Я часто задаю себе вопрос, а для чего мне, жителю крупного города, умение читать следы? Что это мне даёт? На охоту я выезжаю с каждым годом всё реже и реже, и чаще всего организуют её опытные егеря.
Нет, конечно, когда меня пытаются развести, объясняя, как много зверя в угодьях, показывая на старые следы коровы или вообще собаки, я могу объяснить «разводящему», в каком направлении ему идти и как быстро. Но это меня ничуть не утешает.
В такие моменты я вспоминаю ситуации из своей жизни, когда мне и моим товарищам знание азбуки следов очень даже пригодилось.
***
Уже около получаса я шёл по следу крупного лисовина. След был довольно свежий, и я надеялся, что в конце концов он приведёт меня к его норе, где я рассчитывал устроить засаду. Зверь шёл спокойной рысью, несколько раз выбегал на поле, чтобы помышковать, и сворачивал к высоким кочкам и одиноким столбикам, отмечая территорию. Около леса я чуть не потерял его: лис причуял зайца-беляка и, когда тот выскочил, бросился вдогонку за косым. На галопе их следы в рыхлом снегу были настолько похожи, что, когда они разошлись в разные стороны, мне пришлось основательно потоптаться, пока я понял, куда же побежала лиса. На середине пути вдруг след моего «попутчика» пересекли ещё несколько стёжек следов. Кто это? Другие лисицы? Волки? Я стал внимательно всматриваться в следовые дорожки. Собаки. И не одна, а штуки четыре или пять. Может, это охотник? Но гона слышно не было. Лиса перешла на быстрый бег, а потом и вовсе припустила в галоп. Свора от неё не отставала, сильно затаптывая следы кумушки. Теперь я был уверен, что если собаки не догонят лисовина, то он точно приведёт меня к норе. Следы разделились, псы явно пытались охотиться загоном, и довольно профессионально. Судя по следам, трое из них продолжили преследование, а двое кинулись наперерез. Вот тут я и услышал лай. Хорошо зная окрестности, я тоже побежал к ближайшей просеке, чтобы перехватить гон и увидеть происходящее. Стоило мне остановиться перед прогалом у ЛЭП, как через неё буквально перелетела лиса, а следом за ней через несколько секунд ещё две собаки: они явно опоздали на перехват. Через пару минут на просеку выбежали с лаем ещё три пса и замерли, увидев меня. Одна из них оскалилась и зарычала в мою сторону. Это была одна из свор одичавших собак, настоящий бич окрестностей крупных мегаполисов. Но стоило мне скинуть с плеча ружьё, как они тут же бросились назад в лес.
***
– Здравствуй, Виктор, – поприветствовал я старого охотника из соседней деревни. Сколько я себя помнил, он жил здесь всегда, держал вместе с женой и сыном большое хозяйство, рыбачил и охотился. Местный охотовед постоянно грозился поймать его за браконьерство, но дальше угроз это не шло. Ему уже шёл девятый десяток, а он был всё так же бодр и активен.
– Что-то я собаки твоей не вижу. Куда Пула дел?
– Убили его. Местный председатель застрелил.
– ???
История оказалась весьма прозаична. Виктор поехал порыбачить на небольшую речку, протекающую рядом с домом. Жерлицы проверить да окушков половить. Собака, крупный рыжий кобель лайка-шестилетка, то крутился рядом, то убегал по каким-то своим собачьим делам. День уже клонился к вечеру, когда в стороне на поле стал слышен звук снегоходов, а потом одинокий выстрел. Виктор не придал ему значения. Мало ли охотников вокруг. Забеспокоился только тогда, когда на крики и призывы не вернулся пёс. Но и тут он не почувствовал ничего неладного: может, кобель домой вернулся, благо до дома всего пара километров. Он завёл снегоход и поехал в деревню. Но и там пса не оказалось. Виктор развернулся и поехал туда, где слышал выстрелы.
Следы пса он нашёл быстро. Они шли к полю и обрывались. Поле было укатано снегоходами. Виктор слез с «Бурана» и стал внимательно вглядываться в следы. Вот капелька крови, вот ещё одна. Он стал разбрасывать руками и ногами снег там, где «буранных» следов было больше всего. Под ними оказался закатанный в снег мёртвый пёс.
– Ведь все знали, что это моя собака, – возмущался Виктор, – ну, ладно, бывает, случайно застрелил. Все мы охотники. Приехал бы ко мне, повинился бы. Так нет же, как вор решил спрятать.
Я же охотник. Я по следам всё сразу понял. Он говорит, что в кустах за лису принял моего рыжего пса. Какие кусты, когда видно, что он его на поле застрелил. Ничего, ему это ещё аукнется.
***
Мы шли по широкой пойме реки Москвы. Наш маршрут пересекали то заячьи малики, то цепочка лисьих следов, спускающихся на лёд и возвращающаяся обратно на высокий берег. Мы уже собирались поворачивать назад, когда меня привлекли крупные следы, идущие со стороны посёлка. «Может, лось? – подумал я. – Но что это его занесло так далеко от леса?» Я подошёл к следовой дорожке и замер в недоумении. Таких следов я ещё никогда не встречал на местной снежной равнине. Они не были похожи ни на что мне известное. Может, лошадь? Нет. Уж её-то следы я не мог перепутать ни с чем. До эпохи мобильных телефонов с фотокамерами было ещё далеко, зато всегда был под рукой плёночный фотоаппарат и блокнот для записей. Фотоплёнку надо было ещё привезти домой и проявить, а вот карандашные наброски и записи в «полевом дневнике» можно использовать сразу по возвращении на базу. Так я и поступил.
Каково же было моё удивление, когда, заглянув в определитель, я обнаружил, что единственные похожие следы есть только у ВЕРБЛЮДА. Верблюд в Московской области, зимой, при –20? Это нереально. Я взял в охапку книгу и полевые записи и направился в соседнюю комнату к более опытным товарищам.
– Да что ты удивляешься, – спокойно ответил наш профессор. – Да, это верблюд.
– ???
– Его несколько лет назад привёз какой-то новый русский к себе на участок. А потом он ему надоел, верблюда и выгнали. Вот этот зверь и бродит уже второй год по пойме реки Москвы в поисках пропитания, удивляя нерадивых следопытов.
Значит, всё-таки нужны ещё знания следов городскому охотнику. Пусть не так часто, как промысловику-таёжнику, но без них вряд ли сумеешь разобрать, где прошёл дикий зверь, а где – домашняя скотина. Разбираясь же в следовой азбуке, и обманщика на место сумеешь поставить, и подранка не упустишь.
Русский охотничий журнал, февраль 2019 г.
