Просыпаюсь от очень характерного звука – скрежета льда по судовой обшивке. Скидываю одеяло – в трюмной каюте мы спим не раздеваясь – и поспешаю на палубу. Да, слух не обманул: тупой нос бывшего буксира ледового класса методично распихивает небольшие ледяные поля, которые тянутся до горизонта.
Капитан Валера за штурвалом. Когда-то капитан Валера провёл этот катер в Магадан из Архангельска по всему Северному морскому пути, о чём в кают-компании и повествует дюралевая табличка.
– Решил ломиться напрямую, обойти никак?
Валера берёт бинокль, вглядывается в море.
– Вроде за Восточным чисто, мили две протолкаемся.
Края материка, обрезанные морем, выглядят угрюмо. В распадках – нерастаявшие снежные поля, над распадками – чёрные и рыжие башни замков. Как положено в настоящих сказках про настоящие замки, над этими башнями кружат вороны. Только эти башни более чем настоящие.
Это развалины древних пород, некогда прорвавшихся из недр земли, застывших столбчатыми жилами в окружении более податливого камня. Камень вокруг превратился в песок, гальку и рассыпавшиеся под обрывами валуны, а столбы чёрного и красного базальта размолоченными колоннами сторожат покрытое битым льдом море. Но это продлится недолго: скоро ветер, мороз и влага повалят и их. Лет через восемь-десять тысяч…
Пробираясь через битые льды на крохотном насекомом кораблике, ощущаешь свою полную ничтожность перед этим миром. Есть люди, которые от этого сходят с ума. Им кажется невозможным считать эти циклопические сооружения делом рук Природы, и они придумывают в этих краях следы каких-то неведомых цивилизаций: фараона Мамона, финикиянина Мемнона, исчезнувших колен Израилевых. Да не было здесь никого до появления первых морзверобоев, пришедших с юга на кожаных лодках и оставивших то тут, то там следы своих хижин, наполовину вкопанных в землю. Никого, кроме неба, снега, камня и моря.
Но это не совсем так. Наталия Бек, руководитель группы охотников, машет рукой, приглашая меня на палубу:
– Михаил, как вы думаете, там большой медведь?
Медведь, да-а-а… Где-то в полутора километрах, на берегу, на обширном снежном поле карабкается по своим делам медведь.
– Большой, – говорю я уверенно. – Раз видим на таком расстоянии…
Классическое «видит око, да зуб неймёт». И зверь далеко, и не протолкаться туда через лёд, а если и протолкаться, то не успеем. А медведь хороший… Вот так, облизываясь на то тут, то там возникающих на берегу мишек, мы продолжаем пробираться через льды, пока наконец не попадаем в редколедье. Здесь катер ускоряет ход, а мы вместе с двумя гидами и организатором охоты, СанСанычем Кляцыным, рядком рассаживаемся на палубе и начинаем «чесать берег в бинокль».
Охота на медведя на берегу при помощи корабля – занятие простое только на первый взгляд. Если кто-то в простоте своей считает, что медведя с оного корабля же и бьют, он в корне ошибается. Во-первых, это запрещено Правилами охоты – и это у нас соблюдается. Во-вторых, это очень сложно технически: корабль (а уж тем более моторную лодку) качает, и попасть в убойное место медведю на расстоянии метров двухсот (а это минимальное расстояние, на которое может подойти катер), мягко говоря, нелегко. Поэтому – зачем сложно, когда можно просто – на лодке на расстоянии около километра высаживается охотник с проводником, и они подходят к зверю на расстояние верного выстрела. А там уж повезёт – не повезёт…
Есть ещё вариант охоты, когда группу из охотника и гида высаживают на берег в каком-нибудь особо привлекательном для медведей месте. Мы с СанСанычем на этом берегу охотимся давно, с начала девяностых, все «намазанные мёдом» места знаем. Обычно это место массового выброса морской капусты, с которой вместе выносит рыбу и ракообразных, или просто возле оттаявших склонов, покрытых брусничником: зверь выходит на них собирать прошлогодние ягоды. Охотники высаживаются возле такого участка и смотрят, не появится ли медведь, а также пытаются оценить его трофейные кондиции. Если гид-проводник посчитает, что медведь достоин выстрела (а это касается примерно одного медведя из двадцати встреченных), начинается подход. Ну или более простой случай – когда охотники сидят на месте и ожидают, что медведь подойдёт к ним.
Вот у меня как раз такой случай. Обычно охотничья группа высаживается по принципу «один охотник – один гид». Но сейчас охотников двое. Охотники – молодые испанцы. Гид – я. Мы выбираем место для засидки там, куда прибоем наталкивает вал гниющих морских водорослей. Внутри этого валика полно дохлой рыбы, живых моллюсков, да и сами полусгнившие водоросли пахнут весьма привлекательно. Для медведей, конечно же. Ну а мы сидим на взгорке в сотне метров от наиболее вероятного выхода мишек на морские выбросы. Ждём. Основная задача – сидеть тихо. Но тихо не получается.
Охотников двое. Это всегда плохо. Двое – уже нехорошо, ибо наиболее эффективен один, повторяю, ОДИН! охотник наедине с природой. Но по условиям обслуживания у нас охотника-спортсмена должен сопровождать гид. Два охотника-спортсмена – уже некоторый перебор.
И вот один из охотников-спортсменов, назовём его Педро, ставит на плоский камень странную коробочку размером чуть больше карманного электронного будильника, с мигающим табло и пауэрбанком. К этому прибору он подключает свой iPhone и начинает вглядываться в экран. Судя по всему, в телефон, вот прямо ниоткуда, посыпались эсэмэски. Педро выпучивает глаза, начинает что-то шёпотом объяснять своему приятелю (назовём его Пабло). Сперва шёпотом, потом в голос. Я делаю замечание, они снова переходят на шёпот, потом снова – в голос. Похоже, они обсуждают некий футбольный матч, происходящий в Испании, информацию о котором они получают через эту окаянную коробочку с цифирками. Которая называется «спутниковый модем».
И вот через эту окаянную шайтан-машину мои гишпанские охотники имеют возможность следить за ходом футбольного матча в Мадриде или Барселоне прямо на побережье Охотского моря, буквально на другом конце Земли! А потом они просят у меня спутниковый телефон – позвонить на катер. Там остались друзья-болельщики, с ними тоже надо поделиться… Надо ли говорить, что медведя этим вечером мы так и не добыли? И вообще, с таким хай-теком мы скоро по эффективности сравняемся с «Гринписом».
Но дни идут, другие члены нашей группы потихоньку добывают медведей. Например, Хосе Мунисио взял зверя на каменной осыпи возле одного из самых опасных мысов на побережье. Причём медведь – огромный самец, больше 270 см длиной. Мы все поздравляем Хосе, такой зверь – исключительная добыча в наших местах.
С другим медведем – значительно меньших размеров – произошла забавная история. Я всегда предупреждаю людей, которые охотятся на наших берегах, о сложности поисков подранков в кедровом стланике: это и хлопотно, и опасно, да и не всегда увенчивается успехом. А тут… Один из гостей выстрелил в медведя, убегавшего вверх по обширному куруму, состоявшему из больших каменных глыб размером от письменного стола до небольшого дачного домика. Вроде ситуация простая: до любых кустов – метров двести, стреляй себе и стреляй. Выстрел – зверь исчезает из виду, скорее всего, завалился за камень. Мы рассыпаемся цепью, двигаемся к точке стрела – и вдруг мишка вываливается на берег, проскочив между валунами, метрах в восьмидесяти от нас. Чуть не ушёл.
Ну и ещё трёх мишек мы берём на обширных снежных полях на побережье одного безымянного, затерянного на бескрайних просторах Охотского побережья залива. В день моего рождения. Второго июня…
