Проект Правил охоты, вывешенный на всеобщее обсуждение в этом апреле, в общем произвёл впечатление целостного документа. Этим он в хорошую сторону отличается от действующей редакции Правил. При этом не могу сказать, что появилось большое количество изменений.
Есть ряд вещей, которые, безусловно, радуют. В первую очередь это то, что оставили прежние сроки охоты. Многие охотники ратуют за то, чтобы «вернуть» 16 дней охоты. Но надо понимать, что десятидневный срок был введён ещё в далёкие 60-е годы, когда у городского охотника было не в пример меньше возможности выбраться из города на охоту. Меньше было личного транспорта, меньше общественного. При этом контроль был существенно лучше. Численность госохотинспекции была больше, наличествовали общественные инспекторы, дружины охраны природы. Сейчас ситуация прямо противоположная. Охотников больше не стало, но инспекторов стало очень мало. По закону – один на административный район. При этом на практике их ещё меньше, зачастую один на два района. Общественных инспекторов нет, дружины охраны природы тоже исчезли. Производственные инспекторы имеют полномочия только в границах «своих» охотугодий. Охотником сейчас человек становится без сдачи каких-либо экзаменов, фактически приходит с улицы. В отличие от требований 60–70-х годов, когда необходимо было обязательно проходить стажировку и после неё предъявлять рекомендации опытных охотников для получения охотбилета.
При этом мобильность охотников была существенно меньше, да и пресс, который тогда физически мог оказать охотник на природу, тоже меньше. Хотя бы потому, что основным оружием были одностволки и двустволки. Многозарядных ружей – полуавтоматов или помп – просто не было как класса. А сейчас основа – полуавтоматы и двустволки. При этом у нас до сих пор не ограничена вместимость магазина для гладкоствольных охотничьих ружей. Хотя во всех странах с развитой нормальной охотой, в том числе в США, в магазине должно находиться не больше 2–3 патронов. Кстати, очень жаль, что и в нынешнем проекте Правил этому пункту также не нашлось места.
Радует также, что остался запрет использования электроманков на охоте. Всё-таки это очень важно – на законодательном уровне давать преференции охотникам, которые не ленятся научиться манить духовыми манками или держат подсадных уток или манных гусей. Охота всё-таки сильна умением и традициями, для стрельбы по быстро движущимся мишеням есть масса разнообразных стендов.
Ну ладно, это всё лирика. Посмотрим, что было бы хорошо добавить в новые Правила охоты. Есть вещи, которые, как мне кажется, надо добавлять в обязательном порядке. Так, в определении охоты должна быть чёткая и однозначная формулировка, которая не позволяет штрафовать охотника, когда он находится в угодьях с зачехлённым разряжённым оружием. На данный момент по букве закона человек, который идёт по полю/лесу/болоту, плывёт на лодке по реке с разобранной двустволкой в рюкзаке, может быть оштрафован за браконьерство. Если вы идёте ставить капкан на бобра в охотхозяйство «Русская охота» через охотхозяйство «Императорская охота», вас тоже могут привлечь за браконьерство. При этом если вы это делаете на машине с тем же разряжённым зачехлённым оружием, то такое действо не является охотой. Поэтому в определении должна быть однозначная формулировка, по которой к охоте не приравнивается нахождение с разряжёнными зачехлёнными орудиями охоты в охотничьих угодьях. Это транспортировка в чистом виде. Из пункта А в пункт Б. Многие могут сослаться на разъяснение директора охотдепартамента Минприроды РФ: мол, переноска зачехлённого ружья является транспортировкой. Но проблема в том, что любой законодательный акт должен быть максимально однозначно написан. Кроме того, законодательство имеют право толковать только суды, и подобные разъяснения не имеют юридической силы.
Очень жаль, что в проекте Правил охоты так и не нашлось места одному из наиболее эффективных способов управления популяциями водоплавающих птиц – аналогу утиной марки Службы рыбы и дичи США. Это было бы действительно прорывом в отечественном охотничьем законодательстве. Тем более выдачу марок можно наладить в отделениях Почты России и с помощью сайта госуслуг.
Если есть некоторое количество времени, то можно пробежаться по сайтам региональных департаментов охоты и посмотреть на выпускаемые ими документы. Среди них попадаются очень похожие бумаги о регулировании численности охотничьих ресурсов. И вроде бы ничего, если речь идёт о регулировании лис или енотовидок. Это ещё можно как-то понять. Но вдруг появляются распоряжения о регулировании численности популярных охотничьих видов. Вот, к примеру, Самарская область, распоряжение № 66 от 9 апреля 2020 года. Регулирование численности кряквы и белолобого гуся в срок с 10 по 30 апреля 2020 года, все половозрастные группы, с помощью охотничьего огнестрельного гладкоствольного оружия. Причины: противоэпизоотические цели (изъятие особей конкретного вида охотничьих ресурсов в целях предотвращения возникновения и распространения болезней человека и животных). Регулированию подлежит 120 особей (15 белолобиков и 105 крякв) в 10 охотничьих угодьях. Весенняя охота, если что, в этом году в регионе была закрыта.
Мне как биологу такие вещи не понятны совсем. Как отстрел 15 белолобиков может исправить эпизоотическую ситуацию в Самарской области? Почему 105 крякв, а не 110? Почему обоих полов, а не только самцы или не только самки? Кто это рассчитал? Почему эти расчёты были одобрены региональным охотдепартаментом? И, главное, почему решение принималось без контроля со стороны территориального органа Росприроднадзора? Любое решение о специальных охотах, в научных, образовательных, эпизоотических и т. д. целях, должно согласовываться между как минимум двумя сторонами: пользователями и контролирующими органами. В данном случае – между территориальными органами охотнадзора и Росприроднадзора. Ветеринарные органы могут давать разве что заявку на проведение подобных действий, но последнее слово должно быть именно за территориальными органами Росприроднадзора. Этот же механизм должен включаться при попытке внести новые виды в перечень охотничьих видов.
Очень жаль, что при составлении перечня видов птиц и животных, отмеченных в документе, используются только русские названия. Во избежание путаницы давно уже надо переходить на общераспространённую практику использования русских и латинских названий.
Часть видов, которые перечислены в качестве охотничьих, вызывает у стороннего наблюдателя лёгкое недоумение. При этом, в общем, понятно, что они перекочевали из охотничьего законодательства СССР. Вот, к примеру, зачем устанавливать сроки охоты на водяную крысу, суслика, крота, хомяка, летягу или бурундука? Кто в реальном мире в XXI веке на эти виды охотится? В те времена, когда мех был популярен, эти виды логично относили к охотничьим. Подростки и пенсионеры с удовольствием ловили тех же кротов и сдавали государству. Но сейчас-то жизнь уже совсем другая, дешёвый китайский синтепон уничтожил когда-то важный для людей и государства промысел. Шансов, что к нему придётся возвращаться в ближайшее время, не просто мало, а ничтожно мало. Логично было бы пересмотреть перечень видов, отнесённых к пушным животным, и привести его в соответствии с современной реальностью. Даже если это невозможно сделать, не меняя одновременно Закон об охоте, то всегда можно прописать, что охота на эти виды временно не открывается.
Тот же вопрос касается перечня птиц, отнесённых к водно-болотной дичи. В списке значатся, помимо прочего, мородунка, камнешарка, чибис, травник, хрустан. Это мелкие виды куликов, которые не являются объектами охоты с легавыми. Добываются эти виды крайне редко и исключительно попутно. Отдельных специальных охот на эти виды у нас нет. Причём по абсолютно естественным причинам: все эти птицы очень небольших размеров, крупных скоплений не образуют и в массе своей уже в начале августа отлетают за пределы нашей страны. В этом же перечне находятся целые группы видов: дупеля, бекасы, кроншнепы, улиты, веретенники.
Из всех этих видов для охотников, преимущественно для легашатников, важны дупель, обыкновенный и азиатский бекасы. И крайне популярный охотничий вид Дальнего Востока – средний кроншнеп. Часть видов или подвидов этих групп при этом внесены в Красную книгу Российской Федерации. Это часть популяций большого кроншнепа, дальневосточный кроншнеп, два подвида малого веретенника, охотский улит. Остальные виды этих групп внесены ещё и в региональные Красные книги, а значит, охота на них закрыта. То есть мы имеем сборную солянку из близких, зачастую трудно различимых в полевых условиях видов, которые ещё и не очень важны для охотников. Логичным решением было бы сократить список видов куликов, отнесённых к водно-болотной дичи, до тех видов, на которые действительно ведётся охота. А это всего пять видов: два вида бекасов, дупель, гаршнеп и средний кроншнеп. Причём последний вид популярен среди охотников исключительно в Дальневосточном федеральном округе. Вальдшнеп, находится, напомню, в перечне боровой дичи.
Остальных куликов можно было бы либо вообще не упоминать и при следующей редакции Закона об охоте исключить из перечня охотничьих видов, либо внести в список иной дичи, добывать которую разрешается только для осуществления традиционной хозяйственной деятельности КМНС. В этом же перечне болотно-луговой дичи перечислены ещё и пастушковые: пастушок и обыкновенный погоныш. Эти виды тоже непопулярны среди охотников, однако они иногда добываются легашатниками. Думаю, эти виды как раз можно оставить в охотничьих, чтобы ошибка в определении не превратила добросовестного охотника в браконьера.
Что действительно удивило – это то, что из Правил охоты исчез пункт о запрете использования петель при охоте на млекопитающих. Это на самом деле очень большое упущение. Петельный промысел не зря был запрещён: его крайне тяжело контролировать. Петли обычно ставятся на определённые виды, но попутно в них попадается ряд других видов, в том числе краснокнижных. Из известных мне проблемных случаев сильнее всего выделяется промысел кабарги. Кабарга отлавливается преимущественно петлями, причём ценится только струя половозрелых самцов. По оценкам специалистов, на одного отловленного зверя со струёй приходится 2–3 самки или неполовозрелых самца. Кроме того, в петли в качестве прилова попадаются и другие виды, в том числе снежный барс. В результате петельного браконьерского промысла на Дальнем Востоке страдают и другие крупные хищники: медведи, тигры, леопарды. И, как всем нам известно, именно калеченные звери в первую очередь создают конфликтные ситуации, поскольку могут добывать только лёгкую пищу, которая в изобилии встречается как раз рядом с человеческими посёлками. Поэтому, с моей точки зрения, пункт о запрете использования петель, безусловно, надо возвращать обратно в Правила охоты.
Отдельно хотелось бы остановиться на том, что проект Правил охоты не даёт никаких преференций начинающим охотникам. Охота в последнее время, прямо скажем, не очень популярное увлечение. Средний возраст охотников значителен, и привлечение молодёжи крайне актуально. Даже не обязательно молодёжи, а начинающих охотников. Понятно, что опытные охотники всегда охотятся успешнее начинающих в силу естественных причин. Но охота открывается одновременно для всех. Охота – это, конечно, в первую очередь процесс, но и всё-таки обычно рассчитывают и на какой-нибудь результат процесса. За рубежом распространена практика открытия массовых видов охот, например на водоплавающую дичь, для начинающих охотников раньше, чем для остальных. С моей точки зрения, это очень правильное начинание. И, конечно же, оно просто просится быть добавленным в проект Правил охоты. К примеру, было бы логичным открывать весеннюю охоту на два дня раньше для охотников, которые получили охотбилет не более 5 лет назад. И на 3–4 дня раньше открывать летне-осеннюю охоту. Общие сроки охоты при этом могут быть просто немного сдвинуты: закрытие охоты для начинающих охотников может проходить раньше на те же 2–4 дня.
Логично предусмотреть возможность охоты подросткам с 14 лет под присмотром взрослых. И сейчас эта практика, конечно же, существует. Многие охотники приучают своих сыновей к охоте как раз с этого времени. Но, по закону, подростки не имеют права использовать чужое оружие. Получается, в этом случае они также приучаются нарушать закон. Прямо скажем, довольно странный способ обучения правильной охоте. В дальнейшем можно (и нужно!) вносить соответствующие поправки в Закон об оружии. Многие высказывают мысль, что одна из основных проблем отечественной охоты – это именно молчаливое одобрение браконьерства. Зачем же начинающих охотников приучать к этому сызмальства?
В части правил проведения загонных охот очень порадовал пункт о необходимости использования яркой одежды. Ибо каждую осень приходится видеть сообщения о несчастных случаях на коллективных охотах. Безусловно, это необходимая мера. Также логично расширение сроков охоты на парнокопытных на новогодние праздники. Но удивляет, что охота на кабана загоном ограничивается 31 декабря. Безусловно, эту дату надо отодвинуть также до 10–15 января.
Понятно, что одним изменением Правил охоты невозможно эффективно и быстро исправить ситуацию с охотничьим хозяйством в России. Будем надеяться, что в ближайшее время мы увидим и новые проекты смежных законодательных актов: Закона об охоте и Закона об оружии.
