Михаил Кречмар (М. К.): Почему вы выбрали делом своей жизни такую совершенно неочевидную область деятельности? Люди работают кем угодно: строителями, бухгалтерами, клерками и так далее. А вот вы занимаетесь художественным оформлением предметов, в частности – оружия. Как таким человеком становятся? Со школы?
Мария Морсина (М. М.): Нет, не со школы. Первые впечатления были получены раньше, во всяком случае, от резьбы по дереву. Лет в 6–7 мне дедушка подарил перочинный ножик и научил делать свистки из лозы. Потом пошли ветки, из которых что-то вырезалось, кораблики, попытки сделать человеческую фигуру при помощи того же ножа. И ещё одно впечатление из детства – по телевидению показали лаковую миниатюру. Это была маленькая шкатулочка, на которой был изображён город с каретами, людьми. Сейчас я думаю, что это был Питер примерно XIX века. Восхищение было сильное, хотя не помню, цветной был или чёрно-белый телевизор на тот момент. Вот из таких впечатлений появился интерес к ручной работе – резьбе по дереву сначала, а потом пошёл поиск более миниатюрных техник.
М. К.: Понятно: детство, перочинный ножик, свистки, палочки, человеческие фигурки. А дальше шаг, который на самом деле определил вашу жизнь по сегодняшний день. Это, насколько я понимаю, училище.
М. М.: Училище было выбрано не очень осознанно. Я окончила художественную школу в Туле, и хотелось продолжить образование именно художественное. В художественное училище я опоздала на экзамен. И начался поиск другого учебного заведения. Узнала о наборе на профессию «художник росписи по дереву» и решила, что это неплохое и тоже интересное направление. Но, когда я окончила училище, в стране был очень кризисный момент: задерживались зарплаты на предприятиях. И идти на завод самоваров, куда нас трудоустраивали, не имело смысла. У них была задержка зарплаты на год. В результате я пришла на Тульский оружейный завод и устроилась учеником резчика по дереву.
М. К.: А на Тульский оружейный завод можно было просто так прийти и устроиться, или требовались какие-то дополнительные действия?
М. М.: Никаких дополнительных действий не требовалось, просто 17-летняя девчонка пришла в отдел кадров завода, принесла с собой свою дипломную работу и сказала: «Хочу работать». На что мне предложили 28-й цех, где была художественная отделка ружей, и направили на собеседование с начальником цеха. Я пришла, сказала, что уже делала резьбу по дереву. Мне показали резьбу по ореху, и я поняла, что мне ещё учиться и учиться, чтобы делать такую качественную мелкую проработку. В результате меня взяли учеником.
Цех занимался художественной отделкой ружей. Штучной отделкой. Были, конечно, программные ружья с чётко оговорённой гравировкой и сюжетами на прикладах. Но цех делал и футляры под ружья, и шкатулки под ножи. Штучное оформление ружей со всечкой металлами и разной сложностью гравировки. Изделия этого цеха шли в подарок в правительство...
М. К.: Большой был поток в то время (1995 год)?
М. М.: Мне кажется, да, был довольно большой поток.
М. К.: А когда вы почувствовали, что режете на том же уровне, что и хорошие мастера? Сколько вам потребовалось на это?
М. М.: Я до сих пор не считаю, что я хорошо режу. Во всяком случае, до большой чистоты ещё не дошла. Требуется постоянная тренировка рук, чёткость движений, понимание объёма, и те, кто занимается этим, растут постоянно. У меня, к сожалению, был год стажа работы резчиком. Я считаю, что получила базу какую-то, плюс нас учили делать всечку по дереву проволокой и инкрустацию по дереву. Я считаю, что я получила только основы.
М. К.: В какой момент вы перешли на металл?
М. М.: Жизнь так сложилась. Я уезжала на какое-то время из Тулы, работала художником-оформителем, а потом появилась возможность вернуться в Тулу к любимой профессии. Но после возвращения я решила, что хочу попробовать гравировку, так как это более миниатюрная работа.
Нож «Волки», Мастерская Чебуркова, скримшоу М.Морсина, 2016, бивень мамонта, 22х115мм
М. К.: Металл и дерево – два очень разных материала. У моего знакомого есть два сына, одного он зовёт железным человеком, а другого – деревянным. Потому что один понимает одно, а другой – другое. А вы с металлом в таких же отношениях, как с деревом, или лучше?
М. М.: Я думаю, что лучше. Мне нравится пластичность металла. Даже если это сталь, то у неё всё равно есть какая-то пластичность, и мне нравится, как под ручным штихелем, например, снимается стружка, этот процесс идёт в удовольствие. Дерево – материал более тёплый, но работать с ним я люблю меньше.
М. К.: В какой технике вы гравируете по металлу? Что вы освоили?
М. М.: Меньше всего я освоила объёмную чеканную гравировку. Чаще всего я работаю в технике плоскостной гравировки с выборкой фона. Называется она ещё «обронной». Наверное, плоскостная мне всё-таки ближе.
М. К.: А скримшоу? Сейчас, как я понимаю, вы в основном со скримшоу работаете? Почему и как к этому пришли? Кто-то учил или сами учились?
М. М.: Училась сама, почитав форумы в интернете. Жизнь заставила. Младший ребёнок был маленький, душа требовала что-то делать руками. Скримшоу – это иголка в руках и краска на столе. Если ребёнок испачкался в краске, то его можно отмыть. Зато он не схватит никакую стамеску и не поранится.
Нож «Град Петров», автор - С.Бобков, скримшоу - М.Морсина, 2016. Сложный мозаичный дамаск, эбен, белый металл, бивень мамонта. Ковка, слесарная обработка, литьё по выплавляемым моделям, инкрустация, скримшоу.
М. К.: И как давно вы скримшоу стали заниматься?
М. М.: С 2011 года, может быть, даже чуть раньше.
М. К.: Вы начинали на оружейном заводе. Вы всё время работали с украшением оружия или не только?
М. М.: Кроме времени отъезда – в основном вокруг и около оружия. Были и ножи охотничьи. Я работала не только на Тульском оружейном заводе. После того как освоила гравировку на начальном уровне и проработала несколько лет на Тульском оружейном, я устроилась на ЦКИБ, тоже тульское предприятие, где делают охотничьи ружья с более серьёзной гравировкой. На ЦКИБе было больше индивидуальности у каждого изделия. Мне там было интереснее, и был профессиональный рост.
М. К.: Долго на ЦКИБе проработали?
М. М.: Фактически – чуть больше года. Из Тулы в Подмосковье переехала за супругом, он нашёл тут работу.
М. К.: Часто, когда размещаешь или видишь размещённые фотографии изделий, к примеру, тульской классической работы (всечка серебряной проволокой и так далее), то под этими фотографиями часто читаешь такие комментарии: хохлома, безкусица и т. д. Как вы как художник классифицируете вашу тульскую школу оформления оружия?
М. М.: Это действительно провокационный и сложный вопрос. Я не могу относиться к школе однозначно. Я бы рассматривала мастеров и их работы. Чьи-то работы мне нравятся, чьи-то – нет. И я вижу, что кто-то растёт, старается, а кто-то, научившись, продолжает трудиться примерно на том же уровне. Но сразу всю тульскую школу оформления я не могу оценить.
М. К.: А вы понимаете, когда ружьё оформлено хорошо, а когда нет? Несмотря на обилие драгметаллов и гравировки.
М. М.: Мне бы увидеть конкретную вещь, и я бы сказала, нравится мне или нет. А слово «хорошо» ничего не характеризует. Богато отделанное, изящно отделанное, сделанное со вкусом – такие слова больше говорят.
М. К.: А кто у вас судьи? Насколько я понимаю, люди покупают всё. Вспомню одну историю про Гамбург. В начале XX века цирковые борцы боролись друг с другом, но на самом деле это ничего не значило, так как все цирковые бои были договорные. Но раз в году, якобы в Гамбурге, эти борцы собирались и боролись по-настоящему, чтобы узнать, кто на что способен. Это назвали «гамбургским счётом». Мероприятие было закрыто для всех остальных, но сами про себя они всё знали. Так кто у нас является законодателем такого «гамбургского счёта» в оформлении оружия? Вот «Таруса», например, это «гамбургский счёт»? Традиционное гильдийское собрание в Тарусе.
М. М.: Нет, я считаю, что это общение коллег, в некоторой степени обмен опытом, но для меня это больше общение с коллегами, чем иное. Да, люди привозят замечательные вещи, но и в течение года они выкладывают в интернет, показывают, что у них есть. Они не готовятся посостязаться друг с другом, а просто показывают работы, эскизы, обсуждают.
«Стимпанк»,нож Мастерской Чебуркова, модель «Русский», идея оформления Морсина Мария, скримшоу. Слесарные работы Фофонов М.С. Клык моржа, на клинке и гарде использована сталь Damasteel DS93X. 2019г, фото Сергей Зоркий
М. К.: А выставки-продажи, такие как «Арсенал» и «Клинок», способствуют повышению квалификации?
М. М.: «Арсенал» – одна из интересных выставок, на которую стоит сходить. Не знаю, как для повышения квалификации, но для расширения кругозора – однозначно. А повышение квалификации – это больше осваивание новых техник, умение их гармонично сочетать.
М. К.: Получается, что примерно с 1995 года вы сменили три материала, а сколько техник освоили?
М. М.: Если считать: всечка по дереву, резьба по дереву, инкрустация по дереву, гравировка металла, всечка по металлу, скримшоу.
М. К.: А что вам самой больше всего нравится делать сейчас?
М. М.: Пожалуй, скримшоу. Скримшоу – это тоже гравировка, но по кости. Оно мне нравится тем, что эта техника позволят делать рисунки практически фотографического качества, если это требуется. Проработка деталей, создание атмосферы природы и так далее. То есть большие выразительные возможности.
М. К.: У меня есть знакомый оружейный мастер из Германии, Герд Хауптманн. Он говорит, что всё делает на продажу, но где-то раз в пять лет создаёт проект чисто для себя. И не важно, сможет он продать это или нет. Герд считает, что ему необходимо иногда самовыразиться и сделать свой оружейный проект. Если бы у вас была такая возможность, то на какую тему вы бы сделали проект?
М. М.: Мне проще назвать технику, к которой меня очень сильно тянет и которую я хочу освоить. Это камеи. Камеи по камню, перламутру или ракушке. Меня завораживают миниатюры итальянских мастеров.
М. К.: А сюжеты какие нравятся?
М. М.: Интересно делать разные. Для скримшоу одна из наиболее трудных тем – это архитектура. Вообще, нравится, когда скримшоу дополняет форму и содержание. На ноже «Град Петров» я делала скримшоу для Сергея Бобкова. Одна из моих любимых работ. Когда накалывала колонны, нельзя было отклониться на точку: заваливалась параллельность колонн. Вот тут точность была «почти не дыша», чтобы все колонны встали так, как надо. Это по трудоёмкости одна из самых сложных работ. А форма ножа «Стимпанк» подсказывает в оформлении что-то технотное, механическое.
М. К.: А какой для скримшоу самый распространённый материал?
М. М.: Мамонт (бивень), клык моржа, зуб кашалота. Можно использовать и лосиный рог, но он более пористый.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, октябрь 2021
