеннего сезона. Самое главное и обсуждаемое – это продление сроков охоты с подсадными утками на селезней. Теперь эта охота станет доступной в течение почти целого месяца, а где-то даже больше.
Потенциально большие, если не сказать революционные, изменения могли бы произойти и с другими видами весенней охоты. Речь о пункте 46: «Высшие должностные лица (руководители высших исполнительных органов государственной власти) субъектов Российской Федерации при определении параметров осуществления охоты в охотничьих угодьях, расположенных на территории соответствующего субъекта Российской Федерации, вправе провести разделение территории субъекта Российской Федерации на зоны (с указанием муниципальных районов) и установить различные сроки весенней охоты (каждый продолжительностью не более 10 календарных дней на глухаря, тетерева и вальдшнепа, а также продолжительностью не более 10 календарных дней для весенней охоты на иные виды пернатой дичи), в том числе в каждой из зон».
Он позволяет устанавливать различные сроки весенней охоты на гусей, глухаря, тетерева, а также вальдшнепа на вечерней тяге. Различные – это значит разнесённые друг от друга по времени. Например, открыли глухаря, через неделю – тетерева, ещё через неделю – открыли гуся, а не всё одновременно, как мы привыкли. Инициатива, мне кажется, совершенно правильная, её необходимость обсуждалась на протяжении значительного периода. Разнесённые сроки позволили бы снизить пресс на угодья, открывать охоту на каждый вид в оптимальные для размножения сроки. На глухаря и тетерева – в начале токования, когда ещё мало кур на току. Или, наоборот, в конце, когда большинство самок уже сидят на гнёздах, а к току активнее подключаются молодые и не участвующие в оплодотворении самок петухи.
Гуся можно было бы добывать тогда, когда основная (и очень незначительная) гнездящаяся часть поголовья уже пролетела. В общем, много чего можно было бы, не отдай федеральный центр в этой части инициативу регионам. Не то сейчас в регионах состояние, чтобы проявлять на свой страх и риск такого плана инициативы. Тем более беспрецедентные, поскольку реальных примеров такого разнесения таких коротких сроков охоты не было никогда ни у нас в стране, ни за рубежом. Тем более сама формулировка п. 46 допускает разночтения: то ли на глухаря, тетерева и вальдшнепа надо один (единый) срок устанавливать, то ли можно различные… Короче, на настоящий момент никто не захотел рисковать, и в этой части всё оставили как есть. А жаль.
И дело не только в большей рациональности весенней охоты на токах и на диких гусей. Разнесение сроков охоты открывало бы совершенно другие возможности и для любителей охоты на тяге – самой массовой весенней охоты. Каждую весну охотники (мало сведущие в биологии лесного кулика) сокрушаются, что вот опять открыли поздно – «весь вальдшнеп пролетел». И мало кто знает, что период лучших тяг наступает значительно позднее, чем закрываются охоты во всех регионах средней полосы.
Неслучайно всероссийский учёт вальдшнепа на тяге традиционно проходит 25 мая, тогда как охота у нас в Вологодской области закрывается обычно в районе 3–4 мая. А лучшие и самые стабильные тяги на севере области наступают уже в первой декаде июня. Так же и у восточных соседей, в Кировской области и в Коми: вальдшнеп после середины мая только начинает нормально тянуть. Нет, бывают, конечно, неплохие тяги и в сезон охоты, но редко. Даже при идеальной для тяг устойчивой погоде, когда тепло, тихо, пасмурно и сыро в течение нескольких дней, на них приходится обычно один заметный пик тяги, а остальное время летает относительно слабо. Относительно – потому что всё познаётся в сравнении.
Для большинства весенних охотников увидеть 10–15 птиц, из них 4–5 на выстрел – это уже большая удача. Но стоит оказаться в правильно выбранном месте через 2–3 недели, и можно чуть не каждый вечер наслаждаться токовыми полётами вальдшнепов, которых будет 30–40, а на выстрел 15–20. Самое интересное в интенсивности тяги – то, что она, судя по всему, зависит не столько от погоды, сколько от… географической широты местности. Да-да, пик тяг наступает одновременно по всей широтной полосе. Даже в Ирландии, где есть своя популяция постоянно живущего там европейского вальдшнепа и откуда вся основная зимующая птица уходит ещё в марте, пик интенсивности токового поведения наступает после 10 мая. Так же как в Московской области или Пермском крае.
Интенсивность токовых полётов лесного кулика достигает максимума не просто после того, как все мигрирующие птицы давно уже пролетели, а когда основная часть самок уже сидит на кладках. Вот тогда к тяге подключаются не только практически все доминантные самцы, остающиеся на тот момент без самок, но и часть самцов, имеющих более низкий социальный статус. Поэтому резко возрастает количество игрунков, бывает, что практически все птицы гоняются друг за другом, а в воздухе над большой поляной (зарастающим полем или вырубкой) может находиться одновременно до десятка птиц.
При этом С.Ю. Фокин в своей книге «Вальдшнеп и охота на него» неоднократно указывает на то, что всегда и везде в тяге участвует лишь незначительная часть самцов от общего количества. Он приводит в пример опыт, поставленный в одной из скандинавских стран, где в локальном лесу, в котором просто не могло быть подпитки вальдшнепами извне после окончания миграции, в течение нескольких недель группа охотников отстреливала тянущих вальдшнепов. Снизить интенсивность тяги даже массовым отстрелом не удалось: место добытых тут же занимали более молодые птицы с более низким социальным статусом.
Из этого (как и из многих других фактов) можно сделать вывод, что вальдшнепа в любом конкретном месте всегда на порядок больше, чем нам с вами удаётся увидеть или даже отработать с собакой. Поэтому в случае с лесным куликом охота только на местного вальдшнепа уже после окончания миграции не может привести к истощению «местных запасов». Тем более надо понимать, что даже в сезон охоты основная охотничья нагрузка и так приходится именно на местного вальдшнепа. Просто потому, что эта птица очень привязана к местам, где родилась и выросла, а на пролёте в тяге участвует лишь малая часть птиц. За этот факт говорит, например, то, что вальдшнеп движется за фронтом весны, но тяги при этом начинаются обычно через неделю после появления в местности первых птиц. Ну так за эту неделю фронт весны уходит на северо-восток в среднем на 350 км – и во всей этой полосе уже тоже будет вальдшнеп, который пока не участвует в тяге.
В общем, именно на вальдшнепа можно было бы смело переносить открытие на 3 (или больше) недели позже и давать охотникам возможность наслаждаться этой охотой в той мере, в которой «душа пожелает». Нормы весенней добычи этой птицы вообще никак научно не обоснованы, наоборот, из приведённых выше фактов следует, что вальдшнеп у нас – это вид «недоиспользуемый». А если рассматривать данные по суммарной годовой добыче, то доля России в ней настолько низка, что не превышает 5%.
Даже если наши охотники станут добывать вдвое-втрое больше вальдшнепа на тяге, на состоянии популяции это очевидно никак не отразится. Но такое увеличение при переносе сроков охоты ближе и непосредственно на период пика токового поведения вальдшнепа вряд ли случится. Для большинства охотников весенний вальдшнеп не является добычей ради количества. Тем более в гастрономическом плане он значительно уступает осеннему и годится разве что в суп.
