Короток охотничий сезон, и по его завершении основная часть охотников ставит своё ружьё в сейф. С началом открытия охоты оружие извлекается из сейфа, и, вскинув его к плечу, ощущаешь, что оно как бы не твоё – чужое.
Получается так, что охотник за период между сезонами отвык от своего ружья. Для улучшения (или поддержания) стрелковых навыков в межсезонье охотникам сегодня доступны стрелково-спортивные комплексы (далее – стенды), на которых можно круглогодично оттачивать стрелковое мастерство.
Сразу хочу отметить, что посещение стенда – это удовольствие не из дешёвых и требует больших как временных, так и финансовых затрат. Ниже на своём примере охотника на водоплавающую дичь я попробую показать тернистый путь совершенствования навыков в различных стрелковых дисциплинах. Сразу хочу уточнить, что реальная возможность посещать стрелковые стенды открылась для меня только в возрасте около пятидесяти лет. Так что цель данной статьи – не учить кого-либо или давать какие-то рекомендации, а только описать мой личный опыт стендовой стрельбы.
Немного истории. Когда мне исполнилось 11 лет, отец стал иногда брать меня на утиные охоты. Уток и гусей в шестидесятых годах прошлого столетия в плавневой зоне юга России было великое множество. Как-то раз мы с отцом рано утром в «каюке» (деревянная плоскодонная лодка) спрятались в зарослях камыша, поджидая начало утиного лёта. На наш плёс, неумело работая багром, выплыл незнакомый охотник. Опаздывая на зорьку, он попросил разрешения остаться с нами, что, естественно, не вызвало положительных эмоций у отца. Незнакомец предложил отцу компромисс: по подлетающим уткам вначале стреляет отец, а только потом будет стрелять он. Такое смелое предложение вызвало у отца неподдельный интерес. Должен отметить, что отец стрелял довольно хорошо. На одну добытую утку с его ИЖ-54 12го калибра в среднем приходилось два патрона. Такой уровень стрельбы находил одобрение даже у местных охотников.
В то утро дул сильный ветер с Азовского моря и утки было много, так как она искала приюта в зарослях камыша. Особенно её привлекали неглубокие плёсы с торчащими растительными остатками, которые на диалекте местных жителей именовались ситничками. Именно на таком плёсе в то утро расположились и мы. С началом лёта отец буквально за двадцать – двадцать пять минут добыл влёт 17 кряковых уток, а наш спаниель по кличке Малышка бросалась за ними в воду и апортировала их с поверхности воды или доставала из ближайших зарослей камыша. Когда собранные собакой утки лежали в лодке, отец сказал незнакомцу, что мы охоту закончили, но не будем собирать чучела и подсадных уток, чтобы дать возможность поохотиться и ему.
К чести незнакомца, следует отметить, что до окончания отцом охоты он не сделал ни единого выстрела. Поблагодарив отца за понимание, незнакомец тут же поставил дуплет по подлетающей паре уток, и они, окутанные облаком пуха и перьев, громко плюхнулись на середину плёса. Все последующие выстрелы также попадали в цель, причём на любой разумной охотничьей дистанции. При этом все утки были биты чисто и падали в основном на воду. Особенно мы были поражены, когда после произведённого дуплета налетела ещё стайка уток, и тут же раздалось ещё два выстрела, что свидетельствовало об использовании им многозарядного ружья. Буквально за тридцать минут незнакомец добыл около двадцати уток и гуся, что произвело на меня неизгладимое впечатление.
Мы с отцом сидели молча и любовались стрельбой незнакомца, а наша Малышка с радостью собирала битых им уток и приносила к нашей лодке. Завершив стрельбу, незнакомец подплыл к нам, поблагодарил за терпение и услуги Малышки и в знак благодарности вручил отцу пачку патронов 12-го калибра фабричного изготовления с дробью № 5. Естественно, мы поинтересовались, где он так хорошо научился стрелять. Незнакомец ответил, что он из Ленинграда и занимается стендовой стрельбой. К сиденью его лодки было привязано (чтобы не утонуло) одноствольное многозарядное ружьё «Браунинг», а вокруг засидки на воде плавали стреляные бумажные гильзы, выброшенные из полуавтомата.
Слова незнакомца о стендовой стрельбе глубоко засели в моём сознании. И когда мне исполнилось 13 лет, я с матерью съездил на городской стрелковый стенд, который принадлежал военно-охотничьему обществу Северо-Кавказского военного округа. Отыскав руководителя стенда, поинтересовались: «Нельзя ли записаться в секцию стрельбы?» Нам объяснили, что количество мест в спортивной стрелковой школе ограничено и в ней в основном занимаются дети из военных семей. В общем, я понял, что даже в условиях социализма поступить в стрелковую спортивную школу мне было не суждено. И только спустя тридцать лет, с появлением частных коммерческих стендов, моё желание стрелять по тарелкам осуществилось.
Но обо всём по порядку. Охотой я занимался всю свою сознательную жизнь. Вначале – только в присутствии отца, а с 18 лет начал охотиться самостоятельно, став обладателем заветного охотничьего билета. Не знаю, как где, но на юге страны в то время получить охотничий билет было непросто. Пожилые охотники часто шутили, что проще поступить в вуз, чем стать охотником.
Занимаясь охотой в течение длительного времени, я приобрёл неплохой навык в стрельбе по перепелу, уткам, гусям и зайцам. Кстати сказать, последним объектом охоты стали интересоваться только после сооружения рисовых систем, когда водоплавающей дичи стало меньше в связи с тем, что к каждому населённому пункту плавневой зоны протянулись нити гравийных дорог. Таким образом, борьба «за миллион тонн кубанского риса» негативно отразилась на количестве водоплавающей дичи. Всё это время меня не покидали детские воспоминания о стрельбе уток незнакомцем. Поэтому, как только появилась реальная возможность начать тренироваться в стрельбе на стрелковом стенде, я незамедлительно ей воспользовался.
Начав посещать стенд, я столкнулся с выбором дисциплин: круг, траншея или спортивно-охотничья стрельба – спортинг. В то время у меня было единственное ружьё ИЖ-12 16го калибра с сильными дульными сужениями и двумя спусковыми крючками. Если в спортинге ещё как-то можно было из него попадать самозарядными патронами без контейнера, то на круге с ним делать было нечего. Познакомившись с мастером спорта по стендовой стрельбе А.Р. Воркожоковым, я понял, что мне необходимо специальное ружьё для стендовой стрельбы. И вскоре я стал счастливым обладателем спортивного ружья МЦ108 с двумя блоками стволов: короткими (680 мм) с раструбами и длинными (750 мм) с дульными сужениями 1,0 и 1,25 мм.
Под руководством А.Р. Воркожокова результаты на круглом стенде не заставили себя долго ждать, и уже через год я стал стрелять серии с результатом 18–20 тарелок из 25 возможных. Полученные на круглом стенде навыки положительно сказались на охоте на водоплавающую дичь. Теперь я без долгих раздумий под различными углами добывал подлетающих уток и гусей. Это происходило за счёт привыкания к ружью, а также создания мозгом определённых шаблонов на основе промахов и попаданий.
В то же время охотиться со спортивным ружьём, в моём случае с МЦ108, не всегда удобно. Во-первых, это очень тяжёлое ружьё. Во-вторых, имеющиеся дульные сужения не отвечали требованиям отдельных видов охот. Так, если раструбы очень хорошо зарекомендовали себя при охоте на перепела и фазана из-под собаки, то они совсем не подходили для охоты на диких голубей и уток. Блок стволов с полными чоками не подошёл для стрельбы по водоплавающей дичи из-за неоправданно частых промахов. Поэтому по совету руководителя стенда я отправился на ЦКИБ СОО с целью уменьшения сужений в длинных стволах моего МЦ108 до 0,4 и 0,6 мм. Завод на эту процедуру отвёл два с половиной месяца, а так как я уже всерьёз заразился спортингом, то, не дожидаясь возвращения моего ружья, приобрёл довольно прочное, а главное, ремонтопригодное ружьё Antonio Zoli модели Z со сменными дульными сужениями и съёмным УСМ.
Два месяца пролетели незаметно, и вот ко мне вернулось МЦ108 с модернизированными дульными сужениями и хромированными по моей просьбе каналами стволов. Проведённый отстрел по тарелкам показал, что еслииз Antonio Zoli с сужения 0,5 мм мишень разлеталась на кусочки, то с сужения 0,4 мм МЦ она просто «дымила», что свидетельствовало о качестве стволов отечественного ружья. В то же время верхний ствол 0,6 мм по-прежнему для уровня моей стрелковой подготовки был несколько туговат и приводил к большому количеству промахов. В связи с этим и несколько большим весом (на 250 г), чем у итальянца, я всё же остановился на иностранном ружье.
Продолжая тренироваться, я прогрессировал и уже через год, несмотря на возраст, попадал в спортинге в 75–80 мишеней из 100 на клубных соревнованиях, которые проходили не реже одного раза в месяц. Здесь же хочу пояснить для тех, кто желает всерьёз заняться стендовой стрельбой, что стоимость спортивного ружья не идёт ни в какое сравнение с затратами на тарелки (мишени), услуги тренера и спортивные патроны. Что касается меня, то ощутимую разницу в стрельбе на охоте я начал замечать только при настреле не менее 10 тыс. патронов год. Допускаю, что это связано с моим возрастом и неспортивным прошлым. Возможно, у вас всё будет по-другому, чему я буду искренне рад.
Общаясь во время соревнований по спортингу с топовыми стрелками, я часто ощущал их иронию по поводу моего годового настрела. Этот показатель для многих из них составляет 30–50 тыс., а у некоторых доходит и до 80 тыс. в год. Поэтому, прежде чем начинать стрельбу на стенде (в надежде достичь каких-то спортивных результатов), необходимо чётко просчитать свои временные и финансовые возможности.
Но вернёмся к моей стрельбе. Когда я дошёл до уровня стрелковой подготовки, указанного выше, мой дальнейший рост остановился. Причиной тому были траншейные мишени, которые на соревнованиях по спортингу запускались из классической траншеи. В связи с этим появилась необходимость хотя бы на начальном уровне освоить эту сложную олимпийскую дисциплину. Уже первое знакомство с траншеей показало, что это самый сложный вид спортивной стрельбы (во всяком случае для меня). И только по истечении полутора лет и стрельбе на траншее не реже двух раз в неделю я стал попадать на тренировках в 18–19 тарелок из 25. По моему глубокому убеждению, этот сложный вид стендовой стрельбы необходимо осваивать с раннего детства.
Довольно часто мои новые «коллеги» по стенду просились со мной на различные охоты. Каково же было моё удивление, когда кандидат в мастера по траншейному стенду в расцвете сил попадал в уток реже меня – простого охотника. Справедливости ради хочу отметить, что при охоте по угонной дичи из-под собаки (перепел, фазан) промахов у него практически не было. Мастера спорта, стреляющие круг, стабильно обстреливали меня по количеству израсходованных патронов на одну добытую голову. Особое мастерство показывали топ-стрелки, стреляющие спортинг. Хорошо помню случай, когда мастер спорта в этой дисциплине из пятизарядного полуавтомата выбил пять уток из пролетающей транзитом (а не подлетающей к подсадным) стайки. Я думаю, что настоящие охотники хорошо представляют разницу между этими категориями.
Ещё хотелось бы обратить внимание читателей на культуру охоты и воспитание стрелков. Довольно часто приходилось прекращать охоту (особенно на уток), дабы останавливать таких охотников, которые, увлёкшись стрельбой, не давали шанса на выживание подлетающим небольшим стайкам местной утки. Причём стрельба из многозарядных ружей велась и по тем уткам, которые падали в пятиметровые заросли камыша, так что достать их оттуда было невозможно.
На мой вопрос «Зачем вы изводите дичь?» вразумительного ответа я не получал, но и последующих совместных охот с такими горе-охотниками у меня, естественно, не было. Подобные стрелки вызывали недовольство не только у меня, но и у местных жителей. Это связано с тем, что это небольшое количество местной дичи, отстрелянное этими «охотниками», могло служить для местных жителей не только объектом охоты, но и источником пищи до подхода «северной» утки в южные регионы страны.
В конце своего повествования хочу отметить, что чем больше я погружался в стендовую стрельбу и чем чаще участвовал в соревнованиях по компакт-спортингу, тем реже ездил на охоту. То же самое наблюдалось и у моих «коллег по цеху». Это связано с тем, что потребность в стрельбе полностью удовлетворялась на стенде. Выезд в охотугодья же позволял полюбоваться природой, пообщаться с единомышленниками, а также сделать несколько красивых, запоминающихся выстрелов.
