Мы слышим от многих людей выражение «А подайте-ка мне другой глобус». Достаточно часто слышим. А кое-кто и сам его употреблял. «Другой глобус» – это, конечно, фигура речи, но разве каждый из нас не строит его для себя – в той или иной степени? «Другой глобус» – это ваш дом, ваш дачный участок, ваш автомобиль, в конце концов. Есть разные варианты. У охотников они тоже есть.
Самый распространённый вариант «своего глобуса» – это охотничье хозяйство в частной аренде. Жёсткая охрана, интенсивная биотехния, дичеразведение, очень ограниченный доступ охотников. Вариант заповедника с выборочным и ограниченным отстрелом. В принципе, все заповедники Старого Света начинались с такого, включая Кавказский и Беловежскую пущу.
Хозяйства такие обычно довольно ограничены в размерах: практика уже показала, что с одной базы, пусть даже очень хорошо оборудованной (трактора, вездеходная техника, охрана и т. д.) сложно обслужить больше 15–20 тыс. га. При этом у арендатора хозяйство де-юре может занимать и 90 тыс. га, ну а вот чтоб всё было правильно – это на этих двадцати тысячах. Ну, или десяти. Или семи…
А когда ты зверька на своих двадцати тысячах развёл (а особенно – на семи!), тут уже тебя начинают одолевать иные мысли. Зверь же на этих гектарах – он, по сути, мой. В него вложены стоимость тракторов, охраны, базы, кормушек, корма, снегоочистительной техники. Медикаментов, в конце концов. Каждый подсвинок оценивается уже в десятки тысяч рублей. А он, подлец, на месте не сидит, не понимает, что тут вот ему всё: еда, охрана, присмотр. Всё за умеренную плату: каждого второго так или иначе – убьют. Норовит куда-то: то к Петровичу-соседу, который долбит всё, что с лимитом, что без лимита; то вообще в угодья общего пользования – в которые если ты какую часть тела и высунешь, тебе такую и отрежут. Немедленно причём. Мой кабанчик, который мне минимум в двадцать тысяч-то обошёлся… И тут владелец такого хозяйства начинает неминуемо задумываться о вольере.
Вольеры и охота в них в СССР/России – не изобретение ближайших двадцати лет. И даже не пятидесяти. Охотничьи вольеры были и существуют сейчас в правительственных охотничьих хозяйствах. Появились они там сразу после войны (может, и раньше были, я не уверен). Выполняют две функции: поддержание численности дичи на высоком уровне и обеспечение гарантированности добычи при приёме высоких иностранных гостей (да-да, охота в ряде случаев – часть дипломатического протокола, а вы что думали?).
С середины XIX столетия вольеры практиковались на Алтае и юге Дальнего Востока с целью пантового оленеводства, причём огораживались вольерами довольно обширные территории в сотни, иногда в тысячи гектаров. В этих вольерах и охотились. Иногда отстреливали зверей с целью регулирования численности и отбраковки; а иногда и давали застрелить понравившееся животное какому-нибудь почётному гостю.
Надо сказать, что как в тех, прежних, так и в нынешних вольерах в загородку попадали все элементы ландшафта: поймы небольших ручьёв, тайга, степные участки, а иногда и небольшие горы. Имейте в виду, тысяча гектаров – это почти в два раза больше микрорайона Северное Медведково в Москве, ну, и чтоб было понятнее – в 35 раз больше площади Московского Кремля.
На площади в 5 тыс. га (а такие охотничьи вольеры тоже существуют, причём в странах вроде Австрии или Испании) располагаются даже небольшие цепи холмов. Конечно, численность животных в этих вольерах постоянно растёт. И для решения этой проблемы есть два выхода:
1) отстреливать весь излишек поголовья;
2) выпускать излишки поголовья на волю.
Здесь сразу надо сказать, что с изъятием излишков поголовья в вольере трофейные охотники не справятся. Это невозможно и нерентабельно. Даже при достаточно высокой численности благородного оленя в довольно большом вольере будет находиться считаное количество зверей с по-настоящему привлекательными рогами, часть из которых предстоит оставить на племя. Выход здесь один – это отстрел зверей на мясо; частично – охотничий, частично – промышленный, с целью поставок экологически чистого продукта в магазины и рестораны. Собственно говоря, широко распространившиеся в последнее время вольеры с кабанчиками и преследуют именно такую цель; и про добычу зверя там охотник и говорит не «добыл», а «взял». «Взял поросёнка на мясо». Я и сам так беру у приятелей, не скрою.
Есть и другие, более сложные и продвинутые случаи. Для того чтобы добыть зверя (ну или птицу) редкого вида, исключительных размеров или не живущего в наших краях, есть несколько вариантов. Поехать в дальние края; потратить многие дни (а то и месяцы), чтобы выследить гигантского оленя с огромными рогами или слона с бивнями; или отправиться в прошлое, где животных этого редкого вида (например, белых носорогов) было отнюдь не мало. А можно вырастить их самому. При одном условии. Если у тебя будет свой глобус.
Вот вольер – это и есть «свой глобус». И создают его в различных странах именно с такими целями. В вольерах с целью охоты разводят больших кошек (львов и леопардов в Южной Африке); толстокожих животных (слонов, буйволов и носорогов – в США и Южной Африке); азиатских горных копытных (в Новой Зеландии и США).
Кстати, у вольеров и вольерной охоты есть один несомненный дополнительный плюс, о котором не все задумываются. В развитых охотничьих странах управляют этими предприятиями выпускники биологического направления различных колледжей и университетов. Которых, в общем-то, везде по миру наблюдается некоторое излишество. Так что и у нас в стране это, надеюсь, станет прекрасным местом трудоустройства выпускников биофаков. В любом случае, куда более высокооплачиваемым, чем ставки младших научных сотрудников в НИИ.
В общем, когда у тебя есть «свой глобус», то ты на нём можешь всё – вплоть до львов рыкающих развести и охоту на них открыть. В рамках законодательства своей страны. И выступают против этого «своего глобуса» люди, которые обычно другим людям и в праве на один отказывают. Этот. Уже имеющийся.
