В начале лета 1939 года моему отцу, Дмитрию Сергеевичу, предложили поработать лесничим в Романовских лесах Пономаревского района Оренбургской области. Ему давно нравилась эта работа, и он с большим удовольствием принял предложение.
Вскоре во дворе появилась лошадь, правда, вид ее поначалу не внушал доверия – уж очень была худая и забитая. Шерсть на ее боках торчала клочьями, спина узкая как доска, а ребра все наперечет, да и голову этот меринок держал ниже холки.
Прасковья Васильевна, увидев лошадь, во дворе ахнула:
– Митя, да откуда же ты привел этот скелет? Кто же его так ухайдокал?
– Нашлись вот такие… Неси тряпку, мыло и теплую воду, – недовольно сверкнув на жену глазами, бросил Дмитрий Сергеевич.
Не прошло и часа, как помытый с мылом меринок стоял, согнувшись у наспех сбитой кормушки, и жадно жевал овес.
А Дмитрий Сергеевич с сыновьями любовался купленой захудалой животиной:
– Жует… Зубы есть, значит, поправится, – улыбаясь, негромко говорил он своим будущим мужикам.
Пока лошадь нагуливала внешний вид и силенку, Дмитрий Сергеевич с помощью кузнецов построил двухколесный шарабан на приличных рессорах, обзавелся добротной конской сбруей, отреставрировал видавшее виды конское седло с слегка выступающей передней лукой. А через месяц невзрачная лошаденка отдохнула на хороших кормах и стала иметь вполне приличный вид, так что на ней было уже не совестно проехать по селу.
С детских лет Дмитрий Сергеевич, приученный отцом – страстным рыбаком, любил встречать раннюю зорьку на реке, а с годами пристрастился еще и к охоте. В доме всегда было ружье, постоянно держали собаку.
В конце лета 1939 года он как-то собрался посетить места, где в детстве с товарищами верхом на лошадях гонялся за самыми крупными птицами Приуралья – дудаками (дрофой).
Еще в начале ХХ столетия эти редкие птицы, достигавшие веса 16 и более килограммов, в большом количестве гнездились в этих местах. В конце каждого лета перед отлетом на юг они собирались в небольшие стаи по 8-10 птиц. Вот, бывало, заметят мальчишки такую стаю и ну за ней гоняться на лошадях.
Благодаря отличному зрению птицы близко к себе никого не подпускали. Они или убегали прочь на своих крепких ногах, или улетали подальше от непрошеных гостей.
Теперь за прошедшие почти 30 лет многое изменилось в северном Оренбуржье. Распахана большая часть целинных земель, на полях появились трактора и другая техника, людей стало намного больше, и они всюду занимались хозяйственной деятельностью, то есть происходило освоение края. И несмотря на это, Дмитрий Сергеевич решил посмотреть бывшие места, где когда-то водились великолепные птицы, и попытать охотничьего счастья.
В один из дней он запряг лошадь в свой двухколесный шарабан, взял старшего сына и ранним утром отправился к «вислому камню» – так называлось место, расположенное километрах в 10-12 на северо-восток от Романовки.
За селом переехали речушку вброд и стали не спеша подниматься на сырт. Погода стояла сухая, светило ласковое солнышко, под колесами шарабана слегка шуршала пожелтевшая трава. Тепло, но уже по всему было видно – природа готовилась к предстоящим холодам, к непогоде. Степь, покрытая шелковистым ковылем и разнотравьем, поблекла, подсохли корни и стебли растений – все ждало предстоявший суровый период.
К приходу ненастья и холодов готовились насекомые, звери и птицы. Одни собирались в спячку, другие меняли шубу и окраску, прелетные птицы планировали перезимовать в теплых странах. Они уже тренировались, готовясь к изнурительной дальней дороге.
Ехали молча, в голову сами собой лезли воспоминания о далеком босоногом детстве. Вот так когда-то они с отцом, побросав снасти в тарантас, ранним утром, «до коров», спешили на коренник или на Сазалгу позоревать.
Вспомнилось, как учил отец настраивать и расставлять рыболовные снасти, как трепетала душа, когда он поймал на удочку большого голавля, и они вместе с отцом были в неописуемом восторге. Давно это было, и кажется, совсем недавно. А вот теперь уже он везет сына, чтобы показать осторожную редкую птицу, а если удастся – и подстрелить хотя бы одну.
Бездорожье. Лошадь не спеша, натужно тянет шарабан в гору, старается постепенно отклониться на более легкую дорогу – под гору. Дмитрий Сергеевич незло поругивает меринка, дергает вожжи и направляет его в нужную сторону. Проходит какое-то время, и все повторяется – лошадь старается везти под гору, а ее вновь и вновь подправляют. Поднялись на плоскогорье – хотя всюду виднелись небольшие холмы, местность просматривалась довольно далеко. Не спеша стали кружить по этим просторам. К полудню выехали на возвышенность, где «голый» камень больших размеров выступал и нависал над местностью.
– Это и есть «вислый камень», – сказал Дмитрий Сергеевич, вылезая из шарабана. – Давай разомнемся, засиделись. Побегай немного. Вот отдохнем и тронемся дальше.
Дмитрий Сергеевич вытащил из-под сиденья сумку с продуктами, позвал сына к роднику перекусить. Уселись у журчавого ручейка, не спеша жевали мягкие, густо намазанные сметаной лепешки, ели сваренные куриные яйца, так называемые «в мешочек», и запивали вкусной холодной родниковой водой.
Прасковья Васильевна вот уже который год ежедневно готовила пищу, которую можно употреблять при отсутствии зубов. Дмитрий Сергеевич к сорока годам стал практически совсем беззубым – Северный Кавказ давал о себе знать.
Часа через полтора напоили лошадь и вновь отправились на поиски птиц. Поначалу двигались строго на юг, но вскоре повернули к западу, по направлению к селу – ведь время шло к вечеру и пора уже возвращаться домой.
Долго молчавший в пути Дмитрий Сергеевич словно нехотя заговорил и стал рассказывать сыну о том, что в детстве примерно в этих местах он с двумя пареньками, разыскивая молодняк, убежавший в степь, случайно наткнулся на гнездо дудака. Попытались догнать выскочившую птицу, но она сумела обмануть их – вначале бежала, а потом и вообще улетела. Тогда они вернулись, разыскали гнездо и забрали лежавшие там два яйца. В дороге одно яйцо разбилось, в нем уже был цыпленок. Он же свое яйцо привез домой. Отец отругал его за то, что разорили гнездо птицы, и велел положить яйцо под индюшку, сидевшую дома на яйцах. Птенец вылупился из яйца раньше своих собратьев.
Тут Дмитрий Сергеевич запнулся на полуслове, остановил лошадь и стал рассматривать что-то впереди.
– А дальше как было? – не выдержал паузы заинтересовавшийся рассказом отца Виктор.
– Подожди, не шуми!.. – одернул негромко его отец и спешно стал объяснять: – Я сейчас останусь здесь, а ты возьмешь вправо и с той стороны объедешь вон ту гору. – Он рукой показал на далеко видневшийся холм. – Так, чтобы раньше времени не беспокоить вон тех птиц.
Виктор посмотрел в сторону, куда указал отец, но птиц не увидел.
– Когда объедешь ту горку, – продолжил Дмитрий Сергеевич, – развернешься так, чтобы солнце светило тебе в затылок, и начнешь приближаться к птицам. Однако ехать надо не прямо на них, а вначале проедешь далеко вправо, слегка приближаясь к птицам, затем так же далеко влево. Двигайся не спеша, не кричи, не махай руками.
Сказав это, Дмитрий Сергеевич спокойно сошел на землю, пригнулся, махнул рукой, давая знать сыну, чтобы тот уезжал.
Виктор, забирая вправо, далеко объехал курган и повернул лошадь, как учил отец – чтобы солнце светило в спину. Вот теперь впереди он увидел небольшую группу птиц или мелких животных – издалека и не разберешь. Повернул лошадь вправо и медленно двинулся, стараясь удерживать лошадь прямо, но проехав с полкилометра, развернулся и поехал обратно. Так он медленно приближался к птицам. Птицы, увидев маячившую вдалеке повозку и стараясь не подпустить к себе, стали уходить в восточном направлении.
Прошло не менее часа такой нудной езды, как вдруг птицы дружно побежали. Раздался выстрел, птицы, убегая, стали подниматься на крыло, прозвучал второй выстрел. Набирая высоту, они спешили прочь от этого неспокойного места.
Подъезжая к закурившему отцу, Виктор еще издалека увидел лежавшую у его ног большую серую птицу.
– Ну, иди, посмотри дудака, – сказал, улыбаясь, отец.
Тот, остановив лошадь, соскочил и присел возле птицы. У нее были светло-коричневые крылья, сверху она казалась серой, а снизу светлой, и вся она чем-то походила на большую индюшку. Правда, у дудака не было характерных сережек на голове и шее. Крепкие, мощные ноги скорее походили на куриные, но гораздо больших размеров.
Положив в шарабан подстреленную птицу, довольные охотой, отец и сын поехали домой. Позднее Дмитрий Сергеевич говорил, что дудак потянул около 35 фунтов.
Вот так Дмитрий Сергеевич добыл своего последнего дудака, а его сын Виктор в первый и последний раз видел на природе такую птицу. Она уже в пятидесятых годах ХХ столетия окажется занесена в Красную книгу.
Русский охотничий журнал, июль 2015 г.
