Не думаю, что в стране найдётся хоть один охотник – от самого бедного в нищей сибирской деревушке до самого состоятельного олигарха-небожителя, – у которого нет или не было когда-либо хоть какого-то предмета снаряжения от «Хольстер».
И вот я в Ижевске, разговариваю с генеральным директором компании Константином Леонидовичем Кузьменко.
Михаил Кречмар (М. К.): Как вы поняли, что вам надо заниматься именно этим? И когда?
Константин Кузьменко (К. К.): 26 лет назад, когда встал вопрос, чем заниматься и куда двигаться. Первое время это, конечно, было взаимодействие с Мехзаводом…
М. К.: А чем вы занимались 26 лет назад?
К. К.: До этого времени я работал на Мехзаводе: у нас, в общем-то, династия семейная, все работали на заводе, кто-то больше, кто-то меньше времени. Отец туда распределился ещё молодым специалистом, наша мама тоже проработала там всю сознательную жизнь. Отец пришёл туда после фронта и прошёл путь от конструктора до зам. главного инженера. После учёбы в институте на Мехзавод распределился старший брат, ну и я вслед за ним. Проработал там восемь лет, и, когда рыночные отношения начали развиваться, я вроде как оказался у разбитого корыта: надо было семью содержать, двоих детей – вынужден был идти в открытый рынок и зарабатывать деньги. Года два-три проработал в частной фирме, а потом брат начал выпускать газовое оружие, он мне и говорит: вот, смотри, газовое оружие пойдёт у нас, а в стране нет кобур, куда можно было бы его нормально вешать, фиксировать это оружие. С этой идеи началось первое движение: приобрёл комплектующие в ближайшем магазине, кусок кожи под первую кобуру, и… Пошло-поехало! Девяносто второй год.
М. К.: Очень многое на самом деле зависит от фурнитуры. Вот сейчас вы где комплектующие берёте?
К. К.: Фурнитура, по моему мнению, второстепенна. Когда мы начинали, самое важное и самое нужное было – качественная хорошая кожа.
М. К.: А здесь есть, откуда её брать? Она ж не везде есть?
К. К.: Эта проблема существовала в 1992 году, она существует и сейчас. Целенаправленный вывоз обработанного сырья за границу. Самое вредное и самое отходное производство, то есть выделка кожи, – в России; а потом сырьё вывозят в Италию, Польшу, Чехию, там проходит финишная обработка, и девяносто процентов нашей кожи идёт на тамошние изделия. А нашему бизнесу всё достаётся по остаточному принципу. Система эта существует с 1992 года и так не прекращается до сегодняшнего дня. Поэтому мы стали сами технологами, на партнёрских предприятиях сами контролировали производство кожи, химикаты привозили из Америки под свои программы. Технолог приезжал, месяцами жил, и получалась нормальная кожа, привлекательного вида, с хорошими потребительскими свойствами. Вот мы это такими небольшими партиями начинали осваивать. Сперва кожа была натуральная, потом крашеная пошла: коричневый цвет, чёрный цвет. И постепенно, из года в год, всё больше и больше расширялся ассортимент.
М. К.: В какой момент у вас произошёл перелом – когда вы почувствовали, что из небольшой кустарной фирмы становитесь по-настоящему большим игроком на федеральном поле?
К. К.: Первые 2–4 года у нас шла наработка ассортимента. Мы же начали свою деятельность с изделий из кожи. «Хольстер» – это же «кобура» означает. Потом, постепенно, стали реагировать на вакуум на рынке: я сам охотник и рыбак – я приходил в магазины, там, помимо брезентового рюкзака и брезентовой штормовки, ничего не было.
М. К.: На меня большое впечатление ваш магазин произвёл, кстати.
К. К.: А в то время, когда мы начинали, нечего было купить и нечего было надеть.
М. К.: Уж это я помню.
К. К.: Ну вот, потом патронташи пошли, ремни, потом – синтетические изделия, потом – швейные, трикотажные, рюкзаки, сумки и так далее. Осваивали все эти новые виды, новые технологии, запускали из года в год.
М. К.: А какая у вас сейчас номенклатура изделий?
К. К.: Больше тысячи наименований.
М. К.: Я тоже помню этот период, когда всё было… э-э-э… плохо. Импорта не было вообще – и тут возникли вы. В Магадане ваше снаряжение появилось в конце девяностых. Скажите, а на какого клиента вы ориентируетесь? Вот вы сами охотник. Продолжаете охотиться?
К. К.: (Смеётся.) Буквально сейчас только приехал. Про клиента… Я скажу так: всё население страны является нашим клиентом. Кто привык к импортной качественной продукции, найдёт для себя и у нас приемлемые товары; для охотника, который экономит на всём, есть вещи экономкласса. И он тоже из нашего ассортимента выбирает что-то для себя.
М. К.: Ну, вот недавно задумался. В старые времена мне для перевозки карабина на самолёте ли, в машине ли, хватало обычного брезентового мешка в виде кишки. А сейчас возишь с собой кейс. И недавно я решил, что надо мне вот этот старый брезентовый мешок иметь тоже. Пошёл в магазин, купил самый недорогой брезентовый чехол-кишку для перевозки оружия. И он оказался ваш – «Хольстер».
К. К.: От обычного брезентового или хлопчатобумажного чехла, который можно скрутить, в рюкзак положить, до изысканных достойных изделий из кожи с комбинацией войлока, хорошей, импортной фурнитуры – на любой кошелёк, на любой вкус – пожалуйста.
М. К.: А кто это у вас придумывает/разрабатывает? Вы сами в этом принимаете участие?
К. К.: Есть конструкторы и дизайнеры на каждом производстве. Упор делаем на кейсовое, рюкзачное, сумочное, кожевенное конструирование. С самого начала у истоков творчества стоял я, конечно, а сейчас на каждом направлении своя инициативная группа, мастерская небольшая, которая занимается разработкой новых изделий. Целый коллектив сложился творческих, созидающих ребят.
М. К.: Скажите, пожалуйста, а сколько у вас работает народу, если не секрет?
К. К.: Порядка шестисот человек. Это большое предприятие на самом деле.
М. К.: А вот вы сами, как охотник, какие охоты любите?
К. К.: Увлекался лет десять зверовой охотой: кабан, лось. Нравятся охоты с гончей – охота на зайца, последние годы очень увлекаюсь охотой с подсадной уткой на селезня. А так через всё проходил: и на глухаря охотился на току, и медведя добывал пару раз, и на утку нравится с чучелами, осенняя охота. Сейчас акцент у себя делаю на зверовую и на заячье-утиную охоту.
М. К.: А ружья какие вы любите?
К. К.: Для утиной – дробовик, ещё отцовский, ИЖ-54, двустволка. Кстати, начинал я с ИЖ-18: первую мою одностволку отец подарил, первые мои выстрелы и трофеи с ней связаны. Для других целей – полуавтомат Beretta, что касается нарезного оружия – «Тигр», с «Тигра» на Sauer перешёл, 303.
М. К.: Удачи вам, Константин Леонидович – и развития дела!
Русский охотничий журнал, апрель 2019 г.
