Конец мая этого, 2025, года, выдался в Магадане особенно малоснежным. Мы это отметили ещё при ближайшем подлёте к городу на лайнере. Для планирования охоты на бурого медведя на побережье Охотского моря это имеет немалое значение – а самое большое из значимых погодных факторов имеет лёд на море.
И это не шутка и не фигура речи: я помню не один и не два охотничьих сезона, в которые льды не пускали нас в угодья аж до десятого июня. Конечно, из жаркой Москвы, в которой в это время уже начинает отцветать сирень, в это верится с трудом, но одного взгляда на заснеженные вершины Колымского нагорья, проплывающие под крылом, достаточно, чтобы вспомнить совершенно справедливые слова Олега Куваева: «Путь ваш закончился не на той планете, на которой начинался».
Сразу с самолёта мы перегружаемся на морской катер, который должен доставить нас к месту охоты в двухстах пятидесяти километрах от города. Нам продолжает везти: Охотское море в этот день, к счастью, оказывается на редкость спокойным. Десять часов хода – и мы в заливе Бабушкина, у захода в бухту Среднюю. Чуть дальше по берегу, в глубину, стоит база охотничьей компании «Колыма Трэвел», куда мы и стремимся.
Бухта Средняя, приустьевая часть западного её берега – место намоленное, как принято сейчас выражаться. Здесь в незапамятные времена располагалась стоянка коряков – охотников на морского зверя и рыболовов; в 1930-е годы – точка японской рыболовецкой концессии; ближе к нашим временам – рыбодобывающая бригада; да и сегодня в полукилометре от охотничьего стана громоздятся бытовки рыбаков. Только нынче рыбак пошёл не тот: вместо здоровенных суровых горластых татуированных жилистых мужиков «Хроник разрушенного берега» здесь сейчас суетятся мелкие, не говорящие по-русски среднеазиаты-гастарбайтеры. Поток мигрантов добрался и сюда, в эти малодоступные места. Мы же располагаемся в построенных из ДСП домиках. В принципе, особого комфорта нам не надо: были б крыша над головой, нары и печка у входа. Не за комфортом сюда ехали.
Для разгрузки нам надо войти в лиман – сейчас отлив, поэтому весь привезённый скарб разгружается на резиновых лодках. Это не только наши вещи, это продукты и снаряжение для тех, кто остаётся здесь на всё лето и, частично, на следующий год.
Расположившись на базе, мы тут же отправляемся на охоту – по морю, пока оно нам даёт погоду, что в этих краях бывает нечасто. Нас подзадоривает ещё и опыт предшественников: группа, охотившаяся за три дня до нас, взяла в этих местах трёхметрового исполина.
Берега Охотского побережья – застывшая геологическая летопись Земли. Мы видим земную кору в разрезе – с причудливыми изгибами, слоями, знаками, рассказывающими о заключённых в этой земле сокровищах. Время, вода и ветер создали здесь причудливые архитектурные формы, превосходящие самые изощрённые человеческие фантазии.
Медведи на берегу появляются почти сразу после выхода из берлог. Береговая полоса и литораль создают им практически неиссякаемый источник пищи. Кроме того, здесь, на южных склонах, раньше всего появляется зелёная растительность. Медведи хорошо заметны на откосах берега и скальных обрывах, и мы приехали сюда именно за ними. Основным оружием в этой охоте на морском побережья являются глаза и бинокль. Ну и голова охотника с его знаниями, разумеется.
Заметив приемлемого по размерам медведя, охотники высаживаются в нескольких сотнях метров от предполагаемой добычи и начинают подход. Подход в обход, я бы сказал. Нормальные герои всегда ж идут в обход? Вот они и идут. Благо обрывы здесь не везде высокие. Лучший маршрут для выхода на выстрел к любому зверю – он, как известно, сверху вниз. А мы с лодки координируем по рации их действия.
Однако, как говорит Ежи Лец, «в жизни всё не так, как на самом деле» – и медведь, который казался нам снизу вполне «стрелябельным», оказывается обыкновенным «щенком». Слава высшему существу, Ярослав, охотник, чья очередь была стрелять, отводит ствол в сторону уже в процессе нажатия спуска. Пуля ударяет в скалу в двадцати метрах от медведя, и напуганный зверёк уносится прочь, смешно подкидывая попу на каждом прыжке.
Медведи живут на побережье своей медвежьей жизнью. В частности, сейчас у них сезон любви. Звери знакомятся друг с другом и спариваются. В трёх километрах от базы мы встречаем гонную пару, возглавляемую по-настоящему крупным самцом. Но звери, к сожалению, держатся в верхней части склона и в итоге уходят в густые заросли кедрового стланика. Вообще, гонные пары встречаются довольно часто – только вот самцы в них какие-то… Лядащие, я б так сказал.
На одном из очень труднодоступных склонов мы замечаем очень интересную компанию. Три выводка – в одном три, в двух других – по два медвежонка; и один некрупный медведь отдельно. Итого – на квадрате в 300×300 м пасутся 11 разных зверей. Я пытаюсь понять, почему они там собрались. Из объяснений на ум приходит одно: у медведей Охотского побережья процветает каннибализм, а этот участок склона, видимо, очень труднодоступен для крупных агрессивных самцов, которые целенаправленно охотятся за медвежатами. Но вообще медведей в этом году как-то особенно много: за день мы встречаем около шестидесяти разных особей.
«Квалифицированно крупный» медведь обнаруживается в нижней трети склона, на пастбище. Решаем очередной охотский квест – быструю высадку охотника с моторной лодки в накат. Малосведущие в охоте люди считают, что если мы подъезжаем к зверю на моторных лодках, то мы с этих же лодок их и стреляем. Малосведущие в охоте люди судят, безусловно, по себе, а они, похоже, – самые меткие стрелки в мире. Потому что попасть с качающейся лодки в мишень размером с крупного медведя на расстоянии даже 50 метров обычному человеку невозможно.
Но сейчас подход получается не очень длинный – не более полукилометра. Море шумит, заглушая шум шагов по гальке, и Ярослав подходит к зверю метров на 70. Выстрел из Blaser R8 под патрон .300 WM – и зверюга летит с обрыва вниз. Я, к сожалению, не успеваю снять это действие.
Берега залива Бабушкина продолжают поражать своими формами и их многообразием. Любители ненаучной фантастики просто не подозревают, что в нашей стране существуют такие причудливые очертания земной поверхности. Обрывистые берега служат местом гнездования разнообразных морских птиц и местообитанием немногочисленных снежных баранов. В принципе, если не считать вездесущих медведей, с живностью здесь негусто. Оживляют эти скалы вырывающиеся на свободу из распадков потоки воды – настоящие водопады.
Возле самого уреза воды толчётся очередная мелочь трёхлетняя, рыжая причём. Если медведь рыжий – то он наверняка мелкий. Цвет у медведей устанавливается с возраста примерно пяти-шести лет, до этого может варьировать. А вот на снежнике зверюга как раз цвета взрослого хорошего медведя. Эдакий солидный дядя. Пробуем добыть? Пробуем!
Товарищ высаживается на берег вместе с проводником Василием. Пробует подойти на выстрел. Медведь что-то зачуял – ветер неблагоприятный. Но он что-то там тухлое в снегу заховал, уходить не хочет. Ребята подходят, но как-то уж очень неторопливо и открыто. Хотя с таким ветром здесь сложно. Лучше было бы обойти сверху. Я ж говорю: нормальные герои всегда идут в обход. Вот и сейчас прямой поход результатов не дал. Матёрый зверюга зачуял и ушёл. Ну, значит, не наш медведь. Хотя жаль, медведь был хороший.
Вот находим, наконец, приемлемого медведя. Ребята высадились, подходят. Я снимаю. Стреляет на этот раз Сергей Канозёрский, из карабина «Союз-ТМ» под патрон .308 Win. Три-четыре выстрела – огромный зверь картинно катится вниз по осыпи, поднимая клубы пыли и останавливаясь только на прибойном валуннике.
За всем этим с высоты наблюдает молодой снежный баран. Здесь вообще бараньи места, только видим мы их в этом году редковатенько. Вот этот случай – всего второй. И не так-то он далеко от нас, конечно, видит, но не очень опасается. Вообще, осторожность снежных баранов сильно преувеличена в рекламных целях организаторами охот.
Ну вот, мы покидаем медвежье царство на побережье Охотского моря. На следующий год мы снова идём к вам!
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, октябрь 2025
