Охота на зайца – занятие, вполне соответствующее избитому каламбуру, а именно «проЗАИЧеское». Сложно найти элементы поэзии в общепринятых крымских способах охоты на зайца, сводящихся по сути к «коллективным облавам», а по содержанию – к многочасовому хождению среди сельхозландшафтов «котлом», «подковой» или «цепью» и отстрелу косых, подымаемых с лежек.
Здесь я вполне солидарен с мнением известнейшего эксперта, не одно десятилетие посвятившего работе с легавыми собаками и охоте с пойнтерами, А. В. Стоячко:
«…Я считаю, что главным недостатком охоты на зайца облавой (впрочем, как и всех видов коллективных охот), является абсолютная невозможность проявления личной «творческой инициативы», за ее проявление «в кольце» тебя, в лучшем случае, обложат трехэтажным матом. Вот почему я как свободолюбивый человек предпочитаю охоту на зайца в одиночку со своими питомцами или с небольшой компанией, но с обязательным присутствием в ней четвероногих помощников…».
Впрочем, несмотря ни на что, коллективная охота на зайца остается занятием весьма популярным, а для многих крымчан по ряду причин – и единственно доступным видом охоты. Хотя на глазах меняются условия и правила охоты; происходят очевидные перемены в ситуационном поведении самого объекта охоты, заключающиеся, прежде всего, в более спокойном отношении к антропогенному «фактору беспокойства».
Закономерно, что «изменения в правилах игры» требуют соответствующей реакции со стороны охотника – и здесь ему на помощь приходит во всех отношениях надежный, проверенный веками, уверенный в себе и азартный помощник – собака, С присутствием этого «игрока» на поле шансы на успех неизмеримо возрастают. А сама «игра» из прозаически-монотонного хождения вооруженным строем превращается в азартное захватывающее действо, уже не лишенное элементов поэзии и красоты, не говоря уже о динамике.
Охота на зайца может быть определена и как «искусство», если это – охота с борзыми или гончими собаками. Интересна и добычлива охота на зайца со спаниелями и другими представителями отряда норных собак, которые в силу своих особенностей на невысокой скорости, но более тщательно «прочесывают» угодья, поднимая зайцев на расстоянии уверенного выстрела. Доводилось мне на заячьей охоте наблюдать и работу лаек, довольно широко распространенных среди крымских охотников. Но сам автор этих строк (чей общий стаж охоты на зайца – с момента получения охотбилета в 1984 году) с 1990 года не представляет себе любую охоту ни в поле, ни в лесу, в том числе и на зайца, без участия легавой собаки. Моими помощниками на заячьей охоте за эти годы были различные легавые: 4 дратхаара , 3 пойнтера, курцхаар (я, как правило, держу двух легавых). В минувший сезон я охотился на зайца попеременно с двумя пойнтерами; оба – потомки итальянских «спортивных» собак, оба имеют широкий поиск и высокую скорость работы, но благодаря уму весьма неплохо проявляют себя в условиях крымских «многоплановых» охот на разные виды дичи в различных типах угодий. Кроме того, в течение ряда лет («со стороны», но достаточно близко для того, чтобы разглядеть детали) я наблюдаю в процессе охоты на зайца собак моих товарищей – спутников по охоте.
Данная тема представляется мне актуальной не только в силу изменений в поведении зайца и условий охоты, но еще и потому, что благодаря состоявшемуся наконец в Крыму переходу соответствующих ведомств и охотпользователей на общепринятые в Южном регионе РФ правила и сроки охоты, мы не ограничены, как прежде, в январе 2 выходами «на зайца» по воскресеньям, а имеем возможность охотиться весь январь месяц и – в «общедоступных угодьях» – без ограничений по дням недели (во всех прочих охотхозяйствах Крыма такие ограничения «де-факто» существуют, несмотря ни на какие «де-юре»: здесь пока еще доминирует приоритет «закона инерции»).
Первая (а во времена охоты по «украинским» правилам – и бОльшая – по срокам) половина сезона охоты на зайца в Крыму совпадает по времени с периодом пролета вальдшнепа, охота на которого является для нас безусловным приоритетом и практически исключает возможность выхода в полевые угодья для традиционной охоты на зайца. Впрочем, в последние несколько лет в этом и нет особого смысла – в лесных угодьях теперь заяц встречается значительно чаще, чем на выеденных отарами баранов до корневого слоя выпасах, изъезженных «подфарниками» полях, к тому же обработанных весной химикатами сомнительного происхождения. Впридачу – бродячие коты и собаки здесь в последние годы встречаются гораздо чаще, чем зайцы.
В лесных угодьях другая напасть – петли на заячьих тропах; бывает, что за день охоты собака попадает в них до 5 раз. Кстати, в меню некоторых ресторанов Симферополя блюда из мяса зайца фигурируют круглый год; при этом «поставщики», со слов поваров, «гарантируют отсутствие дроби в тушке». Быть может, не совсем уместно здесь упоминать об этом негативном явлении, но спасение собаки из очередной петли (со всеми сопутствующими эмоциями) стало уже неотъемлемой частью наших охот.
Вернемся к теме. Итак: ноябрь (декабрь), лес, вальдшнеп... «При чем здесь охота на зайца?» – спросите вы. Я тоже чаще всего не знаю ответа на этот вопрос – до того момента, когда, заслышав бипер, приблизишься к замершей на стойке собаке, займешь позицию, «просчитаешь» возможную траекторию взлета вальдшнепа… пошлешь собаку – и здесь на опушку из паутины терновника выскочит огромный (как обычно кажется на расстоянии 3-5 метров) заяц с вытаращенными, что называется, глазами. И «семерки», и даже «девятки» ему окажется «за глаза достаточно»…
Такой вот «побочный продукт охоты на вальдшнепа», приятный бонус. Это наиболее типичный вариант добычи зайца в лесных угодьях, где косой ведет себя особенно смирно и под стойкой легавой лежит до последнего. Но любая охота предполагает нестандартные ситуации, неожиданные варианты: и в лесу легавая может поднять зайца «с ходу», без стойки. В этом случае стрелять приходится по неожиданно появившейся цели в весьма ограниченных по времени и сектору стрельбы обстоятельствах. Отдельные легавые склонны отдавать голос, преследуя зайца, что существенно упрощает жизнь охотнику. Дратхаар Бест, с которым я охотился в течение 6 сезонов и из-под стоек которого отстрелял не один десяток зайцев, при подъеме зайца с лежки весьма эмоционально взлаивал один раз, после чего гнал зайца молча. Вероятно, «экономил дыхание». При подъеме зайца из-под стойки легавые остаются на месте, хотя после выстрела, как правило, начинают преследование без команды. Это, разумеется, совершенно неприемлемо с точки зрения блюстителей «правил испытаний/состязаний», но целесообразно с точки зрения практической охоты. В данном случае, лично я исхожу из сугубо практических, а не из формально «правильных» соображений. Словом, известная шутка: «ничто так не портит собаку, как охота» в данном контексте вполне уместна. В норме – любую поставленную собаку можно остановить окриком, а в случае необходимости (при подготовке к состязаниям) – на время и вовсе «отучить» от проявления задатков гончей. В условиях же практической охоты легавую, увлекшуюся погоней за поднявшимся вне поля зрения охотника и уходящим в противоположную от него сторону зайцем, приходится порой дожидаться довольно долго – до 10-15 минут. Таковы «издержки жанра»…
Возможны и прямо противоположные варианты: когда, например, заяц, «запертый» на краю кустарника между стоящей позади него на стойке легавой и находящимся на опушке ведущим, вовсе не желает подниматься с лежки, пребывая в состоянии абулии (паралича воли), оцепенения. В таких случаях, коих за мою десятилетнюю практику охоты в лесных угодьях было два (и еще несколько я наблюдал «со стороны»), собака после посыла «берет» зайца прямо в лежке, без выстрела. Оба случая произошли поздней осенью, и в обоих в зубы моим собакам попали матерые самки, лежки которых были устроены в густом терновнике.
Особенно запомнился эпизод в угодьях у села Ароматное Белогорского района на участке с характерным названием «Заячья балка» – из-под стойки дратхаара одновременно были подняты вальдшнеп и заяц …Тогда я произвел два безуспешных выстрела по вальдшнепу – такая вот вариация известного «за двумя зайцами...»
В ноябре 2013 года мой тогда еще первопольный «стажер» – черный пойнтер Джо Блэк – стал на стойку в небольшом изолированном острове высокой кустарниковой заросли с еще не опавшей листвой. Сориентировавшись по звуку бипера, я изготовился к выстрелу и подал команду; из куста раздался истошный лай, и буквально мне в ноги выскочил заяц, отпущенный на некоторое расстояние (благо размер поляны позволял) и затем битый. На звук выстрела прибежал дратхаар Бест, который пред этим обыскивал другой «остров» зарослей, на противоположной стороне поляны. Мельком, пренебрежительно – как мне показалось – обнюхав зайца, возле которого с торжествующим видом восседал «стажер», Бест направился внутрь острова, из которого только что был поднят заяц, откуда вскоре послышались звуки его бипера, причем точно с того же «мыска», не более 3-4 квадратных метров, где за несколько минут до этого стоял, вроде бы, по зайцу, пойнтер. Закономерно предположив, что Бест «залепил пустырь» по горячей еще лежке зайца, я довольно громко указал ему на эту «ошибку». Но… после окрика «Ко мне!» дратхаар поднял вальдшнепа, спокойный и прямолинейный полет которого над поляной также был прерван выстрелом…
Таким образом, с момента открытия сезона охоты на «пушного зверя» и до момента закрытия сезона «по перу», охота на зайца осуществляется нами попутно с охотой на вальдшнепа, дополняя последнюю и придавая ей известный колорит.
В те годы, когда вальдшнеп в силу погодных обстоятельств уходит из наших угодий еще до Нового года, мы перемещаемся на степные/полевые участки, где охота на зайца сопутствует уже охоте на куропатку. Это могут быть участки целины, брошенные сады, виноградники.… Зачастую в охоте участвуют несколько охотников и их легавые – именно последние определяют характер охоты и являются здесь главными действующими лицами, так как и в степных угодьях найти и поднять зайца без помощи собаки, в силу изменений его поведенческих реакций, становится все труднее. Случаи, когда заяц даже на относительно открытой поверхности остается в лежке, пропуская охотника буквально в 2 метрах, становятся нормой. Там, где позволяет высота растительного покрова, заяц, обладающий точным глазомером, будет отползать даже от идущего прямо на него человека (оставляя при этом «след», не видимый человеком, но хорошо различимый чутьем собаки). Подобному «укреплению нервной системы» зайца, отождествляемого издревле с трусостью, есть вполне обоснованные объяснения, сводящиеся, главным образом, к резкому возрастанию «фактора беспокойства» в последние десятилетия, когда присутствие человека в угодьях (пастухи, грибники, сборщики металлолома, «черные археологи» и прочие) стало явлением обыденно-повседневным.
Общеизвестно также, что присутствие на поле собак, само по себе воспринимаемое зайцем как безусловная опасность, принуждает его западать в лежке «до последнего», до момента, пока та же легавая не станет перед ним в стойку или пока ведущий не подойдет вплотную. Неоднократно приходилось наблюдать, как мои товарищи поднимали зайцев с лежек… бросками головных уборов. Но и здесь возможны «вариации на тему»: зачастую наблюдаешь, как собака вдруг начинает активно «работать низом», распутывая след отползающего в высокой траве зайца и поднимающегося вскоре где-то поблизости. Часты подъемы зайца без стойки вне выстрела – особенно при охоте со скоростными собаками, которые на широких параллелях стремительно ищут в первую очередь куропатку. Что ж – таковы приоритеты легавых, и всякий истинный любитель этих собак принимает их безоговорочно.
Желанным трофеем заяц становится после Нового года, когда он остается единственным разрешенным к отстрелу объектом охоты, но не единственным и даже не основным предметом работы легавых. В середине января текущего года в Крыму выпал снег. В течение нескольких охот мои пойнтера поднимали с лежек в пахоте по 2 зайца за охоту, и всякий раз вне выстрела. Что поделать, пойнтер – собака с широким поиском. Но практически с каждой январской охоты я в качестве «трофеев» привозил по 10-14 «видеороликов» с работами пойнтеров по куропатке. И неизвестно, были бы эти ушедшие без выстрела зайцы вообще обнаружены без участия собаки. Во всяком случае, – ничто не мешает, подав собаке команду «рядом», охотиться «традиционно», отпуская собаку лишь для добора подранков; именно таким образом я поступал, когда приходилось охотиться на зайца в «смешанных» коллективах, часть членов которых выражала недовольство в связи с присутствием на поле собак. Но еще более меня беспокоила перспектива отпустить собаку вдоль цепи малознакомых порой стрелков, одержимых жаждой добыть зайца.
Так или иначе, «норму отстрела» во всех угодьях, в которые мной в 2015 году были приобретены сезонные отстрелочные карточки на зайца, я выполнил, при этом все добытые зайцы были отстреляны именно из-под пойнтеров; большая часть – из-под стойки или после «следовой» работы. На одной из охот пойнтер Айна-Гетера (происходящая от «итальянца» Клемента Аристанис и ПЧ Юты Телика – из помета, два представителя которого принесли победу команде Белогорского РС КрООР на состязаниях по куропатке «Кубок Крыма – 2015») сработала 3 зайцев, первого из которых добрала (подранок) после длительного преследования; второй был отпущен без выстрела, а третий – добыт моим оказавшимся поблизости товарищем.
Выше честно сказано о тех немногих отрицательных моментах, которые возможны (но не обязательны) при охоте на зайца с легавой. «Думайте сами, решайте сами – иметь или не иметь…» – как поется в известной песенке из всенародно любимого фильма Эльдара Рязанова.
