Если вы считаете, что главная функция женщины – быть хранительницей домашнего очага, знайте, что это не всегда так. Есть народы, у которых охота была не только и мужским занятием, но и женским.
У удэгейцев, потомков чжурчжэней, проживающих в долине бассейна реки Бикин, до недавнего времени было достаточно чёткое разделение обязанностей: на мужчине были охота и рыболовство, в то время как женщина занималась домашним хозяйством и всем, что Владимир Клавдиевич Арсеньев, путешествующий по Уссурийскому краю, назвал «обрабатывающей промышленностью», то есть приготовлением пищи, установкой жилища и пошивом одежды.
Однако даже в конце XIX века удэгейскую женщину на природе трудно было назвать беспомощной: она была прекрасно приспособлена к жизни. Так, если мужчина говорил жене о том, что он убил изюбра и его надо принести домой, она легко находила оленя по следу, перетаскивала домой, после чего свежевала. При этом, насколько бы сильно женщина ни была загружена по хозяйству, мужчина ей не помогал. Наравне с мужчинами хрупкие девушки управлялись с лодкой оморочкой.
Серьёзные изменения в разделении труда между мужчиной и женщиной произошли уже в советское время, начиная с 1930–1940 годов. Тогда стали появляться женщины-промысловики, потому что мужчины уходили на фронт. С этого времени охота перестала быть исключительно мужской профессией. Сейчас среди охотников, проживающих в долине бассейна реки Бикин, за которыми закреплены участки, три женщины.
В село Красный Яр я впервые попала в 2004 году. Первое, что меня поразило, это тайга и практически полное отсутствие дорог: ехали мы по лесовозной, которую дорогой можно было назвать с натяжкой. Мы остановились у знакомых. Тогда я наслушалась рассказов о жене одного охотника Асе Смирновой, которая целый месяц провела в тайге вместе с мужем. Как правило, эти рассказы сопровождались комментариями, что охотница «белке в глаз попадает». Я долго не могла понять смысла этого выражения, а оказалось, что белке надо было попадать в глаз, чтобы не испортить шкуру.
В 2011 году, когда я опрашивала местных жителей об их отношении к лесозаготовкам, которые планировались в верховьях Бикина, я познакомилась с удэгейкой, хрупкой женщиной, которая работала на почте и рассказывала мне с энтузиазмом: ««Сейчас я в основном занимаюсь работой и воспитанием внуков. Но как только выйду на пенсию, буду охотником-промысловиком, это моя мечта детства». Отвечая на вопрос, какое влияние бы оказали лесозаготовители, она сказала: «Если река обмелеет, я не смогу добираться на моторной лодке до Охотничьего, где я занимаюсь охотой». Времена меняются, и теперь среди удэгеек есть охотницы.
У народа эвенков, которые живут на территории Якутии, Бурятии, Амурской области и Хабаровского края, исторически охотничьим промыслом занимались в равной мере как мужчины, так и женщины. Первыми игрушками как у мальчиков, так и у девочек уже с трёх лет были ножи. Эвенки учили детей охотиться с детства, объясняя, как определять по следу животных, как ставить самострелы и петли. Ввобучении детей участвовали и кажчины, таженщины.П
Если мужчина уходил в тайгу, дома всё равно оставляли ружьё, потому что непонятно было, когда он вернётся, а женщина должна была уметь себя защитить и накормить детей в случае чего. Как правило, существовало разделение по объектам охоты: мужчина охотился на крупного зверя (медведя или копытных), а женщина – на мелких животных, очень часто участвовала в пушной охоте. Далеко и надолго, если есть дети, не уйдёшь.
Охота на птиц серьёзным занятием среди эвенков не считалась, как правило, уток добывали по мере надобности. У подростков ружьё было с 12 лет. Например, часто достаточно было настрелять дичи на ужин. Надежда Яковлевна Булатова, эвенкийка, рассказывала, как в детстве, когда они останавливались в палатке, родители просили добыть несколько уток для ужина.
Как правило, охотой занимались в одиночку, для чего требовались смелость и выносливость. Чтобы охотиться на мелких животных, можно было уезжать ненадолго без ночёвки. Чаще всего объектом промысла становились зайцы или белки, на которых охотились с помощью капканов и петель. Чтобы правильно ставить капканы, необходимо было уметь читать по следам. Даже когда появились ружья, на белок охотились с помощью лука, чтобы не испортить шкуру. Утром ставили ловушки, после чего надо было идти и проверять, нет ли добычи. Так проходил весь день. Вся продукция шла в ход: из шкур шили одежду, мясо употребляли в пищу.
Часто женщины охотились на соболя. Если брали с собой собаку, сначала её обучали. После чего собака загоняла соболя на дерево, а дальше уже дело меткости: надо было попасть из ружья. Добытых соболей сдавали.
Среди женщин-охотниц всегда было разделение: те, кто охотились профессионально (таких мало), и те, кто охотились иногда для себя. Как правило, охотницы-промысловики встречались реже: это были одинокие женщины без детей, которые уезжали на месяц, оставаясь в зимовье. Такие девушки часто работали наравне с мужчинами. Для обмундирования женщинам необходимы были лёгкие лыжи, легче, чем у мужчин, и топоры. «У нас бабушка Аня так охотой занималась», – добавляет Надежда Яковлевна. На зимнюю охоту эвенки часто ездили на оленях, или же использовались лыжи. На оленях ездили все: мужчины, женщины, дети.
Ещё одним народом, у которого охотой занимались не только мужчины, но и женщины являются селькупы, которые живут в Томской области. Как и эвенки, селькупские девушки охотились на мелкую дичь, на зайца и белку, уток. На водоплавающих уток, а также ондатр, выдр и бобров всегда ставили ловушки. На глухаря охотились оригинальным способом: когда глухари засыпали в снегу, раскапывали снег и сворачивали им шею.
