Проект Правил охоты отбыл положенное ему время на сайте госрегулирования и сейчас, к моменту выхода журнала из печати, должен вернуться на доработку.
Признаться, мы попросили департамент прокомментировать как проект, так и предлагаемые в него правки, но получили ответ, что, с его, департамента, точки зрения, эти комментарии преждевременны. Наверное, согласимся с ними: получено больше тысячи поправок и предложений, они должны быть рассмотрены (будут или нет – вопрос второй, механизм движения документа после госрегулирования абсолютно непрозрачен, но предпочтём думать, что большинство будет).
Большая шумиха, поднятая принятием новых Правил, безусловно, полезна: она привлекла внимание к проблемам охоты и охотничьего хозяйства в России многих людей, на первый взгляд от них далёких. Есть, конечно, точка зрения, что коррекция уже существовавшего документа не требовала таких вселенских усилий, проще было принимать поправки понемногу и постоянно: за два с половиной года кропотливой работы на всех уровнях эффект был бы примерно тот же, какой ожидается сейчас. А то и больший. Но пиар тоже не надо сбрасывать со счетов, он нужен.
Что будет достигнуто принятием новых Правил для просто охотников? Нас ведь интересует, прежде всего, именно это.
Обратим внимание на то, как прошлые два года двигалось развитие охотничьего законодательства. А оно двигалось. Были приняты три группы значительных поправок – назовём их «О снаряжении винтовочных патронов», «Об охоте с луком» и «О вольерной охоте». Все эти поправки, безусловно, шаг в сторону большей цивилизованности наших взаимоотношений, и все они – в интересах среднего класса охотников и выше.
Примерно такой же перекос мы наблюдаем в Правилах охоты. Мы видим усиление мер безопасности и упрощение работы правоохранительных органов (что неудивительно, проект Правил – преимущественно работа этих сил). Кроме этого – упрощение охот с луками (я с огромным уважением отношусь к лучникам и, надеюсь, сам когда-то поднимусь до их уровня, но пока, прошу прощения, это интересы нескольких сот человек в стране). Упрощение охот с ночными и тепловизионными прицелами – оно фактически разрешает подход с ними. И это тоже не для самых нуждающихся слоёв населения. А вот запрет самой популярной охоты на пернатую дичь – рябчика – с малокалиберной винтовкой сразу бьёт по интересам многих десятков тысяч охотников. Это если они, конечно, будут его соблюдать.
Надо сказать, это ахиллесова пята любых правил. Хоть дорожного движения, хоть карантина, хоть техники безопасности при проведении водолазных работ. Запреты, которые не соблюдаются, опасны. Именно они порождают то, что у нас принято называть «правовым нигилизмом». Ибо существует неписаное правило «не отдавай приказ, если ты не уверен, что его будут выполнять».
Вообще, «игры» с патронами – один из самых малопонятных мне моментов в ситуации вокруг Правил. Почему бобра нельзя с 9×19, сурка – с .338 LM (привет варминтерам) и волка с росомахой – с 8×68S? При этом если судить по формулировке Правил, на медведя с 9×19 – можно. Я предполагаю, что люди, формировавшие эти правила, просто не знают о том, что Концерн «Калашников» и «Молот» изготовили и реализовали на рынке несколько десятков тысяч охотничьих карабинов под эти патроны – и уже три года как на разделках добытых лосей под шкурами нет-нет да и попадаются выпущенные из них пули. А охотники-бобрятники отлично добывают из них «деревянного зверя»: им этот карабин в значительной степени, в том числе и убойностью боеприпаса, заменил .22 LR.
В этом-то и есть главная проблема и этих Правил, и тех, которые примут после них, – вы что, думаете, это последние Правила на нашей памяти? Люди не понимают, почему запрещают электронные манки, раз их продают и рекламируют на каждом углу, люди не понимают, почему надо ограничивать боеприпасы, если оружие под них продаётся как охотничье, люди не понимают, почему нельзя искать и объезжать оклад на снегоходе, в то время как соседи с ведома егерей стреляют прямо с него. И почему прогулка по лесу пешком двух местных жителей называется «фактором беспокойства» и пресекается производственными инспекторами, а ночные покатушки с фарами на квадроциклах с участием тех же самых производственных инспекторов «в целях хозяйственного обустройства» – нет?
Существует точка зрения, очень часто озвучиваемая как охотоведами, так и любыми другими чиновниками на любом уровне – от районного до федерального: «А это не наше дело, как они будут выполнять написанное; наше дело – следить за тем, чтобы они выполняли. И наказывать за невыполнение». Так вот, это то же, что я написал выше: нельзя отдавать приказ, зная, что его могут проигнорировать. Люди у нас умные, и они прежде всего будут думать не о том, как исполнить нечто ранее им непривычное, но написанное и спущенное сверху, а как это не выполнить и при этом остаться безнаказанными. И если в случае с ПДД или общественным порядком на улицах соблюдение таких норм поддерживается и патрульно-постовой службой, и камерами наблюдения, то в лесу, горах, тайге и тундре нет фактически никого.
А других людей, товарищи, у нас нет. Люди таковы, каковы они есть, и более никаковы, как говаривал мой друг, бывший начальник охраны заповедника «Кедровая падь» Владимир Тимонин. Бессмысленно ждать от безработных мужиков села Медвежий Кут сознательности обитателей элитного петербургского пригорода Комарово. И эволюция, она только так и делается, как показывал молодым политикам премьер Дизраэли, поднимая одну ладонь над другой на дюйм: «В Англии возможны перемены вот на столько. А на столько, – и он приподнимал ладонь ещё на полдюйма, – уже нет». Но притом нам надо в этом и во всех дальнейших проектах в наибольшей степени учитывать интересы вот этих вот, наиболее массовых, рядовых охотников. Хотя бы потому, что электорат (а впереди, судя по всему, у нас трое выборов: голосование по Конституции, в Госдуму и президента) – именно они, эти не менее чем 4 млн человек. А охотпользователей – не более шести тысяч. Сейчас нам кажется, что Высшее Существо на стороне последних – но ситуация вполне может и поменяться.
Многих беспокоит большое количество поправок и комментариев к Правилам от представителей «зелёных» организаций и природоохранных структур. Ну а что вы хотите, дорогие мои? Они лучше организованы и, в отличие от большинства охотников, чётко понимают, чего хотят. С ними (их конструктивной частью, «центристами») надо искать точки соприкосновения, договариваться, находить консенсус. Об этом мы подробно писали в номере № 12 за 2019 год. Нет другого выхода. Просто нет.
С другой стороны, большая часть вышесказанного относится и к пожеланиям «зелёных», буде их примут. Пусть даже и все. Да даже и запретят они отсюда, из Москвы, всю охоту по всей стране. Кто пойдёт контролировать выполнение запрета в те же тайгу, тундру и горы, оторвавшись от дивана и монитора? Никто. Ну вот точно – никто. Те же трубы, вид в профиль. Максимум по Болотной пройдутся. И в блоге напишут: «Прогулки против охоты».
Ну и хочу заметить. Очень часто люди, реагирующие на Правила и желающие что-то в них изменить или добавить, путают разные законодательные акты: Закон об охоте, Закон об оружии и Правила охоты. Не так редко упрёки и изменения обращены не по адресу.
Ну и в целом я, вслед за многими другими комментаторами, скажу: если даже эти Правила примут завтра в таком виде, в каком они были выложены на сайте госрегулирования, это шаг вперёд, к «миру лучше, чем предыдущий». А за ними будут ещё Правила, ещё и ещё. Так, в итоге, до чего-нибудь путного и договоримся.
