Дорогие охотники! Должен заметить, что, к сожалению, необходимость в охотниках сильнее всего ощущается в сложные для жизни годы. В изобильные периоды, что уж там говорить, тракторный плуг, элеватор и гидропоника заставляют богатеющее население забыть о необходимости добывать пищу собственными умом, силами и приложенным к ним оружием в тайге, степи и на горных кручах. Тогда и разрастаются в широких слоях населения вегетарианские настроения, идеи Улофа Пальме и Уго Чавеса, а также надежда на велфер. Однако едва приходит время чуть туже подтянуть пояса, или, уж совсем не дай бог, на горизонте возникают грозовые тучи войны – охотники становятся нужны всем. Детям и жёнам, очагам, лесам и полям, и, главное, – стране.

Кто были, в массе своей, те сибирские бойцы, остановившие врага под Москвой в декабре далёкого 1941 года? Охотники.

Так что, едва где-то начинает дребезжать экономика, едва хоть как-то, чуть-чуть, начинает по углам тянуть палёным, едва начинаются первые трудности…

Дорогие охотники! Как это ни удивительно, в массовом сознании с русской традиционной охотой наиболее тесно связана зима. И этому есть множество причин.

Я же скажу о двух из них: климатической и социальной. Климатическая причина понятна – снег. Россия, пожалуй что, единственное значимое государство Евразии, территорию которого длительное время покрывает снег. А снег – это… О, снег – это очень много чего! Это свобода передвижения по бездорожью: лыжи, сани, замёрзшие реки – ух! Это следы, которые оставляют звери: тропление, оклад, скрадывание.

Социальная же причина не менее проста. Большая часть сельского населения России в дотелевизионную эпоху, разумеется, с удовольствием бы занималась охотой. Но: пахота, выпас скота, пастьба, обработка полей, заготовка кормов, сбор урожая – не до того. И только зимой мужичонка мог подпоясать армяк, забить заряд в шомполку и двинуться в леса: добыть для семейного котла зайчатинки, сохатины, а то и куничку-две спроворить на
продажу.…

Дорогие охотники! Да, весна, март, предчувствие апреля и впереди почти весь год с его постоянно изменяющимися сезонами. Ночёвки у костра, на
груде лапника, на оттаивающем болоте, под глухариную песню и под посвист утиных стай. Но почему-то грустно.

Грустно от раздающихся отовсюду грозных запретительных окриков. То лося в Украине закроют на двадцать пять лет, то весеннюю охоту в Казахстане вообще. Всю. С гусями и медведями вперемешку. В Румынии – на всех хищников чохом. Лучше бы они у себя вампиров запретили! Как кинематографом ни поинтересуешься – всё у них то вампиры, то зомби. Развели, понимаешь. Даже слово придумали – зомбихантинг. Огнестрельное оружие продают – для зомбихантинга, топоры – для зомбихантинга, ножи и дубинки – для зомбихантинга… То есть зомбихантинг, который, по сути, явление, признающее существование нежити и узаконивающее предрассудки и суеверия, поддерживать можно, а охоту – нет?

А что, кстати, говорит об этом депутат Государственной Думы Яровая…

Братья-охотники! Тяжело шла к концу зима. Все, кто имеет дело с живой природой, знают, что в наших краях самыми гибельными для животных являются не ноябрь-декабрь, а февраль-март. Зверёк уже ослаблен предыдущей бескормицей, жировые запасы сходят на нет – и поэтому именно в начале весны любые крупные погодные неприятности сказываются на его поголовье гибельным образом.

Однако март подходит к концу, ничего сверхстрашного не случилось, на проталинах начинает пробиваться трава, вот-вот по тропинкам забегают трясогузки, а с неба зазвенит гогот гусиных стай. Наступающая охота для нас – это не только оружие, мотолодки, штурмующие бездорожье автомобили. Это – возможность остаться один на один с природой: в шалаше, скрадке, в челне возле привязанной подсадной. И эта возможность – и есть то самое главное, чем является для нас весенняя охота.

Дорогие браконь... тьфу, прошу прощения, охотники! Конечно, никто из нас никогда, ни на секундочку, не нарушал никакого законодательства, тем более охотничьего. Слышали – да, читали – да, может, кто-то где-то когда-то и видел, но сами – ни-ни. Будем исходить из этого. Презумпция невиновности называется. Помнится, когда я стоял в очереди в столовую при поступлении на охотоведение в Балашихинский пушмех, впереди меня стоял парень. И парень этот спросил: куда я, дескать, поступаю? Вопрос был не праздный: институт там сельскохозяйственный, общего профиля, рядом с тобой мог оказаться механизатор, бухгалтер или каракулевод. И когда я с гордостью сказал, что хочу быть охотоведом, парень смерил меня ироническим взглядом и спросил: браконьер, что ли? На что я ответил, что если я браконьер – то не признаюсь, а если нет – то обижусь и могу подать в суд. Парень этот глубоко удивился, и я ему минут пятнадцать объяснял принцип презумпции невиновности, который работал в нашей стране даже тогда, в 1984…

Дорогие охотники! Разговор в этом номере идёт об охотминимуме. Это сегодня такая мода, и мы тоже решили ей на минуточку поддаться. Нет-нет-нет, я не отрицаю того, что сегодня в нашем журнале сказано много умных и верных слов, и лично я буду только рад, если они претворятся в жизнь. Но тут я вспоминаю одну историю.

Когда-то один из моих друзей советовался со старшим товарищем: стоит ли ему получать юридическое образование? Старший товарищ резонно поинтересовался: зачем? Младший ответил в таком духе: да вот законов всяких напридумывали, даже не знаешь, как себя вести в них. То есть ты, – продолжал занудствовать старший, – не собираешься с их помощью себе на жизнь зарабатывать? Ну, махинациями там заниматься мутными или жуликов отмазывать? – Нет, – ответил младший. – Так зачем тогда тебе знать эти стопиццотмиллионов законов? Основная законодательная база всего человечества заключена максимум в десяти заповедях, а минимум – в изречении «Никогда не делай другому того, что бы ты хотел,…

Дорогие охотники! Все мы когда-то и чему-то учились. Конечно, нашими основными университетами были лес и поле, но, наверное, сильно не ошибусь, если скажу, что многие знания получали мы из книг. Из приключенческих книг. О Дерсу Узала, об Улукиткане, о Натаниэле Бампо, Хопалонге Кэссиди или Смоке Беллью. И мы всегда удивлялись умению этих героев находить добычу по едва заметному следу, устроить ночёвку во время пурги, разжечь костёр во время бури или изготовить мокасины из шкуры только что убитого оленя. Собственно, эти книги мы любили ещё и за это – за описание охотничьих хитростей и различных проявлений смекалки.

Шли годы. Часть этих хитростей нам удалось освоить и повторить, часть – нет (и слава всем богам: кому хочется повторять ночёвку в стогу сена во время пурги на озере Ханка?), а часть мы даже выдумали сами. Хитрости эти, которые современная молодёжь зовёт лайфхаками, довольно изрядно облегчали наш охотни чий быт и жизнь. Но прошли ещё годы. Жизнь изменилась ещё, и ещё,…

Дорогие охотники! Впоследние месяцы все кому не лень кинулись учить мир, как справиться с браконьерством.

– Увеличить количество охотинспекторов до трёх на район!
– Снабдить полномочиями внештатников, чтобы они все, в дружном порыве, писали протоколы!
– Переучим всех охотников на новый охотминимум, наконец-то будут отличать крякву от шилохвости!
– Усилим уголовную ответственность за браконьерство, за краснокнижного гуся будем сажать на три года!
– Запишем в Красную книгу по максимуму зверушек и птичек, пусть в ней живут, от греха подальше!
– Чипируем все охотничьи ружья и будем со спутника контролировать их местонахождение! (Бродит в Министерстве и такой проект, факт.)

По большому счёту все эти меры и призывы – они родом года где-то из (я вот даже точно скажу!) 1989-го. То есть из позднего СССР, когда формировались представления о правильной охране природы у всех восклицающих – в том числе и у меня, да. То есть мы хотим создать идеальную…

Дорогие охотники! Люди, много ездящие по зарубежью, быстро обращают внимание на обилие крупных зверей в сельской и лесной местности в весьма населённых и промышленно развитых странах: Германии, Италии, Испании, Франции, США. Ну а мало ездящие, но читающие, удивляются, к примеру, тому, что в той же Германии кабана только стреляют около 600 тыс. особей, а в гигантской России его общая численность составляет 335 тыс. особей (это если верить бумагам, конечно).

При всём том к России обычно применяются эпитеты «дикая», «первозданная», «нетронутая» и т. д. А звери где? В первозданной-то? Выбили неразумные людишки? Передохли от холода и голода? Попробуем поговорить об этом. А также – вообще об управлении дикой природой в нашем весьма быстро меняющемся мире.

Дорогие охотники! Итак, октябрь. Начало сезона охоты на копытных, выставки Arms & Hunting и подготовки к основному зверовому сезону в стране. Кто-то примеряет новинки, кто-то ищет новые охотничьи угодья, в которых сможет утолить нашу общую страсть, кто-то листает источники в поисках новой информации о том, где, кого и когда можно добыть. Так вот – мы об этом всём уже позаботились.

В октябре «Русский охотничий журнал» представит «Русский охотничий портал» – уникальный ресурс, объединяющий информационные статьи, тесты, отчёты охотников, видеосюжеты, форумы, барахолки и интерактивный картографический ресурс. Следите за нашими анонсами! С середины октября в интернете – «Русский охотничий портал»: принципиально новый проект, сделанный охотниками для охотников!

Но и журнал никуда не пропадёт, он останется столь же интересным, насыщенным и информативным. Будьте с нами – с «Русским охотничьим»!

Дорогие друзья! Тридцать лет назад слово «охота» у нас в стране не имело значения «хобби». На большей части страны охота была работой – ежедневной, сложной, тяжёлой и иногда опасной. С трудностями, провалами, радостью – и финансовым вознаграждением. С охоты жили целые населённые пункты и, скажу больше, административные образования. Посёлки, районы и даже области. Я говорю о промысловой охоте.

Сегодня роль промысла в экономике упала до мизерных величин. Как говорит один из главных специалистов по современной промысловой охоте Сергей Миньков, стоимость продукции всего охотничьего промысла страны – это один танкер нефти.

Но промысел остался. И оценивать значение промысла нужно не только с точки зрения голой экономической модели: сколько денег на него потрачено и в итоге получено. В конце концов, экономика не должна подменять собой государство: экономика – она для людей, а не люди для экономики. И если промысел даёт людям возможность жить в тех местах, где, кроме охоты, вообще…

Дорогие охотники! В1960-е годы в городе Ленинграде жил один небогатый аспирант. Вся страна жила не очень богато, а уж аспиранты – тем более. И была у этого аспиранта на иждивении семья: бабушка, мама, жена, а также двое детей. Жена у него не работала, так что жили все эти шестеро на одну аспирантскую стипендию. И был тот аспирант охотник.

И в сезон он каждый выходной, а то и не выходной, выезжал на охоту. Основным объектом его охоты был лось. Кабан тогда только начинал своё триумфальное шествие по северу Европейской России. Охотился он с коллективом. Охотился в одиночку. Принимал участие в товарном отстреле лосей: там платили небольшие деньги за добытый вес плюс стрелкам доставались некоторая прирезь и субпродукты. И этим мясом он кормил семью. Оба его сына выросли, буквально, вскормленные лосиным мясом.

Этим аспирантом был мой отец. Кстати, когда я пишу эти строки, я точно знаю, что они относятся ещё как минимум к двум сотрудникам нашей редакции численностью в одиннадцать…