– Маринка, на дагестанского тура поедешь? – задорно спросила трубка.
Утомлённой бурной жизнью первой половины 2018-го, охваченной синдромом эмоционального выгорания, мне было всё равно куда, всё равно с кем, всё равно как… Любой вид охоты, любое место, любые люди. Я сейчас была готова радостно принимать каждую поездку на охоту как яркую игру в казино при любом её раскладе, лишь бы остроты ощущений, лишь бы быть в движении. Я была в поиске того, что меня захлестнёт с головой, зацепит так, чтобы уши свело.
– Конечно, поеду…
Полтора месяца – достаточно времени, чтобы подготовиться, поэтому я на расслабоне похаживала по центру Москвы, наслаждаясь футбольной фиестой и объедаясь вкусностями в ресторанах. Но время подходило, и я так же неспешно за пару недель напялила горные ботинки и начала пугать соседей сломанным лифтом, бегая по лестнице многоэтажки в попытках хоть как-то набрать физическую форму.
Компаньонов из старых друзей не нашлось, потому что все как-то с опаской относились к Дагестану, ссылаясь на то, что там очень неспокойно, много косматых злых бородачей и местами стремновато. Я не разделяла их страха, и меня это только ещё больше подзадоривало. Больше всего меня волновал вопрос охоты с калибром .308 Win. в горах, баллистика, поправки и прочая земная чепуха, нежели проблемы терроризма на святой исламской земле. Карабин мой, Sako Finnlight .308 Win. с укороченным стволом, откровенно говоря, был сложноват для горных охот, и надо было быть как минимум Людмилой Павличенко, чтобы стрелять на расстояния свыше 300 м. Так что я делала ставки на близкий подход и короткие дистанции.
И вот настал тот день… Я даже подумать не могла, что впоследствии он повторится неоднократно. Без лирики перейду сразу к трём составляющим поездки: людям, месту и зверушкам.
Это первое моё посещение Дагестана. Охотиться мне предстоит в одной команде с коллегой по охоте – Ивановичем, мужчиной в полном расцвете сил, умудрённым опытом и с задорной жаждой жизни. А сопровождать нас будет 4 проводника-чабана и мой московский приятель Лёшка, так любезно пригласивший меня на эту охоту. В общем, компания огромная – скучать точно не придётся. У местных ребят это первый опыт организации охоты, они очень волнуются и стараются, а мы с Ивановичем – подопытные кролики…
В Хнов мы приехали в кромешной тьме. Хнов – это аутентичное село, основанное ещё до периода арабского завоевания Дагестана. По вероисповеданию хновцы – мусульмане-сунниты, молодёжь очень религиозна и строга в поведении. Разговаривают хновцы на хновском диалекте рутульского языка, который понятен только им самим. Остановились в доме у Эльсона: стол ломился от яств, женщины – супруга Мерзие и дочь Самира – хлопотали на кухне. Какие же красивые имена в Дагестане, чёрт возьми… Не перестаю восхищаться. Меня поразили гостеприимство и доброжелательность встречающих. Семья Эльсона – рутульцы, маленький горный народ с огромной историей. Эльсон стал для меня олицетворением дагестанского мужчины. Красивый, высоченного роста, очень строгий, суровый горец. В первые два дня знакомства я с интересом наблюдала за ним и пыталась в уме считать, сколько раз он улыбнулся. Его улыбки были сначала очень редкими, я даже начинала его побаиваться. Эльсон явно никак не мог принять внутри себя тот факт, что в горы на охоту идёт женщина. «Ты не видел, как она по-пацански сплёвывает сквозь зубы и хладнокровно убивает», – Лёшка попытался взбодрить Эльсона. И на третий день Эльсон немного смягчился, проронив фразу «Если ты пошла в горы, значит, ты не женщина», вероятно, тем самым успокоив себя и окончательно смирившись с нестандартной действительностью.
Наутро пристрелка (карабин – красавчик, радует), а дальше 12-часовой переход на лошадях по ущелью в погранзону, на дальний кордон, туда, где пики достигают высоты более 4000 м. От села и до обеда мы поднимались по безумно красивой субальпийской полосе с бурными горными реками и высокогорными тундрами, полянами чабреца, тмина, горной мяты… Сумасшедшие ароматы! А из-под лошадиных копыт испуганно вспархивали кеклики. К обеду на высоте уже 2500 м начались красочные альпийские луга, излюбленные скотоводами. Ребята отловили в своей горной отаре ягнёнка, и через полчаса мы уже обедали свеженькой халяльной ягнятиной. Начало августа, жарища, климат достаточно сухой, погода нас явно баловала.
При взгляде на вершину Базардюзю высотой 4500 м, здесь, совсем рядом, практически на расстоянии вытянутой руки, ко мне плавно приходило осознание того, что эти горы станут самыми дерзкими и сложными в моей биографии: крутые склоны заставляли спешиваться, аккуратно вести навьюченных коней под уздцы. До лагеря на высоту 3000 м мы добрались уже в темноте, разбили палатки, перекусили и погрузились в сон, чтобы на рассвете рвануть на охоту.
Дагестанский тур обитает на высотах от 800 до 4000 м в субальпийских, альпийских и субнивальных полосах. В это время, в начале августа, тур поднимается максимально высоко и держится на крутых обрывистых склонах. Самки с детёнышами держатся в более закрытых местообитаниях, в то время как самцы предпочитают открытые территории. Различие в местообитании в это время года, а также активная ежедневная миграция самцов и отсутствие миграции у самок создают пространственное отделение самцов от самок. Туры разбиваются на социальные группы – самцов старше 6 лет, небольшие группы молодых одиночек и группы самок с детёнышами.
На рассвете в 500 м вверх от лагеря проводники обнаружили стадо трофейных самцов приблизительно в 130 голов. Все вместе мы поднялись на хребет и в течение дня наблюдали за красавцами-животными, ожидая, когда туры начнут перемещаться на луга для кормёжки. Стадо было одно, и поэтому полноценно и качественно мог охотиться только один охотник. Жребий пал на Ивановича. Проводники обнаружили через пару-тройку горок маленькое стадо молодняка, и я решила, чтобы не мешать Ивановичу, попробовать подойти к молодняку. Времени было в обрез, и я побежала. Для городского обывателя бежать в горах на высоте свыше 3000 м – это ошибка, надо всё же быть осмотрительнее и не переоценивать свои возможности, стараться делать всё спокойнее, так как разряженный воздух и крутизна склонов без акклиматизации (а времени на акклиматизацию почти не было) выводят тебя из состояния равновесия моментально. Когда я подбежала к молодняку, он уже начал перемещаться и заметил меня первым. Изрядно запыхавшись, я отказалась стрелять по движущемуся стаду и отпустила туров, не став потом стрелять и на 300 метров, когда стадо приостановилось. А Иванович отстрелялся как красавчик. Трофейное животное было добыто им с расстояния 250 метров, чётко, красиво и благородно. И дальше он расслабился и вещал… Вещал обо всём. О самых его красочных охотах, о прекрасной супруге, о жизни на Марсе, о политике, о баллистике… На земле не существовало тем, в которых он бы не шарил. Я даже сейчас закрываю глаза, вспоминая те прекрасные моменты, а фоном идёт Иванович…
И вот следующий день. Стадо найдено, выждано и идёт на кормёжку. Нам надо только успеть занять позицию, и тут… гром и молнии! В буквальном смысле: хребет стремительно затянули грозовые тучи, пошёл дождь. Надо было бы возвращаться, но на мгновение прояснилось, и Эльсон увидел в бинокль поднявшихся туров… И вот, после очередного забега на выживание, мы подползали с Эльсоном по абсолютно голому склону; я в буквальном смысле слова съезжала по нему, мокрому, вниз на брюхе. Когда расстояние уменьшилось до 250 м, Эльсон закричал шёпотом: «Всё, стреляй, иначе они нас увидят. Давай, сплюнь, как ты умеешь, сквозь зубы и стреляй!» Но сплёвывать сквозь зубы я не умела… Валяясь на склоне вверх ногами, я пыталась зафиксироваться хотя бы сошками, но только я выцеливала, как съезжала по мокрому склону и теряла цель. В конце я всё же нажала на спуск, но туры рванули от выстрела. Промах…
Это был очень сложный спуск. Кислорода в воздухе стало значительно меньше, склоны скользили, ливень пронизывал насквозь, и в полной темнотище, с адски спираемым дыханием мы всё-таки героически дошли до лагеря. А на следующий день была выброска вниз в село, а затем самолёт в Москву.
Чувство незаконченности не давало мне покоя. И я уже на следующий день после приезда домой размышляла над тем, как и когда вернуться. Тщательный обзвон всех друзей и знакомых уже вселял уныние, когда вдруг раздался звонок из Магнитогорска. И снова заунывные пристрелки карабина: ноль был явно сбит. И снова, снова, снова… Пристрелка, изучение баллистических таблиц… До этого я всегда делала поправки барабаном. Но прицел себя проявлял не лучшим образом, почему-то с завидной периодичностью терялся ноль, и я потратила ещё недельку в тире, чтобы отточить своё мастерство стрелять по сетке.
О чёрт, как я люблю тебя, Игорь Михайлович! Тебя ничто не остановило. Ни низкий старт, ни косматые бородачи, ни мой карабин, который в девичьих руках вёл себя не лучшим образом… Ты просто позвонил за день до вылета и поставил меня в известность, что не успел забрать разрешение на продление горной винтовки и летишь с .308 Win. И снова Махачкала, тёплая встреча, знакомая уже дорога – и мы, два охотника с карабинами сомнительного для горной охоты калибра…
Снова шикарный ужин, наутро сказочные горные ландшафты, тяжёлый крутой подъём спешенными, вечером лагерь. Но мысль «Как?!» не давала покоя. И только наутро, когда Игорь спокойно, словно всегда так делал, на 200 м положил всё в «десятку», от сердца отлегло, что в этот день у него может что-то не сложиться. И, как оказалось, напрасно.
Поднявшись к первому лагерю на высоту 2700 м, мы были извещены наблюдателем Рамазаном, что туров он здесь не видел уже 3 дня, и, не промедлив, стали подниматься ко второму лагерю на 3200 м. По пути Эльсон заметил небольшое стадо трофейных самцов. Надо было поторопиться: подход займёт время, а день уже близился к вечеру. Игорь с Эльсоном начали подходить. Отличная позиция на 200 метров, ни одного процента сомнения в успехе, выстрел как на стрельбище… И промах! Промах, который объяснить до сих пор нельзя ничем, кроме происков третьей силы.
На следующее утро погода в корне изменилась: повалил снег, задул сильный ветер, и ловить на высоте 3200 м в такую погоду было нечего. Надо было пытать счастье ниже. Весь второй день охоты был потрачен на спуск, организацию лагеря и поиски туров. Находились только самки с детёнышами, от этого становилось грустно. Тем не менее Эльсону таки удалось на следующее утро найти стадо молодых самцов. В связи с отсутствием времени, а нам надо было уже завтра спускаться в село и улетать, я была согласна подойти к найденному стаду и попробовать добыть молодого тура. Игорь пошёл с нами. Подход предстоял сложный и долгий, и чтобы не сбиться и не гонять напраслину, на хребте остались корректировщики: Заур и Рамазан. Они мониторили передвижения наши и туров и делали нам по рации корректировки. Подход занял в общей сложности около пяти часов. Приходилось сбегать по крутым насыпям, взбираться по очень крутым склонам, а в одном месте я испытала на себе скалолазание… В какой-то момент даже забылась цель, потому что всё внимание было переключено на освоение сложной пересечёнки. Вокруг шастали козы с козлятами, а это очень осложняло подход, так как, заметив нас, козы могли подать сигнал тревоги свистом и спугнуть самцов.
Вдруг Заур сообщил по рации, что мы находимся в 50 м от туров на другой стороне от хребта. В этот же момент слышится пронзительный свист козы… Всё погибло… Мы даже ещё не видим туров, а нас уже обозначили. Бегом заскакиваем на хребет, и из-под нас как бисер начинает с бешеной скоростью сыпать молодняк. Не успев уменьшить кратность, я пытаюсь поймать в прицел тура, это получается практически невозможно на расстоянии 50 м, но, тем не менее, я делаю пару выстрелов. И, о чудо! Тур спотыкается, начинает отставать, ещё немного, вот сейчас… И почти в момент третьего выстрела на вполне уже комфортную дистанцию тур вдруг исчезает из сетки прицела! Чёрт! То ли он спрыгнул в какую-то ложбину, то ли споткнулся и упал… А стадо уже лезет врассыпную по противоположному склону. Лихорадочно ищу «своего». Этот?! Нет… Вон тот! Точно! Но после пары прыжков в перекрестье уже и я вижу, что это не мой подранок…
Расстояние стремительно растёт, до туров уже почти 450 метров, и они несутся как угорелые. И тут вдруг как из-под земли вновь возникает «мой» тур: он хромает и отстал, но не очень-то и намного. В состоянии тихой паники я пробую выцелить его, но куча факторов – упреждение, поправка на 450 м, неудачные выстрелы – всё это практически «вешает» мою бедную систему. И потом – я же не собиралась стрелять на 450 м из .308 калибра! И у меня просто нет в голове этой поправки! Я вдруг чётко понимаю, что шансов у меня 1 из 100, и молнией приходит решение: я опускаю карабин и кричу: «Игорь, стреляй!» Через несколько секунд звучит выстрел, а ещё через мгновение тур уже катится вниз по склону. Под громкие крики победы с эхом где-то со стороны корректировщиков… В лагерь мы вернулись уже в кромешной тьме. Переночевали и двинулись домой.
Русский охотничий журнал, декабрь 2018 г.
