На большей части территории нашей страны следы медвежьего присутствия воспринимаются как обычный элемент окружающего ландшафта. А охота на медведя – как вполне заурядная вещь.
Степному югу России с этим не повезло. Дистанция отсюда до ближайших доступных для охоты медведей обычно превышает тысячу километров в северном направлении. На Кавказ, где косолапые тоже обитают и есть на них охота, чуть ближе, но это совсем другая история.
Предстоящая поездка должна была стать уже третьей попыткой добыть медведя. Первая состоялась осенью, года 4 назад, когда я безрезультатно провёл почти неделю на лабазах на севере Вологодчины. Тогда мой отпуск, как назло, совпал с периодом, когда мишки перестали выходить на овсы по всей округе, переместясь на какой-то из более уместных в тот период времени лесных кормов. Так, несолоно хлебавши, пришлось ехать обратно, по пути, правда, пару дней успешно поохотившись на боровую птицу. Медведя, кстати, я тогда увидел, но в угодьях, на которые не было соответствующих документов. Да и был он совсем небольшой, видимо, первый год живущий без мамки.
О второй поездке даже рассказывать нечего. Тогда я направился в Архангельскую область, но в силу некоторых причин охота вообще не состоялась. И вот после тяжёлого для всех 2020 года было решено, что пора предпринять очередную, третью попытку. Дабы обеспечить собственное психологическое спокойствие, заранее договорился сам с собой, что в случае неудачи восприму её спокойно, в духе «ну, не судьба так не судьба».
Тем не менее подготовка к предстоящей охоте началась ещё с зимы. Самое главное – найти подходящее место. Изначально идея была попробовать подыскать вариант весенней охоты на приваде в уже хорошо знакомой мне Нижегородской области. В идеале – совместить по срокам в одной поездке охоту на медведя и на весеннюю боровую птицу. Однако поиск сначала не принёс результатов (в хозяйствах не было то бумаг, то привад), поэтому пришлось искать альтернативные локации. Теперь уже смотреть на более или менее центральную часть страны смысла не было, поэтому варианты искались на Русском Севере, преимущественно в Вологодской и Архангельской областях.
Потом началась какая-то суета, на работе то «отпускали», то «не отпускали» в нужные даты в отпуск, медведи в намеченном угодье в Вологодчине то начинали, то, оказывается, «не начинали» ходить на приваду. Апрель заканчивался, нежданным подарком пришли «добавочные» праздничные майские дни, ставшие маленьким отпуском. И тут внезапно поступает нежданная информация из Нижегородчины: появился медведь, посещающий обычную кабанью кормушку, у охотпользователя есть бумага, можно пробовать охотиться.
Итак, вперёд – на берега Волги. Технические моменты давно отрепетированы: карабин пристрелян, одежда подобрана. Как обычно, дорога пролетает незаметно, периодически радуя встречами с интересными животными, некоторых из которых даже удаётся сфотографировать. Нижний Новгород, короткий отдых с дороги – и дальше в угодья. Встреча с руководителем хозяйства, оформление документов, проверка оружия, инструктаж, и можно выдвигаться.
Инструктаж сводится к тому, что в случае отсутствия связи приедут за мной в 5 утра, а если после выстрела медведь подранком уйдёт в лес, то надо не самому за ним лезть, а дожидаться егеря с собаками. Ну, это и так понятно. На случай гипотетического утреннего «добора» в дополнение к карабину я тащу с собой двустволку 12-го калибра и несколько пулевых патронов к ней. Мой местный друг Сергей, у которого я остановился в Нижнем Новгороде, решил тоже попытать счастья в медвежьей охоте. Для этого его определили на соседний лабаз, примерно в 15 километрах от «моего». Он находился возле такой же кабаньей кормушки, которую, по словам егерей, также посещал медведь.
Итак, в самом начале пятого часа вечера, поплутав на двух машинах с полчаса по лесным дорогам – мокрым, но, в силу песчаного состава, вполне проходимым для моего паркетника, мы остановились на поляне. Отсюда надо было ещё около километра идти пешком. Сотрудник хозяйства провожает меня до лабаза и, ещё раз кратко напомнив про технику безопасности, уходит. При подходе, кстати, страгиваем кабанов, уже крутившихся вокруг кормушки.
Размещаюсь на лабазе вполне комфортно. От него до кормушки – метров 70. Первый час наблюдаю за десятком вяхирей, поклёвывающих рассыпанный овёс. Потом их сменяют вернувшиеся кабаны, на которых я начинаю активную фотоохоту. Уже сгущаются сумерки, и фототехника не вытягивает качественных снимков, но самих свинюшек ещё видно хорошо. Тем временем начинается весьма сильный дождь. Сверкают молнии, раскаты грома сотрясают воздух. Крыша лабаза местами ощутимо протекает. Но хрюшкам на кормушке как будто нет дела до льющихся с неба потоков воды.
Они разве что замирают на несколько секунд после каждого следующего звука грома. Сумерки крепчают. Ливень то стихает, сменяясь лёгким моросящим дождиком, то возобновляется с новой силой. У меня уже намокла часть вещей, теплоприцел на карабине я прикрываю запасной шапкой. Звуки дождя маскируют шум, и вслушиваться особо не во что. Но внезапно каким-то шестым чувством я будто ощущаю непередаваемое изменение в окружающей реальности. Свинки начинают вести себя нервно, тревожно, суетливо. А вскоре и вовсе покидают площадку, и их тёмные силуэты растворяются в деревьях. Часы показывают что-то около 8 часов вечера, на лабазе я пока всего каких-то три с половиной часа.
И как раз в тот самый момент сумерек, когда окружающая действительность полностью наливается оттенками густого серого цвета, на поляне появляется медведь. Под «звукомаскировкой» дождя он абсолютно бесшумно выходит откуда-то справа (направление по циферблату – примерно с полпятого), проходит буквально в 30 метрах от лабаза и, сделав небольшой круг возле кормушки, останавливается. Занимает это всё не больше минуты, за это время я успеваю взять карабин, снять его с предохранителя и прицелиться.
Стрелять решаю сразу в тот момент, когда зверь остановится. Рисковать не хочется: как он молниеносно умеет исчезнуть с прицела, едва почуяв что-то неладное, ни для кого не секрет. Целюсь по месту – выстрел, медведь закрутился. Досылаю следующий патрон в патронник – косолапый в этот момент делает рывок в сторону леса, но после второго выстрела падает. На всякий случай делаю ещё третий – это не тот зверь, с которым надо шутить. Выжидаю минут 10 – он лежит без движения. В теплоприцел мне хорошо виден неподвижный силуэт, однако сгустившаяся темнота уже не даёт возможности разглядеть происходящее невооружённым глазом с лабаза.
Беру двустволку и фонарик, спускаюсь на землю. Как оказалось, вбежать в лес медведь всё же успел. Вторая пуля, попавшая, как и первая, по месту, настигла его уже среди тонких деревьев подлеска. Подхожу, как положено, со спины, высматривая положение ушей. Но нет, он готов. С непривычки не сразу могу понять размер добычи. Медведь оказывается средненьким по размеру самцом. Ему лет пять-шесть (по итогам последующих измерений: 185 см – длина шкуры, 14 см – ширина передней лапы). Но я очень рад и такому, в этом случае размер трофея – вопрос вторичный. Тем более шкура просто отличная – тёмная, по-зимнему густая.
Делаю первые фотографии, поставив фотоаппарат на автоспуск. Потом следует двухчасовая попытка дозвониться до егерей, которые ещё через пару часов приезжают. Пока делали ещё фотографии, меряли ширину лапы, грузили медведя в машину, обсуждали состоявшуюся охоту, пришло время снимать с лабаза Сергея, который просидел ночь вхолостую, наблюдая только другое стадо кабанов. Шедший всю ночь дождь преподнёс сюрпризы, и это, казалось бы, простое дело превратилось в почти 5-часовое офроудное мероприятие, когда мы пытались вытащить, одну за одной, 3 (!) подготовленные егерские машины из расквашенного поля.
Но всё хорошо, что хорошо кончается. Из угодий едем прямо домой к таксидермисту, под присмотром которого вдвоём с Сергеем и снимаем шкуру, предназначенную для изготовления ковра. В Нижний Новгород возвращаемся уже ближе к вечеру, от усталости немного покачивает, ведь сна не было уже больше суток. Шкура оставлена таксидермисту, мясо заморожено, пробы на трихинеллёз подготовлены и ждут открытия после праздников ветеринарной лаборатории.
Перед дорогой домой ещё есть время спокойно посидеть пару вечеров с подсадной уткой в ожидании селезня, благо эта охота ещё открыта. Однако, сидя возле небольшого озерца под ненавязчивые звуки квачки, мыслями постоянно возвращаюсь к воспоминаниям о нём – первом добытом медведе.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, ноябрь 2021
