Сложилось так, что в нашей семье не было охотников. Но надо отдать должное моим родителям: каждое лето я проводил в деревне, на родине прадедов, удил карасей в пруду, собирал грибы и ягоды. Не знаю, тогда или в свою юннатскую юность я «заболел» любовью к природе, сказавшейся на выборе профессии.
Из детства я хорошо запомнил, как дед учил меня ловить карасей.
Мы сидим на небольшом мостике на маленьком пруду с удочками, сделанными из лещины (орешника), и поплавками из бутылочной пробки. Караси клюют отлично, но дедушка таскает одного за другим, а у меня срывается рыба за рыбой. Я жутко переживаю, пока особенно прожорливый карасик глубоко не заглатывает наживку, и я вытаскиваю его на берег. Какое это было счастье – держать в руках маленькую золотистую рыбку. Как я был горд собой, а дедушка хитро улыбался.
Когда я стал старше, он сознался, что так переживал, что я могу попасться на крючок, что сделал мне его из маленького гвоздика. Он боялся, что я попадусь как рыбка, а я попался на крючок сначала рыболовной, а потом и охотничьей страсти.
Став отцом, я не особо задавался вопросом – будет ли охотиться мой сын. Вырастет – решит. Но, видимо, так устроена наша жизнь, что сыновья хотят быть похожими на своих отцов. И вот на своей первой охоте мой четырехлетний сын сказал, держа в руках игрушечное ружье и показывая на добытого мной тетерева: «Папа, а это мы вместе его добыли, я тоже стрелял!» Я был счастлив до слез.
С той памятной охоты прошло уже много времени. Но сейчас, с высоты прожитых лет, я все чаще задаю себе вопрос, а все ли правильно я сделал? Не «подложил ли я свинью» своему сыну, заразив его охотничьей страстью? Ведь все мы, охотники, – совершенно больные люди. Стоит начать таять снегу, как мы уже глядим в небо в ожидании первых птичьих стай. Стоит выпасть первой зимней пороше, как уже спешим поискать зайчика или поучаствовать в лосиных загонах. В каждом времени года мы находим свою прелесть. И так из года в год. И все-таки я постарался научить его всему тому, что знаю сам. А пригодится это ему или нет – покажет время.
Испытание бытом
Оно одно из самых непростыхв жизни городского мальчишки. Ведь в городе, где есть горячая вода, электрический свет и отопление, можно о нем не думать. Захотел есть – погрел в микроволновке или на газовой плите уже готовый продукт.
На охоте же все по-другому. Много лет подряд мы выезжаем на охоту в деревню, где электричества не было никогда, а газ используется очень экономно, поскольку привозить его приходится в баллонах. Еду мы там готовим на костре, как, собственно, и тогда, когда выезжаем из деревни поближе к охотничьим местам. Конечно, мальчишке очень хочется поиграть и погулять на свежем воздухе. Но когда возникает дилемма – остаться голодным и поиграть или обойтись без игр, зато приготовить себе еду, – начинает воспитываться характер. Нет, здесь моя заслуга была довольно скромной, но имелся пример других охотников и старших товарищей. Все вместе мы занимались приготовлением пищи, все вместе рубили дрова и мыли посуду, вместе щипали и обрабатывали птицу. Помню, с какой гордостью мой сын учил своего друга, которого мы тоже взяли на охоту, правильно держать топор, рубить и колоть дрова. А потом как-то сказал мне: «Я думаю, папа, что если придется, то я выживу в лесу без посторонней помощи. Ведь ты меня всему научил».
Испытание выстрелом
Практически каждый мальчишка интересуется оружием, особенно, когда видит его в доме. Сын довольно рано стал помогать мне набивать патроны и сейчас с тоской вспоминает это время – патронов теперь полно и в магазине, так что мы перестали их собирать сами. А тогда это было некое таинство, и я специально показывал ему, что и как делается, чтобы не было желания самому полезть внутрь. Время же первого выстрела сына я очень долго оттягивал. Слишком мал он был. Помог случай, который надолго отбил у него охоту стрелять. Мой хороший старший друг Евгений очень любил возиться с моим сыном и обучать его всяким премудростям. И вот однажды он предложил ему выстрелить из ружья. «Только если папа разрешит», – заметил он. «Если не боишься, то попробуй», – ответил я. Женя показал, как держать ружье, как целиться и как прикладываться, но не рассчитал, что ТОЗ-34 еще великоват для десятилетнего мальчишки. И для верности придержал его сзади. После выстрела сын еле сдержал слезы, настолько ему было больно. Синяк во все плечо сошел только через пару недель. Когда же он стал старше и захотел охотиться сам, то очень боялся стрелять. Первая его охота была на вальдшнепа на тяге. Роста сын был небольшого, и ружье ИЖ-18 было для него тяжеловато. Поэтому на тяге он стоял, опираясь стволами на рюкзак, лежащий на земле, и только при подлете вальдшнепа вскидывал их к плечу. Но попасть никак не мог и очень расстраивался – друзья-то попадали!
Я решил выяснить, как он стреляет, и повесил на кустик пластиковую бутылку. Оказалось, что мальчишка закрывает глаза при выстреле, поскольку боится, что будет больно. Тогда я пошел на хитрость. У меня в машине был кожаный мешочек-подкладка под карабин. Я приспособил его к прикладу ружья и сказал сыну, что теперь стрелять будет легче и отдача будет мягче. Конечно, мешочек никак не мог повлиять на отдачу, но это сработало. На следующей охоте сын добыл своего вальдшнепа!
Потом были многочисленные поездки на стрельбище, где инструкторы говорили, что он еще слишком мал и ему надо подрасти, но вскоре мы встретили великолепного тренера Сергея Пудовкина. Ему я обязан умением мальчишки стрелять так, что сейчас просто поражаюсь его способности попадать в тех птиц, которые для меня кажутся давно улетевшими.
Испытание милосердием
Наверное, это самый сложный момент в воспитании будущего охотника. Возникает он тогда, когда нужно избавить от мучений подранка. Мы тоже прошли через это. И тоже начинали на охоте на тяге. Собака принесла сбитого, но еще живого вальдшнепа. «Папа, давай его отпустим», – сказал сын. Пришлось объяснить, что мы, конечно, можем отпустить, но птица все равно погибнет, ведь она уже ранена. «Надо его добить, чтобы он не мучился», – сказал я и увидел слезы на глазах сына. Он отвернулся, но буквально через мгновение повернулся с уже сухими глазами: «Да, давай, я больше не буду плакать». И действительно я больше никогда не видел его слез на охоте.
Трудно рассказать в одной статье о всех трудностях, ошибках и опыте, который мы передаем своим детям и который получаем сами. Иногда это очень горький опыт, и получив его, уже ничего не можешь исправить. Но есть то, чему никто кроме нас не сумеет научить наших детей. Первое и главное – безопасность на охоте. Чаще всего не только для себя, но и для других. И, конечно, любовь к природе и уважительному отношению к ней. Я до сих пор, стоит нам попасть вместе на охоту, начинаю учить сына, рассказывая всякие премудрости. Он ругается и ворчит, что я говорю это уже в сотый раз, но слушает. И я надеюсь, что все то, что я смог передать ему, он передаст своим детям, а те – своим. Ведь кроме нас никто не сможет воспитать их настоящими людьми и настоящими охотниками!
Русский охотничий журнал, декабрь 2015 г.
