Викторианская Англия имела сомнительную честь быть обществом с, вероятно, самым высоким процентом чудаков, «эксцентричных людей» и просто сумасшедших на душу населения – несмотря на строгий образ жизни с чёткой регламентацией поведения сверчков в соответствии с занимаемым шестком, а может быть, и благодаря ему. В их числе был и человек, который, возможно, является самым известным и уж точно самым эксцентричным коллекционером охотничьего оружия в мире – Чарльз Ферриер Гордон.
Фраза «Гордонов в Шотландии как собак нерезаных» на страницах охотничьего журнала звучит как каламбур, но что поделаешь, если дела обстоят именно так. Ни с кем из знаменитых представителей этого благородного семейства наш герой в родстве не состоял, а происходил из простой семьи среднего класса – достаточно успешной, впрочем, чтобы дед его сумел приобрести и перестроить усадьбу XVI века. У Гордона-деда было два сына, женатые на родных сёстрах. Старший унаследовал имение, а младший выучился на военного врача, и 11 мая 1853 года у него родился сын, Чарльз Ферриер.
На этом пасторальная часть истории заканчивается и начинается трагическая. Через несколько дней после рождения Чарльза его мать умерла. Отец убыл в действующую армию, оставив ребёнка на воспитание брату и его жене, и в дальнейшем участия в сыне не принимал: спокойно занимался карьерой, дослужился до генерала и кавалера ордена Бани, женился вторично, имел трёх дочерей, а выйдя в отставку, обосновался в Лондоне. Тётя и дядя, не имея собственных детей, воспитывали племянника как родного – но в 1865 году Ричард Гордон, дядя Чарльза, погиб, а через два года умерла и тётя.
В своём завещании тётя оставила Чарльзу всё состояние, и выразила пожелание, чтобы племянник не жил в праздности, а поступил бы в армию или получил гуманитарное образование. Но Чарльз послушался только наполовину: Эдинбургский университет он окончил, но в армию не пошёл, и никакой работой не занимался. Всё своё свободное время он посвящал коллекционированию – вина, книг, и оружия. И в последней области добился таких успехов, что до сих пор любой знаток в Великобритании при словах «"коллекция Чарльза Гордона»" сразу понимает, о чём речь.
На самом деле эта коллекция является, возможно, самым экстравагантным собранием охотничьего оружия в мире. Чарльз Гордон собрал, похоже, все возможные типы гражданского оружия, которые употреблялись с 1800 по 1860 год – от наборов кремнёвых дуэльных пистолетов до целевых винтовок и дробовых «уточниц» 8-го и 4-го калибров. Большую часть коллекции – 229 дробовых ружей, винтовок и пистолетов – Гордону изготовила фирма «Джон Диксон и сын». Для Диксона это был просто дар небес: по мнению большинства историков, без Гордона фирму ждало бы разорение. Кроме этого, в разное время Гордон приобрёл порядка 30 единиц оружия у Джозефа Харкома, 8 – у Александра Генри и 15 – у Перде, потратив в общей сложности более 10 тысяч фунтов (что эквивалентно не менее чем миллиону в современных деньгах).
Все его ружья были новыми, лучшей работы, и из самых современных на тот момент материалов, в том числе прессованной стали Витворта. Но все были более или менее со странностями. Кажется, за всю жизнь Гордон не заказал ни одного действительно современного ружья. Большую часть его коллекции составляли шомпольные ружья – не только ударно-капсульные, с которыми в 70-е годы XIX века ещё охотились отдельные ретрограды, но и кремнёвые, и даже с экзотическими замками типа tube locks, в которых воспламеняющий состав помещался в специальную трубочку, вставляемую в ствол сбоку или сверху.
Он мог заказать пару идентичных ружей, но разных калибров, или пару винтовок со стволами из стали Витворта, но одну просто воронёную, а вторую отделанную с имитацией дамаска. Всё оружие Гордона шло в ящиках, и со всеми мыслимыми и немыслимыми принадлежностями, вплоть до свистков для собак. Даже казнозарядные ружья у него были исключительно архаической конструкции - : внешнекурковые, нередко шпилечные, с поворотным затвором Джонса, замками «"в шейку»", курками без отбоя, и стволами без чоков чрезмерной длины - – до 34 дюймов (863 мм) в 16-м калибре! Именно таким было последнее ружьё, заказанное Гордоном у Перде в 1906 году. Получить его он так и не смог, поскольку не оплатил предыдущий заказ. Как у большинства маниакальных коллекционеров, в какой-то момент у него кончились деньги...
В Викторианской Англии, пока гражданин мог платить по счетам, самое безумное поведение считалось всего лишь «эксцентричным». Когда же деньги на оплату последствий своих безумств (от заказанных ружей до судебных издержек и штрафов, у кого что) иссякали, тут уже приходилось лишь пенять на себя. В 1908 году Чарльза Гордона официально признали недееспособным и назначили опекуна; в 1912 году поместье было продано его сводным сёстрам, которые пустили коллекцию с молотка. На тот момент собранное им оружие воспринималось исключительно как экзотические игрушки и ушло, соответственно, за бесценок – от нескольких шиллингов до максимум шести фунтов за лучшие образцы, обошедшиеся ему без малого в сотню! Чарльз Гордон доживал остаток лет в скромном коттедже на территории своего бывшего имения и умер от сердечной недостаточности в 1918 году.
Любой уважающий себя фрейдист моментально выдаст на-гора простое и красивое объяснение действий Чарльза Гордона. Фрейдизм рассматривает манию коллекционирования как проявление депривации: ребёнок, лишённый возможности нормально развиваться в детстве, будет потом всю жизнь пытаться компенсировать эту потерю. В случае с коллекционированием – путём приобретения всё новых и новых предметов; изначальная потеря от этого, естественно, никуда не денется, но чувство временного облегчения получить можно.
Казус Чарльза Гордона ложится в эту строку как самое качественное лыко. Одних детских травм в его биографии хватит на двоих: рос без матери, фактически брошен отцом, лишился одного за другим приёмных родителей, да ещё в самом уязвимом возрасте. Ещё можно попробовать приписать Чарльзу чувство вины за то, что не выполнил наказ тёти. Добавить терминов типа «анальный эротизм» и «критическое отношение Суперэго к Ид» – и хватит на три тома по-немецки.
Немного пофантазировав, можно придумать и ещё более красивую теорию. Все ружья, которые заказывал Чарльз Гордон, были бы вполне современным и даже прогрессивным оружием на отрезке с 1808 года (когда его дед купил имение) и до 1865 года (когда погиб его дядя). Иными словами, с такими же ружьями охотилось старшее поколение мужчин его семьи (или охотилоись бы: об этой стороне жизни Гордонов-старших ничего не известно, но по статусу им было положено). Возможно, заказывая оружие того периода, он как бы погружался в воображаемый золотой век, когда все были живы, а отец никуда ещё не уехал, представлял себя на месте своих предков, мечтал о том, что если бы...
– Полная ерунда! – отвечает на это Дональд Даллас, один из самых известных исследователей охотничьего оружия в современной Британии, автор книг о Перде, Голландах и коллекции Чарльза Гордона.
И, скорее всего, он прав.
Залезть в мозги пациента на расстоянии, чтобы поставить диагноз, непросто – особенно если пациент умер сто лет назад. Но сохранившиеся свидетельства не очень-то убеждают в том, что признание Чарльза Гордона в 1908 году невменяемым было обоснованным. Не будем забывать, что имелись целых три человека – сводные сёстры, – которым это признание было очень даже выгодно: как ближайшая родня, они приобретали контроль над фамильным имением. Самыми серьёзными свидетельствами в пользу невменяемости Гордона считаются иррациональность его коллекции и тот факт, что в процессе её создания он разорился. Но достаточно ли этого?
Во-первых, если бы каждого богатого наследника, который спускал своё состояние на своё хобби, признавали бы невменяемым, в Британии не хватило бы ни докторов, ни законных представителей:, это было совершенно рядовым явлением.
Во-вторых, допустим, коллекция Гордона действительно была необычной – но что в ней было такого безумного? То, что Гордон собирал только новые ружья лучших мастеров и только устаревшей конструкции? Но как раз эту систематичность современные психиатры трактовали бы как признак вменяемости: люди с психическими отклонениями сгребают всё подряд. То, что он ни разу из своих ружей не стрелял? Так две трети коллекционеров поступают так же. В желании заказать ружьё у лучшего мастера тоже никто не увидит ничего странного – все бы так делали, были бы деньги. И уж тем более не должен удивлять интерес к оружейной старине.
Единственное возражение, которое при этом возникает - : почему тогда бы не собирать аутентичные образцы соответствующего периода? Но, с другой стороны, заказать новое ружьё всегда проще, чем отыскать старое в первозданном виде. К тому же, это уже по определению не будет лучшей современной работой из лучших современных материалов. Чарльз Гордон был, по сути, первым коллекционером реплик огнестрельного оружия и, возможно, просто опередил своё время.
В такой коллекции мог быть и прикладной аспект. С помощью можно, например, установить, снизилось ли или повысилось качество работы британских мастеров со времён Джо Ментона до начала XX века, сравнивая одинаковые изделия (а не «примтивную» кремнёвку с «избыточно сложным» патентом Бизли). Или, например, когда речь заходит о сравнении разных калибров, вопрос всегда упирается в отсутствие ружей, которые были бы идентичны во всём, кроме этого параметра – а в коллекции Гордона такие пары были!
Некоторые уверяют, что ружья из коллекции Гордона – анахронизмы. Да, работа высшей пробы, но что-то в них по сравнению с аутентичными образцами «"не то»": не те линии, другой профиль стволов. Другие считают их весьма достоверными репликами, сделанными в полном соответствии с технологиями соответствующего периода. Вторых явно больше, судя по тому, что ружья и пистолеты из коллекции Гордона являются желанными гостями на любом оружейном аукционе, и продаются, как правило, намного выше эстимейта. Что касается уровня цен, то ружьё, представленное на иллюстрациях, выставлено в данный момент на продажу за 60 тысяч фунтов стерлингов! Сводные сёстры явно поторопились с распродажей...
Современные психологи, изучающие поведение коллекционеров, полагают, что одним из главных мотивов коллекционирования является самореализация. Это, как известно, высшая потребность в иерархии Маслоу – а не будем забывать, что у богатого наследника в Викторианской Англии все иные потребности удовлетворялись автоматически. Одной из наиболее частых формулировок самореализации является «оставить что-нибудь после себя», и коллекция, несущая отпечаток личности того, кто её составил, обеспечивает коллекционеру возможность на каком-то уровне пережить собственную смерть.
Если такова была мотивация Чарльза Гордона, то он добился поставленной задачи. Кто бы вспомнил о ничем не примечательном наследнике средненького состояния, если бы он вёл предписанный обществом образ жизни – заказывал бы у Перде не устаревшую курковку, а новейшую пару сайдлоков с эжекторами да стрелял бы из них своих граусов? А так Чарльз Ферриерт Гордон и его коллекция до сих пор не канули в лету – и в этом смысле он оказался намного успешнее большинства бесспорно «"вменяемых»" людей.
Автор выражает искреннюю благодарность Джеффу Уокеру (www.flintlockcollection.net) и Ричарду Реймонду (www.gun-vault.com) за предоставленные фотографии ружей из коллекции Чарльза Гордона.
