«В процессе охоты с духовыми манками мы учимся понимать природу. Человек, который учится природу понимать, учится ее беречь».
Когда в возрасте 7-8 лет меня спрашивали, кем я хочу быть, я отвечал (на тот момент еще не зная таких слов, как «егерь» или «охотовед»), что хочу жить и работать в лесу. Жил я тогда в городе Одинцово, и до леса от дома было 5 минут пешком. Очень часто я, не спрашивая родителей, уходил туда один и прекрасно помню чувства и ощущения, которые и сейчас невозможно передать.
Это было знакомство с лесом. Во мне до сих пор живы воспоминания, как оказывался один на один с лесом. Ты настолько собран, все чувства обострены настолько, что чувствуешь даже, а не слышишь каждый шорох, каждый посторонний звук. Постепенно ты начинаешь даже не привыкать, а скорее – понимать природу. Ты становишься не хозяином, а лишь небольшой частью другой жизни, участником ее – наравне со всеми обитателями. В те времена в нашем лесу хватало живности: лосей, кабанов. Были и тетеревиные тока. Лисы, зайцы и белки водились в изобилии. Лес жил.
Город разрастался. За 30 лет простые люди, живущие рядом, превратили лес в большую помойку, и никого кроме синичек и ворон в нем теперь нет, несмотря на то, что лес этот был и остается зеленой зоной, где всякая охота запрещена. Это на заметку, кстати, противникам охоты и тем, кто пытается убедить общественность, что охота – главная угроза для животных и птиц.
Но вернемся к моей истории. К большому сожалению, у меня не было родственников – охотников или рыболовов. Поэтому до всего приходилось доходить самому. До армии я очень серьезно занимался рыбалкой, но всегда мечтал об охоте. В 15 лет вступил в Одинцовское районное общество охотников и рыболовов. Получил удостоверение юного охотника. Моему счастью не было предела. Сразу после армии устроился на работу помощником краснодеревщика и купил первую свою двустволку Иж-27 ЕМ. При первой возможности я убегал на небольшое озеро рядом с работой, наблюдал за выводками уток и болотных курочек. Такой помощник, как я, оказался краснодеревщику не нужен, и мне пришлось уйти, чему я был только рад.
Моя тяга к природе была настолько сильна, что я четко понимал, что больше нигде работать не смогу. Я пошел в свое общество охотников и рыболовов попытать счастье. В это время председателем районного общества был Владимир Иванович Поперечный. К моей радости, он воспринял меня очень серьезно и с пониманием. Егерских вакансий на тот момент не было, но меня не попросили прийти через год, а стали приглашать на охранные и биотехнические мероприятия. Я стал активным участником общества. Через некоторое время мне вручили удостоверение общественного охотинспектора, а через 3 месяца к нашему обществу отошло 2 участка (обходы №№ 7, 8) с Палецким озером от военного общества охотников. С этого момента я был официально принят на работу в Одинцовское районное общество на должность егеря обхода № 7. А через год я, по наставлению Владимира Ивановича, поступил в Российский государственный заочный университет на зооинженерный факультет по специальности «биолог-охотовед» и стал затем охотоведом Одинцовского районного общества.
15 лет я посвятил работе в охотничьих хозяйствах. Прошел путь от егеря до директора. Скажу честно, в хозяйстве я всегда пытался делать акцент на дичеразведение и уделять больше внимания охоте на птицу, нежели на копытных. С самого первого дня своего становления охотником я всегда интересовался духовыми манками и не мыслил охоту без духовых манков и чучел. В голове всегда жила мысль о собственном производстве духовых манков и о создании некой школы, в которой можно было обучать людей правильной охоте именно на водоплавающую дичь. Постепенно мысли стали материализовываться. И в октябре 2010 года мной была создана «Школа охотничьего мастерства». Основной задачей ее было прививать охотникам культуру охоты на водоплавающую дичь с духовыми манками. Также я хотел реализовать свою давнюю мечту, а именно – заняться производством духовых манков, без которых не мыслил охоты на уток и гусей.
Первое время в производстве духовых манков мы использовали звуковые узлы производства США. На данный момент мы имеем полностью свое литьевое и токарное оборудование для производства духовых манков. Все наши манки – от корпусов до звуковых узлов – производятся в России, нами собственноручно. Линейка наших манков на уток и гусей достаточно разнообразна. Основная задача «Школы охотничьего мастерства» – создание качественных духовых манков по доступным ценам. Мы хотели, чтобы наша продукция была доступна абсолютно всем, чтобы охота с духовыми манками стала массовой. И самое главное – чтобы у охотника была возможность купить манок с хорошим качеством звука за «понятные деньги».
Во мне давно живет убеждение, что на охоту можно забыть ружье, но не манки. Это как для легашатника: охота на дупелей и бекасов без собаки – не охота. Нет красоты и напряжения, которые дарит собака во время своей работы: поиск, потяжка, стойка. Именно в этом заключена красота процесса охоты. Вот и в охоте на утку или гуся вся красота, на мой взгляд, – в работе манком и наманивании птицы в упор, прямо на охотника.
Первое, к чему я стремился, – обучить охотников работе (игре) на манках. К моей радости, это сразу вызвало большой интерес у охотников. Мы организовывали совместные выезды на утиные охоты, чтобы вживую можно было увидеть реакцию птицы на манки. Желающих было больше, чем я мог принять. Мне стало понятно, что этим надо заниматься всерьез и в другом масштабе – на уровне департаментов, обществ, охотничьих коллективов, у кого есть угодья, где можно было бы принять охотников для данных мероприятий. Скорее всего, даже с выделением угодий именно для этих мероприятий. У нас ведь есть участки для натаски собак, натаска происходит не только в охотничий сезон, но и в межсезонье. Я думаю, здесь должен быть такой же подход, чтобы после весеннего сезона, до линьки селезней, охотники могли посещать выделенные угодья и отрабатывать навыки манения без стрельбы.
То же касается и гуся: после скоротечного весеннего сезона в наших угодьях собирается большое количество гусей. Я думаю, если бы разрешили, подчеркну, организованно в это время учить охотников правильной маскировке, расстановке чучел и процессу подманивания непосредственно в угодьях, в живом контакте с птицей, желающих было бы очень много – ведь это та же самая охота, только без выстрела. Но зато именно на таких семинарах охотники смогут понять и оценить свои потенциальные возможности. И попав уже на сами охоты, они не станут стрелять по гусям на запредельные дистанции и гонять на машинах по гусиным присадам, а будут заниматься охотой правильной и красивой.
Я сам организовывал такие семинары в охотничьих угодьях. Скажу честно, желающих было очень много. Но охотничьи хозяйства выставляли такие ценники, что данные мероприятия просто утрачивали смысл для подавляющего большинства желающих. Сам я не мог оплатить такую аренду угодий. А сообщать цену охотникам у меня не поворачивался язык. Данная тема осталась до конца не реализованной, и решить ее на частном уровне невозможно. Я думаю, что такие мероприятия выгодны всем. Во-первых, растет уровень наших охотников. Охотпользователи могут иметь дополнительный доход в межсезонье, когда охотбазы простаивают без клиентов. Охотники начнут разбираться в чучелах, маскировке, одежде, оружии, манках. А это уже рост целой охотничьей индустрии. То есть только от одной идеи может заработать целая охотничья отрасль. А это далеко не единственная наша нереализованная идея и возможность! Кстати, такие мероприятия повышали бы культуру не только охотников, но и егерского состава и других работников охотничьих хозяйств.
Я не случайно затронул тему охотничьей культуры. Опишу две ситуации, и давайте каждый из нас сделает выводы самостоятельно: является ли он охотником или все же ….
Рассмотрим пример с весенней охоты.
Охотник, подготовленный к охоте на гуся, имеет скрадки, чучела, манки. Естественно, перед самой охотой он учится работать духовыми манками, читает литературу, смотрит фильмы. Одним словом, повышает свой уровень. В период самой охоты этот охотник или группа охотников привязаны к одному месту, в этом месте у них стоят чучела и скрадки. И только с помощью своих знаний и умений они добывают гусей. Я уверяю всех, что этими охотниками движет не жажда добычи. В первую очередь их интересует процесс охоты. Стрелять гусей с дистанции 50 метров им неинтересно. Эти охотники ценят контакт с птицей, общение со стаей. И только при уверенном налете, на расстоянии 10-15 метров, добывают гуся. Как правило, подранков у них не бывает. Если стая гусей села на соседнем поле, они не побегут за ней, чтобы подкрасться и выпалить из кустов картечью. Они будут ждать налета новой стаи. Тем самым такая охота создает минимальный из возможных факторов беспокойства для птицы, давая последней возможность отдыхать и кормиться.
Давайте рассмотрим другую ситуацию. Человек с ружьем приходит к егерю за путевкой. У него никто не спрашивает наличие подсадной либо гусиных чучел и скрадков, хотя весенняя охота без них запрещена. Он получает путевку (я это называю проходной билет в угодья) и просто отправляется гулять по угодьям. Рано утром, по-темному, он придет к заливу постоять, уточку посмотреть. Естественно, стреляет во все что движется. О каком-либо процессе под названием «охота» и речь не идет! Летит табунок уток – отстреляется, кто упадет, тот упадет: утка, селезень – все равно. Обычно такие люди говорят: «В супе все одинаково». И хорошо еще, если такой стрелок подберет добычу, а если птица не в зоне его доступности – глубоко, не подойти? Либо упадет в место, заросшее камышом? И на это есть ответ: «Лиса съест».
Вдруг в небе послышались голоса гусей – нет проблем, картечь всегда рядом. В 99% случаев он никого не добудет, но в 50% он сделает подранка, который, может, и выживет, но уже точно не отгнездится в этом году. Но человека это совсем не волнует. Чуть позже пригреет солнышко, оживет тетеревиный ток, а наш герой уже здесь – крадется сквозь кусты. Выстрел – один, второй. Как правило, он стреляет по ближней мишени, а кто это, тетерка либо петух, его не волнует. Скорее всего, и здесь он остался без добычи, но ток тетеревиный разогнал. А по дороге к дому зайдет на любимое болотце и там тоже всех разгонит, в том числе и ту самую крякву, которая собралась было тут гнездиться. И вот возвращается он с пустым ягдташем, без добычи, с «безвредной прогулки». Но сколько на самом деле вреда он принес природе!
И давайте себе представим, какая армия таких людей (я их не называю охотниками) гуляет по нашим угодьям. Превращая эти места в пустыню. Охотничьи хозяйства гонятся за прибылью, выписывая путевки всем подряд. Этим людям вряд ли кто объяснит, что такое правильная охота. Хотя по своему опыту работы, могу сказать точно: если человеку показать правильную охоту, то он всегда отдаст предпочтение ей. Но этим надо серьезно заниматься. Надо воспитывать охотников и показывать на своем примере, что такое правильная охота. Возможности «Школы охотничьего мастерства» достаточно ограничены. Да, мы выезжаем в другие города, общаемся с охотниками, делимся опытом, но страна наша очень большая, и посетить все места, куда нас приглашают, мы просто не в состоянии. Поэтому и было принято решение о создании видеопроекта SCHOOLHUNTERVIDEO. Основная его цель – съемки самих охот в деталях, чтобы охотники вживую могли увидеть прелесть правильной охоты, ее результаты, а главное – что для этого нужно. В рамках проекта SCHOOLHUNERVIDEO планируются съемки не только собственных охот, но и охотничьих хозяйств, а также тех людей, кто может не только рассказывать о своих охотах, но и показать свое умение для наших зрителей. Я уверен, что у данного проекта гораздо больше возможностей, чтобы донести правильность самой охоты, а значит, и культуру охоты до людей.
Русский охотничий журнал, ноябрь 2014 г.
