Многие слышали или читали об эффективном проекте по восстановлению популяции мархуров в Пакистане, Таджикистане, Узбекистане.
В основе этого «чуда» лежит разумное распределение доходов от ограниченной охоты на этих краснокнижных зверей. Однако значительно раньше в том же Таджикистане аналогичным образом удалось увеличить численность баранов Марко Поло, или памирских архаров. Думаю, что эта история добавит аргументов в пользу природоохранной функции трофейной охоты.
Не секрет, что для горных охотников как Старого, так и Нового Света в течение многих лет были желанными, но малодоступными горные копытные СССР: «железный занавес» не позволял реализоваться их мечте в полной мере. И потому, как только на волне горбачёвской перестройки замаячили перспективы упрощения трансграничных коммуникаций, самые нетерпеливые и состоятельные иностранцы стали искать возможность существенно увеличить свои трофейные коллекции за счёт охоты в республиках Советского Союза.
Организовать охоту для гостей поначалу имели возможность только бюро «Спутник» и госагентство «Интурист». Первые же туры на Камчатку и Памир показали, что в подобных гостевых охотах может быть весьма заинтересована принимающая сторона. Так в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана сотрудники лесохозяйственного производственного объединения «Таджиклес» и республиканского общества охотников и рыболовов, принимавшие участие в мероприятии, стали обладателями качественной зарубежной радио- и телетехники. И хотя с позиций сегодняшнего времени понятно, что подобный «доход» являлся по сути дела не более чем «стеклянными бусами для папуасов», в то время он вдохновил местных организаторов охоты на заключение новых контрактов с иностранцами на следующий сезон.
Однако в Таджикской ССР подобную охоту пришлось свернуть, поскольку памирский архар, получивший у иностранных охотников название «баран Марко Поло», оказался в Красной книге республики. Это было простым совпадением по времени: буквально после первой охоты, состоявшейся в 1987 г., таджикская Академия наук завершила работу над созданием и утверждением первого выпуска «Красной книги Таджикской ССР». Работа была проделана большая, и обставлено всё было очень серьёзно – положение о Красной книге и коллектив авторов утверждались даже не в АН Таджикской ССР, а Советом министров республики. Возглавил работу директор Института зоологии и паразитологии, член-корреспондент АН Таджикской ССР, доктор биологических наук И.А. Абдусалямов. Однако в работе над составлением списка «краснокнижников» не обошлось без своего рода волюнтаризма. Дело в том, что в отношении численности некоторых животных, в частности памирского архара, информация была явно устаревшей. А провести срочные мероприятия по такого рода учёту соответствующим ведомствам и организациям оказалось не под силу.
Основная проблема состояла в том, что ещё три-четыре десятка лет назад, то есть до 50-х гг. прошлого века, поголовье архара на Памире было настолько большим, что стада этих животных полностью стравливали высокогорные пастбища. Местами в утренние и вечерние часы архары буквально покрывали собой нижние участки склонов. Видимо, поэтому никто их особо и не считал. Определением более или менее точной численности животных занялись в начале семидесятых, и Г.Н. Сапожников определил её примерно в 70 000 голов. При этом цифра была получена путём экстраполяции. Геннадий Николаевич проводил учёт лишь на трёх участках Мургабского района, после чего допустил, что полученная плотность зверя аналогична для всего ареала архара, обитавшего на площади в 2,7 млн га.
Более поздний анализ результатов работы Сапожникова показал, что он не принял во внимание факт значительного сокращения численности архара в районах пастбищ домашнего скота, из-за чего полученная им цифра могла быть завышена примерно втрое. Так, в 2009 г. на Восточном Памире плотность архаров в некоторых местах достигала 80 особей/км², в то время как средняя плотность составила лишь 2,9 особей/км². Тем не менее в конце 80-х численность, определённая Сапожниковым, была принята за основу. Поэтому, когда ответственный за раздел Красной книги по хищным и копытным млекопитающим старший научный сотрудник Института зоологии и паразитологии, кандидат биологических наук А.И. Соков исходя из экспертных оценок указал численность архара, равную 25 000 особей, получилось, что популяция этих животных за прошедшие десяток с небольшим лет упала катастрофически – почти втрое!
Как показали последующие учёты численности архара, данные Сокова оказались более точными, чем данные Сапожникова, однако в 1987 г. разницы между цифрами двух специалистов было достаточно, чтобы памирский архар стал краснокнижным зверем, находящимся под угрозой исчезновения. И в соответствии с опубликованной в 1988 г. «Красной книгой Таджикской ССР», какая-либо добыча этого животного, а также бухарского оленя, мархура, бухарского уриала, джейрана, снежного барса, леопарда, гиены, бурого медведя и ряда других зверей была запрещена.
Однако проводившие охоту организации, которым в своё время удалось с огромным трудом добиться разрешения не только для въезда иностранцев в пограничную зону (а вся Горно-Бадахшанская автономная область находится как раз в погранзоне), но и на использование ими нарезного оружия, не собирались так просто сдавать свои позиции. Они выступили с предложением проводить очень ограниченное число охот исключительно для иностранцев. Письмо с обоснованием было направлено в только что созданное Минприроды республики, откуда его перенаправили на рассмотрение специалистам Института зоологии и паразитологии. На этом всё могло бы и закончиться, поскольку Ислом Абдурахманович Абдусалямов, директор института, придерживался исключительно антиохотничьей позиции. Но к тому времени (а читатели помнят, что это был разгар перестройки) проблемы с охраной животного мира даже на особо охраняемых территориях стали слишком очевидными: пустые прилавки магазинов вынуждали людей добывать пропитание в дикой природе.
Так или иначе, но в отделе экологии наземных позвоночных животных состоялось обсуждение упомянутого письма, завершившееся вполне логичным решением: прежде всего нужно узнать, какова реальная численность памирского архара. После совещания всех заинтересованных сторон в Минприроды республики организаторы охоты и турфирмы выделили средства на проведение учёта с помощью вертолёта МИ-8 МТВ, способного подниматься на большие высоты. Здесь нужно отметить, что в последующем подобные авиаучёты не проводились, только наземные.
В работе с 12 по 16 февраля 1990 г. приняли участие несколько групп специалистов, среди которых были такие известные сегодня учёные, как Алихон Латифи и заведующий отделом экологии наземных позвоночных животных Института зоологии и паразитологии Академии наук, кандидат биологических наук Рустам Муратов. Итоги учёта оказались следующими: на территории в 2,4 млн га (94% всего ареала) обнаружено 8900 архаров. К последней цифре добавили ещё 500 особей, которые, по расчётам учёных, могли обитать на необследованных участках ареала, и в результате остановились на цифре в 9400 голов. Последующие оценки численности носили экспертный характер и демонстрировали значительные расхождения – от 3 000 по версии И.А. Абдусалямова до 14 500 по версии М.-Р.Д. Магомедова. В обсуждении данных авиаучёта 1990 г. также приняли участие все заинтересованные стороны, и дискуссии носили крайне драматичный характер. При этом я бы не спешил осуждать сторонников запрета на охоту. Абдусалямова и его единомышленников можно понять. Дело не только в консерватизме мышления.
Любому известно, что там, где начинают «крутиться» деньги, возникает коррупция. А о коррупции в Средней Азии таджикский академик имел ясное представление и потому имел все основания считать, что деньги перевесят, и архары из находящихся под угрозой исчезновения окажутся исчезнувшими. Сторонники же ограниченной охоты, во-первых, знали о том, что многолетние усилия по охране этого зверя не дали позитивного результата, а во-вторых, если не попробовать, то возможность приумножения численности архара будет утеряна. В любом случае никто не знал наверняка, чего ожидать от этой ограниченной охоты на краснокнижных животных – того ли, что их окончательно добьют, либо ничего особо не изменится, а кто-то на этом неплохо заработает, либо в самом деле охота окажется не просто природосберегающей, но и приумножающей численность редких животных.
Нужно сказать, что руководству республики решиться на такой спорный и совсем не популярный в те годы шаг было непросто. Ведь для большинства населения любой республики СССР Красная книга была чем-то вроде языческого табу, а будет или нет положительный результат – большой вопрос. Всегда проще запретить. Но то ли аргументы сторонников ограниченной охоты оказались убедительными, то ли причину следует искать в каких-то административных интригах, факт в том, что коллегия министерства дала добро на добычу 30 самцов старше семи лет на закреплённых для охоты землях.
Сегодня есть все основания считать, что своим решением Минприроды спасло барана Марко Поло от полного уничтожения браконьерами в период обострившейся политической нестабильности. Организаторы охоты стали охранять архаров как зеницу ока и от браконьеров, и от хищников. СССР прекратил своё существование, и Республика Таджикистан превратилась в самостоятельное государство со своей законодательной базой. При этом решение об ограниченной охоте на архара не только не было отменено, но и распространено на краснокнижных мархура и уриала.
Что же произошло за прошедшие без малого сорок лет? Памирский архар остался в Красной книге, но был переведён из категории «находящийся под угрозой исчезновения» в значительно менее драматичную категорию «уязвимый вид». Причиной такого изменения стал рост его численности. Широкомасштабный учёт, проведённый в 2009 г. группой более чем из 30 специалистов госструктур и коммерческих организаций (среди которых были хорошо известные членам КГО Юрий Матисон (ООО «Бадахшан») и Атобек Бекмуродов (ООО «Мургаб»)), позволил обнаружить 24 597 особей. Эта цифра была близка к той, которую указал А.И. Соков (25 000). По данным учёта 2012 г. численность архара составила 26 000 голов, а в 2018 г. удалось насчитать почти 27 000. Кстати сказать, учёт архара, как и козерога, проводится один раз в 3–5 лет, и на сегодняшний день, по данным Комитета охраны окружающей среды при правительстве Республики Таджикистан, баранов Марко Поло в стране насчитывается более 28 000 голов. Соответствующим образом росла и продолжает расти квота на добычу, которая на сезон охоты 2020–2021 гг. в отношении архара была утверждена на уровне 105 голов, а на сезон 2023–2024 уже на уровне 110 голов (использовано 108 лицензий).
Когда стало очевидным, что проект по увеличению численности архара через посредство ограниченной охоты на него работает, было решено создать аналогичного характера проекты по воспроизводству мархура и уриала. Численность этих полорогих в Таджикской ССР была ещё меньше (так, винторогих козлов насчитывали всего от 120 до 150 голов). Начиная с 2013 г. правительство стало утверждать квоту на проведение охоты на два этих вида с условием ежегодного учёта их численности. В сезон 2013–2014 гг. было выделено для добычи 3 особи мархура. По данным учёта 2023 г. численность мархура составила свыше 6000 особей, и если в 2016–2017 гг. квота составляла 7 голов, то в прошедшем сезоне было разрешено добыть 16 (добыто 15). Что касается уриала, то его сегодня насчитывается более 3000 голов, и если в 2020–2021 гг. выделялось 11 лицензий, то в минувшем сезоне было выделено уже 16 (при этом использовано только 8). Кстати, поскольку бараны и козероги – основная пища снежных барсов, численность этих хищников тоже стала расти, и сейчас в Таджикистане их уже более 300 особей.
Квоты ежегодно утверждаются правительством Республики по заявке Комитета охраны природы (преемник Минприроды) с учётом рекомендаций Национальной академии наук. Как уже сказано выше, добывать архара, мархура и уриала можно только на закреплённых для охоты землях, то есть квоты выделяются не абы кому, а охотничьим компаниям, арендующим охотугодья. Практически все они состоят в созданной 1 марта 2010 г. Ассоциации охотников Таджикистана, председателем которой является Алихон Латифи. С самого начала охотничьи компании из полученных от охоты средств выделяли значительный процент на поддержание местного населения, закупая для него продовольствие, топливо, вкладывались в развитие образования и своевременное оказание медицинской помощи. Они же финансировали и продолжают финансировать проведение учётов животных. И предоставляют местному населению работу: сейчас в таких компаниях трудится не менее 250 человек преимущественно коренного населения Памира. И хотя случаи браконьерства всё же наблюдаются, большинство местных жителей уже ощутило улучшение собственного благосостояния, прекратило охоту ради добычи мяса и помогает компаниям в борьбе с браконьерами. Ряд фирм, входящих в Ассоциацию, в последние годы создали в Дангаринском районе, в Шаартузе, Кабадияне, Пенджикенте и Мургабе питомники для разведения горных копытных.
Другое объединение, о котором следует сказать несколько слов, – «Охотничий и природоохранный альянс Таджикистана» (ОПАТ), созданный в 2008 г. Халилом Каримовым. С 2010 года Халил работает в области охраны дикой природы как на своей родине, так и в Австрии, и консультирует общественные охраняемые территории при поддержке Зоологического общества по сохранению видов и популяций. Деятельность ОПАТ получила международное признание, и в 2018 г. Халил стал лауреатом престижной американской награды «Охотничье наследие Капстика».
В заключение необходимо отметить, что одним из самых важных моментов в продвижении природоохранной охоты в Таджикистане стала государственная поддержка проекта по одному из самых действенных путей сохранения биоразнообразия. Как утверждают сами участники проекта, без неё ничего бы не получилось.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, май 2024
