Как наладить своё выживание в дикой природе, используя в качестве базиса охоту, в годы моей молодости задумывались, наверное, девяносто процентов мальчишек. И нет-нет в тяжёлые времена от разных людей слышишь: «Уйдём в тайгу, ружьё есть, будем жить охотой». Как говорил в 1990-е годы мой шеф, профессор Чернявский, «такая точка зрения тоже имеет право на существование». Посмотрим же, насколько.
Надо помнить, что в тайге (а в таёжном поясе лежит 60% территории России: север Московской области – уже тайга, а на севере Нижегородской ещё в конце XIX века жили северные олени, и сейчас там восстанавливается их популяция) в целом плотности зверей и птиц не очень велики. Наиболее эффективно существуют в охотничьем плане бродячие семейные группы, которые в антропологии называют «родами». Пожили месяца три – полгода на каком-то месте, выбили вокруг зверьё – покочевали дальше. И дальше, и ещё дальше – через Берингов мост, через Панамский перешеек, до самой Огненной Земли. Вот как далеко может завести «только охота».
Поэтому охота настоятельно требует какого-то поддерживающего хозяйства. Скотоводства, земледелия, рыбалки. А поддерживающее хозяйство очень быстро перестаёт быть поддерживающим и становится основным. Тогда именно охота становится поддерживающим, а то и вовсе хобби.
На территории России есть всего один коренной малочисленный народ, который можно назвать «охотничьим», – это эвенки, по-старому тунгусы. И у них охота сопряжена с другим видом деятельности – мелкотабунным оленеводством. Но у них оленеводство подчинено охоте, в то время как у близкородственной им группы – эвенов, – наоборот, все остальные виды деятельности подчинены оленеводству. Все остальные наши КМНС изначально или оленеводы, или рыболовы/морзверобои.
Но это не значит, что охота в условиях самоизоляции не может выступать очень значительным подспорьем.
В отличие от аборигенов сибирской тайги и вообще евроазиатских кочевников, большинство племён североамериканских индейцев были охотниками. Но и первичная продуктивность Северной Америки в среднем выше, чем соответствующих зон в Евразии, причём в два, а то и в три раза, по причине более благоприятных климатических условий, обусловленных океанскими течениями.
Правовые аспекты самоизоляции в дикой природе с точки зрения охотничьего законодательства
Более 45% охотничьих угодий Российской Федерации находятся в той или иной форме аренды. Иногда арендатор – это охотничье общество небогатых районных охотников; иногда тоже общество, но гораздо более состоятельных городских менеджеров; иногда – закрытый охотничий клуб, иногда – местная ассоциация коренных малочисленных народов Севера; иногда – нефтегазовый олигарх, территориальное управление ФСБ или МВД; а то и просто «братки» без затей.
И на этой территории они осуществляют и охотпользование, и охрану. Охрану они осуществляют в соответствии со своим представлением о прекрасном: это могут быть совместные рейды производственных инспекторов вместе с полицией; охрана с помощью ЧОП; а кое-где встреченным охотникам просто ломают руки в локте бейсбольными битами. Я это к тому, что прежде, чем пойти куда-то в самоизоляцию, предполагающую охоту, надо сперва выяснить, нет ли у этих территорий хозяев, хотя бы номинальных. Ну и постараться с ними договориться. В том числе и насчёт лимитов и лицензий. Потому что если про КМНС, стреляющих на поражение по людям, которые охотятся на их родовых землях, я слышал сугубо байки, то вот о братках, ломающих в арендованных угодьях руки, имеются вполне достоверные сведения.
Будьте спокойны, даже если произойдёт полный крах существующей государственной машины (массовые бунты, сожжение Москвы, Навальный у власти), всё равно на её месте будет создана другая, которая станет её правопреемником. Будет ли она лояльнее относится к природоохранным нарушениям, совершённым при её предшественнице? Скорее, наоборот: мировой тренд таков, что на его фоне современная природоохранная деятельность выглядит разгильдяйски-либеральной. То есть за вашу охотничью активность во время самоизоляции вас точно по голове не погладят.
Сколько мяса мы съедаем?
Сколько мяса надо семье из четырёх человек – условно, мужчине лет 35, женщине того же возраста и двоим детям, 7 и 10 лет? Первое, что я хотел написать, – что я знаю сколько! Наша семья примерно такого состава во все годы съедала за год двух «условных» лосей. Но! Эксперимент этот не чистый, потому что жили мы, при любой материальной стеснённости, всё-таки в городе, с магазинным снабжением: то курица, то сало, то субпродукты. А тут хлоп – и тайга. Несколько мешков муки, гречки, пара канистр масла – и крутись как хочешь.
Обращаемся к справочнику. Рекомендованные нормы потребления мяса на человека:
- для мужчин: 180–220 г в день, 65–80 кг в год;
- для женщин: 130–150 г в день, 48–55 кг в год;
- для детей и людей преклонного возраста: 50–100 г в день, 18–37 кг в год.
Итак, мы имеем потребностей на семью от 175 до 200 кг мышечной массы в год. Это если никто в гости ходить не будет. А ведь будут. Вы меня не учите, я в тайге жил много: враги пути могут не найти, а вот гости дорогие тебя всегда обнаружат. Объедят и обопьют, не сомневайтесь. Берём 250 для верности. Ну да, так и получается – два-три среднего размера лося. Мы ж только мышечную массу учитываем, без костей.
Хорошо. У нас же идеальный мир в вакууме, мы помним? Только в тайге и на самоизоляции. И вот эти три лося лежат перед нами. Добытые и разделанные. В самом начале осени. Тепло. До устойчивых морозов – полтора месяца. Что делать дальше?
Хранение
Каждый, кто в таких условиях жил, отлично знает: добыть мясо мало, его надо сохранить. А так как самоизолироваться придётся довольно долго, то и сохранять его желательно таким образом, чтобы оно потом перерабатывалось во что-то вкусное. И сразу надо понимать, что уж чего-чего, а холодильника у вас в таких условиях не будет. Или будет?
Проще всего тем, кто будет самоизолироваться в условиях вечной мерзлоты. Им предстоит всего ничего: выдолбить в ней глубокий (глубже человеческого роста) колодец, установить в нём сруб со скобами, чтобы подниматься-опускаться, сделать над ним подушку из теплоизолирующего материала (проще всего – кочек), установить в сруб две теплоизолирующие крышки и поставить сверху что-то вроде небольшого рубленого сарая. Это типичный якутский ледник.
Если у вас есть рядом много керосина/солярки, обсадные трубы и целая зима в активе, то вы можете создать ледяную линзу и в условиях умеренного климата. Несколько отрезков труб трёхметровой длины заливаются керосином, запечатываются с обоих концов и вкапываются так, чтобы они на метра полтора-два находились в грунте, а на метр-полтора торчали из земли. Керосин (он же солярка) охлаждается до очень низкой температуры, трубы промораживают грунт вокруг себя и формируют собственную ледяную линзу. Теперь между ними достаточно выкопать ледник. В таких условиях мясо может храниться неопределённо долго.
Вариант два – тушёнка. С моей точки зрения, превращение мяса в тушёнку – это наиболее эффективный способ его сохранения. Но подразумевает как минимум три составляющие: наличие автоклава, тары и машинки для закатывания.
Третий вариант – засолка мяса с последующим копчением. Мы традиционно поступали так: варили мясо в умеренно солёном растворе, а затем помещали в коптилку. Но приготовленное таким образом мясо всё-таки хранится ограниченное время, в отличие от заморозки и консервов.
Вяленье и приготовление пеммикана и билтонга я всё-таки отношу к довольно-таки неординарным способам консервации продуктов. Но владеть ими тоже нужно, почему и отправляю вас заранее к общедоступным источникам.
Немного о гельминтах и заражённости. Медведь и кабан в условиях, когда вы не можете обратиться к ветеринару для проверки мяса, идут в пищу только через полуторачасовое кипячение или приготовление тушёнки. Что, кстати, не так уж плохо: был у меня товарищ на северо-востоке, который кормил свою семью в девяностые годы исключительно медведями – молодыми и небольшого размера. Но только через автоклав. Остерегайтесь непрожаренной печени. Собственно, это и все угрозы. Помните: глисты – тоже мясо!
Охота с точки зрения энергозатрат
Кстати, почему именно лоси? Почему не зайцы, не гуси-утки, не куропатки и не чечётки с клестами, в конце концов?
Всё довольно просто. Сколько вам надо гусей (возьмём вариант с самой крупной пернатой дичью), чтобы заместить хотя бы 200 кг мышечной массы? Гусь – он только с виду что большой. В нём очень много того, что в пищу не идёт совсем (перья, кости, лёгкие, кишечник) или идёт опосредованно (шея, лапы). Так что масса съедобных частей тела у гуся составляет 40% от общего веса птицы. Сколько там весит средний гусь-белолобик, одна из самых распространённых добыч охотника-гусятника? Семь килограммов? Нет, это он на сайте guns.ru будет весить семь килограммов.
А вот перед таёжной избой и перед глазами ваших голодных детей он будет весить ровно столько, сколько и весит, – два с половиной килограмма. И скорее меньше, чем больше. И мяса в нём будет – килограмм. И чтобы заменить одного лося, вам этих гусей потребуется двести. Ау, гусятники, когда и где вы последний раз слышали о человеке, уверенно добывающем по двести гусей в год? И где это было?
Теперь прикидываем трудозатраты на добычу каждой птицы. И отдельно – на её обработку. Ощипать, осмолить, выпотрошить. А теперь подумайте, сколько это займёт у вас при разделке лося? Нет, гусь должен быть с рогами, я свято в этом уверен.
Оружие
Об оружии для выживания мы вам приготовили отдельную статью в номере. Но кое-какие вещи есть смысл сказать и здесь. Огнестрельное оружие – далеко не самое добычливое и эффективное средство добывания, как бы ни кипятились на этот счёт противники страшных самозарядных винтовок с оптическими прицелами, бьющих на километр. Вот вы, уважаемый читатель, всякий раз попадаете на километр? То-то же. А оно вам надо?
Наиболее добычливое оружие постоянно живущего в природе человека – это самоловы. Петлями добыто самое большое количество животных за всю историю человечества, если брать её в масштабе большем, чем последние 100 лет. Да и насчёт последних ста лет я тоже не поручусь. Медведей в СССР/России петлями-то уж точно взято гораздо больше, чем из ружей и карабинов.
Я не буду описывать здесь запрещённые в принципе во всём мире способы петельного лова (но на всякий случай скажу, что ими ловят даже слонов и гиппопотамов. Подсказка: петля может ловить зверя не только за шею). Однако настоятельно порекомендую вам при уходе в тайгу в целях самоизоляции взять с собой бухту мягкой нихромовой проволоки и метров 20 4-миллиметрового стального тросика в пластике.
Кроме того, есть и другие самоловы, в значительно меньшей степени осуждаемые законодательством, причём для их сооружения не требуется даже и проволоки с тросом. Достаточно топора. Поинтересуйтесь, пожалуйста, что такое плашка и особенно кулёмка. Кулёмка может ловить даже достаточно крупных животных – тех же медведей.
Но самым надёжным, добычливым и, не побоюсь этого слова, истребительным оружием природа вас наградила с рождения. Это голова. Ум, смётка, накопленный к моменту самоизоляции жизненный опыт. Свой, чужой и книжный.
Избыточность добычи
При существовании в автономном режиме в тайге вы быстро начнёте понимать волка, росомаху, лисицу, горностая, ласку и других хищников. Которые добывают столько, сколько могут добыть, а не столько, сколько съедают. Потому что львиную долю добычи они прячут «на всякий случай»: авось в голодный год найду? Ну, не свою захоронку, так, может, чужую. Поэтому размер добычи у людей в описываемых условиях ограничивается лишь объёмами того, сколько они могут сохранить.
О шкурах
Наибольшее практическое значение в тайге имеют шкуры копытных животных, добытых осенью и в первую половину зимы. Их очень легко снять и очистить от малейшей прирези. Они легко растягиваются и сушатся на стенах и рамах. Шкуры зайцев, лис, косуль, небольших оленей легко разминаются и могут быть использованы для шитья предметов одежды. Шкуры лосей можно сушить до состояния фанеры и обивать ими стены внутри хижины: очень способствует теплоизоляции. Но их едят мыши!
Наименее практичны шкуры медведя и кабана – из-за толстой жировой ткани, которую сложно отделить от мездры. Кроме того, они, даже будучи выделанными, тяжелы и шить из них предметы одежды не очень удобно. Шерсть же кабана ещё довольно ломкая, засоряет помещение. Поэтому кабаньи шкуры чаще всего используются в качестве приманки. Хотя, если ваша самоизоляция продлится достаточно долго, выделку шкур и обработку кожи, вам, без сомнения, придётся освоить.
В заключение этой жизнеутверждающей статьи позвольте рассказать вам одну историю из личной практики.
Ядерная война, рыбнадзор и мудрый студент
1984 год, зоологическая экспедиция. Озеро Эльгыгытгын, центр Анадырского нагорья. Июль месяц. На озере ещё полно льда, но уже бойко клюёт голец, а на сопках вокруг полно оленей, которые ходят прямо вокруг домика, – ну вот как в фильмах про Серенгети любят показывать.
Мы работаем там с мая, а улететь должны в конце сентября. До ближайшего населённого пункта у нас километров 300. В качестве средства связи – радиостанция «Ангара» с антенной-диполем. А единственное «окно в мир» – радиоприёмник «Спидола». И даже не окно, а так – сипящий голос кокойты. А так как у нас там отовсюду далеко, а УКВ-вещание, по Канту, есть «вещь в себе», то доносится до нас со всех сторон чёрт-те что, и то – обрывочно.
В частности, вдруг неожиданно, на какой-то неизвестной частоте, прорезается чистый русский голос, говорящий, как Великий и Мудрый Вождь лично проверил все семьдесят тысяч комбайнов перед посевной страдой и призвал всех бороться против произвола американских марионеток, безуспешно пытающихся удавить своими усилиями наше могучее народное государство. Так как дело происходило после двух дней без связи, а из радиостанции тоже доносилось лишь невнятное хрипение, то у нас в головах мелькнула одна мысль: ну, началось... Тут из приёмника слышится бравурный блямц-блямц-блямц, и диктор торжествующе говорит: «Вы слушали радиостанцию „Свободная Корея“!» И все выдыхают.
Но бывало иначе. Связи не было не только сутками. Иногда – неделями. Иногда – несколько недель. Переживали ли за нас на Большой Земле? Переживали. Но не очень. Знали: мы – три здоровенных, опытных и умелых лба, прошедших к тому времени огонь и воду (и даже я; подумать только: мне было 22 года!), и чтобы нам пропасть, нужны какие-то совершенно экстраординарные обстоятельства.
И вот недели три связи у нас не было. Вот совсем. И из «Ангары», и из «Спидолы» раздавалось только невнятное хрипение. Начальник нашего отряда Володя Аксёнов был человек мнительный. И, раз уж мир не беспокоился о нас, то он начал беспокоиться о мире. Надо сказать, что родная советская власть нас в те годы всегда чем-то запугивала. То «звёздными войнами», то ракетами средней дальности, то ещё чем. В те годы в моде была нейтронная бомба. И Вова нас всех троих за столом собрал, совершенно официально (что ему, кстати, было совершенно несвойственно), и говорит озабоченно: «Как бы не ядерная война в мире началась.
Я в армии связистом был, нас учили, что так оно сразу и будет. Вся связь медным тазом сразу накрывается. Так что будем мы сидеть здеся. И как бы зимовать не пришлось: куда там, нам в цивилизацию возвращаться? Там пепел, мрак и разорение, а здесь птички, олени и голец подо льдом. Соли у нас два мешка есть, а мерзлоты вообще запасы неограниченные. Будем ловить гольца, солить и в штабеля складывать. И оленей колотить, тоже мясо на мерзлоту класть, шкуры – снимать и отминать, одежду из них шить придётся, домик перед морозами обивать...»
Слушает это всё наш студент, Паша, и говорит задумчиво: «А война кончится, прилетит на вертолёте рыбнадзор и всех посадит...»
