Дорогие друзья-охотники! Что-то предсказывать накануне нового, 2016 года – бессмысленно, а главное – неразумно. Я уверен, что негативных прогнозов нам добавят и аналитики, и политики, и родственники на кухнях. Но есть один прогноз, который я рискну сделать. И сделаю.

Он заключается в том, что все мы, читающие эти строки, – будем охотиться. Вот в этом самом наступающем 2016 году! Кое-что для этого у нас все равно есть – оружие, патроны, снаряжение. В собственных закромах. Ведь правда? И куда поехать – мы найдем. Придумаем, совместим, устроим. Мы – умные! Мы – сможем!

Более того, в этом году в России вместе с нами будет охотиться больше людей, нежели в 2015-м. Просто потому, что охота – это прекрасная возможность отвлечься от проблем, которые нам приготовила Цивилизация, прочистить мозги от Политики и при этом – пополнить рацион Семьи. Так что – с наступающим вас 2016 годом! Годом Охоты! Удачи нам всем!

Алексей Гнедовский,
издатель

Дорогие друзья! Тема этого номера возникла спонтанно. А именно – в редакцию пришло письмо. Наш читатель Алексей Корсаков предложил организовать в журнале рубрику для концентрации материалов по концепции русского охотничьего стиля. И я задумался.

Существует ли некий уникальный и всеми узнаваемый русский охотничий стиль, уходящий своими корнями в исторические традиции? Или эти традиции вытравили квадроциклы, тепловизоры и электронные манки? А может, сами квадроциклы, тепловизоры и электронные манки стали стилем? Или к чему отнести использование на охоте полуавтоматического оружия и вездеходной техники?

И вот мы решили начать этот разговор. О русском стиле в охоте. Глядишь, все вместе и придем к какому-то общему итогу. И если русский стиль в охоте пока не существует, то, возможно, родится – благодаря нашим с вами усилиям.

Дорогие охотники! От верховий великой русской реки Оби до верховий великой русской реки Лены вдоль южной границы России протянулась каменная страна. Страна высоких гор, кедровой тайги, быстрых чистых рек, просторных степей. Территория, превышающая по площади Францию, Италию и Германию вместе взятых. Алтае-Саянская горная страна.

Страна, по своей экзотичности превосходящая Скалистые горы Северной Америки. Страна, населенная немногочисленными жителями, по преимуществу охотниками. Страна, откуда трофеи по праву служат украшением любой мировой коллекции. Итак, милости просим – на Алтай и рядом…

Дорогие друзья! У нашего общества – не у охотничьего сообщества, не у сообщества натуралистов, не у научного сообщества, а у общества в целом – в принципе отсутствует желание договариваться. «Душить», «давить», «додавливать» – вот наиболее распространенные глаголы обыденной и деловой лексики. И в качестве посредников мы постоянно встречаем не мудрых старцев, не ученых и не состоявшихся бизнесменов, а судебных приставов, полицию, бандитов, правительство. Словом, силовую структуру. Взаимоотношения выясняются до победного конца, по всем нам хорошо знакомой пословице начала восьмидесятых: «Войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется».

То же самое у нас происходит и вокруг весенней охоты. Причем происходит это каждый год. Каждую весну. Охотники стараются отстоять свое право на выезд с оружием в угодья. В ответ им несется: «Не попустим!», «Прочь из природы!», «Ни шагу к нашим птицам!», сопровождаемые шипением, шелестом писем в Спортлото и киданием…

Дорогие охотники! Тема «Хищники и охотники» изначально задумывалась как полемическая, с большим количеством сопоставлений и отсылок к мировому опыту. В самом деле, зачем охотнику хищники; что такое «контроль за хищниками» – какие аспекты популяционной экологии надо учитывать, сокращая их численность или, наоборот, вводя меры по их охране?

И, как ни странно, выяснилось, что наше профессиональное сообщество охотоведов сводит проблему хищников и контроля за ними к одним лишь волкам. Никто не написал ни о проблеме неопромышляемых популяций лисицы, енотовидной собаки и шакала, никто не заговорил о «лисьей проблеме» в городах Западной Европы, никто не сказал о роли мелких псовых при разведении полевой и боровой дичи. Воистину «волчья» проблема застит глаза господам охотоведам – «страшнее волка зверя нет».

Потому я и написал в номер заведомо полемическую статью «Хищники человеку вредны» – хорошо понимая, сколько ответных стрел это вызовет. Отлично – вменяемую критику мы тоже…

Дорогие охотники! Мы на пороге самого длинного не-охотничьего периода в нашей стране. Не-охотничьего, сказал я? Ну, это с какой стороны посмотреть. Охотник – это не человек, который оценивает охоту по количеству сделанных выстрелов и убитой дичи. Охотник – это тот, кто старается постоянно узнавать о природе что-то новое, кто наблюдает за зверями и птицами, пытаясь понять их повадки, кто сам разведывает глухие урочища, кто, используя каждый погожий день, устремляется навстречу запаху сосновой хвои и болотному туману… И когда этим заниматься, как не летом?

Лето – время глубокого понимания природы. Потому что быть охотником – значит понимать её на уровне подсознания, впитывать её в себя кожей, улавливать малейшие полутона её изменения. Это значит – с радостью встречать каждого дикого обитателя леса, здороваться с ним в душе (конечно, в душе – зачем же пугать его), желать ему расти и размножаться. Ну и, конечно, под конец всех счастливых сопутствий – самому себе пожелать встретиться…

Дорогие друзья! Каждый из вас хотя бы раз или несколько раз в жизни слышал истории о стендовиках, биатлонистах, пулевых стрелках и «пистолетчиках» на охоте. И всякий раз эти истории рассказывались со значительной долей иронии: вроде как и должен бы стрелять метко, а вот – не срослось…

В подавляющем большинстве случаев эти рассказчики лукавят. Я думаю, большинство из вас знает про «эффект второго дня» у стендовых стрелков: когда умеренно добывающий в первый день охоты спортсмен на второй день перестаёт промахиваться совершенно. Просто потому что привык.

Так важен ли в охоте спорт, и какой спорт важен в охоте? Об этом-то и поговорим сегодня. Недаром же большую часть видов охот сегодня называют «спортивными»…

Дорогие охотники! Вопрос о лимитах и нормах является аг’хиваг’нейшим, как говаривал классик советского государственного устройства, для нашего любимого дела – охоты. В него включены и вопросы длительности охотничьего сезона, и природоохранная составляющая, и проблемы равномерного освоения лимитов охотничьих ресурсов среди охотников.

Огромное количество копий вокруг этого комплекса проблем сломала наша высоколобая охотоведческая братва – та, что порой словосочетание «утренняя зорька» не может передать меньше чем на пяти страницах убористого текста, при этом стараясь, чтобы каждое слово было непременно двухкоренным, один из корней – иностранным, и не менее пятнадцати букв в каждом. Иначе заподозрит их остальная охотоведческая братия в малоучёности, заклюёт железными клювами и оттеснит от государственной научной кормушки.

Поэтому мы попросили рассказать о проблемах лимитов и норм людей, которые ближе к земле, – охотников и егерей. Пусть высокоучёная охотоведческая братия…

Дорогие друзья! Мне приходилось общаться с большим количеством замечательных, азартных, талантливых охотников, и я от всей души благодарен за это Мирозданию. Время от времени я вспоминаю кое-кого из них.

Сегодня я вспомню латвийского художника Андрейса Вайводса. Не знаю уж, каким он был художником, но в моей памяти он остался одним из самых отчаянных и настырных охотников за снежными баранами. В те годы, когда эта охота ещё не была спортом, он добывал баранов на невысоких крутых сопках в окрестностях Магадана, одетый, как он выражался, в «три гениальных изобретения русского народа: ватник, валенки и ушанку» – и с курковой двустволкой 16-го калибра. Экипированный таким образом, он уходил в горы в октябре-декабре – когда на остроконечных вершинах колымских сопок уже определённо царил сорокаградусный мороз – и подкрадывался к группам баранов на квалифицированный выстрел пулей из гладкоствольного ружья. «Бывает, проберёт мороз до самых костей, там же ещё ветерочек всегда задувает.…

Дорогие друзья! Одно из первых осмысленных действий каждого цивилизованного человека каждое утро – посмотреться в зеркало. Исходя из того, что человек видит перед собой, он начинает строить планы на день: бреется, наносит макияж, полчаса-час делает зарядку, надевает деловой костюм, чистит обувь, делает иронично-усталую гримасу и отправляется в большой мир. Работать. Отдыхать. Путешествовать. Жить.

Конечно, план действий на день человеком определён ещё вчера, позавчера, а то полгода назад, если у него есть привычка к долгосрочному и обязательному планированию. Но день у него всё равно начнётся с того, что он посмотрит в зеркало. Так вот, в этом номере нам и пришло в голову посмотреть на нас самих в зеркало – как бы со стороны. Да, Россия занимает одну седьмую часть суши, но как она выглядит в охотничьем плане с точки зрения остальных шести седьмых? Кто и как видит Россию именно в «охотничьем» плане?

Дорогие друзья! Охотники! Я хочу сказать просто об охоте – об охоте вообще и об охоте в России. Охота сформировала поведение человека как биологического вида, охота воспитывала в наших предках стойкость и умение противостоять как природным невзгодам, так и человеческому противнику: ещё Карл Великий считал охоту лучшим способом воспитания воина.

Охота пробуждает в людях патриотизм, ибо именно через охоту человек начинает воспринимать родную природу как единое целое со всеми её процессами, от зачатия до смерти, потому что наблюдает их постоянно и оценивает не с точки зрения постороннего наблюдателя, а с точки зрения рачительного хозяина. И именно охотник, как хозяин своей природы, заботится о ней и старается защищать. Потому что нет охоты без природы, так же как и наоборот: охота является одним из важнейших способов управления происходящими в природе процессами.

Именно охотники были лучшими солдатами Великой Отечественной, навыки охотников востребованы в наших мужчинах…

Дорогие охотники! Когда я встречаюсь в Москве с моими друзьями – городскими охотниками – то, естественно, в первую очередь слушаю их рассказы. Когда я, на Дальнем Востоке, проживая в посёлке Приморский, встречался с моими друзьями – сельскими охотниками и таёжными промысловиками – я очень внимательно слушал их тоже. И обращал внимание, что и те и другие, стремясь поделиться впечатлениями об охоте, чаще всего рассказывают не о повадках зверей и птиц, не о мудрых лосях, изощрённых зайцах, обучившихся человеческим премудростям утках и нашедших самые глухие урманы глухарях. Говорят о людях.

Полноте, о людях ли? Говорят о каких-то существах, попирающих своим существованием все законы человеческого бытия и природы, более похожих на человекоподобных орков из модных ныне фантастических киносказок. Эдакие антиподы нормальным человеческим существам, однако в человеческом же облике. И ты понимаешь, что говорят-то они – друг о друге… Городские охотники – о деревенских. Деревенские – о городских.

Особенно…