Дикий гусь из всех наших охотничьих птиц добыча самая желанная и престижная – тем более что даже самые далекие от охоты люди знают, с чем его едят. Гусь же не прячется по дальним тайгам, как тот глухарь, а пролетает по России как хозяин, широко и высоко; и это не маленькая птичка, как, скажем, вальдшнеп, гусь – птица крупная, солидная, его издалека видно, особенно в коллективе – а поодиночке он и не ходит.
Вот едешь так себе или идешь, никого не трогая, по своим делам, или просто ночью проснулся ни с того ни с сего, поднял голову к небу – а там, шумно, с гоготом, летят и летят табуны, стаи, толпы огромных, увесистых, жирных, вкусных птиц. И тут заноет в груди, и все житейские помыслы вытесняются встающей перед мысленным взором картиной, на которой мушка фамильной двустволки на два – нет, на три корпуса обгоняет крепкокрылого гусака, и уже почти реально ощущаешь толчок в плечо, и запах пороха, и видишь пух, выбитый дробью из пестроперой груди, и чувствуешь приятно тяжелую мягкую шею в руке... Однако же мало у кого эти фантазии становятся реальностью. А все от того, что гусь – это не просто так, гусь – птица серьезная.
Нет, вы поймите меня правильно – не бывает несерьезных охот. Но взять, скажем, селезней. Тут, конечно, тоже есть свои сложности – но сложности чисто технического плана: грамотно выбрать место на разливе, построить качественный скрадок, и так далее. Но ничего особо заковыристого для организации этой охоты как-то не требуется.
Даже наоборот – чем проще, тем лучше. Нет джипа – не придется идти за трактором. Нет лодки – тоже не беда, самые перспективные места обычно мелкие. Нет камуфляжа? Да кто ж разглядит, при хорошем шалаше, что надето на сидящем внутри охотнике – ватник или смокинг? Без чего не обойтись, так это без топорика, ножика, мотка бечевки, теплой куртки неяркого цвета да болотных сапог или вейдерсов. То есть почти как в том детском стишке: «Удочка только нужна и река». Особенно если речь идет о тяге вальдшнепа.
Тут вообще все, что нужно, – это дерево и закат. Встаешь под дерево и смотришь на закат. Все! Нет, конечно, ты не просто так стоишь и смотришь, ты как бы ждешь появления этих таинственных, сумеречных птиц, столь любимых писателями-охотниками, и цитируешь (можно вслух) Толстого, еще одного Толстого, Тургенева, и прочих более или менее широко известных в узких кругах писателей и поэтов. Но даже цитировать, не говоря уже про выстрелить, и тем более попасть – необязательно. Для того чтобы охота состоялась, достаточно заката, дерева и ожидания.
Гусь – дело другое. Он требует соответствующих вложений. Хотя поначалу может показаться, что фигня вопрос. Взять побольше патронов с дробью покрупнее, а то и с картечью. Потом камуфляжный костюм (птица осторожная, заметит еще) и шанцевый инструмент для копания ямы. Еще непременно профиля – типа, если на данном конкретном поле тусуется толпа собратьев, значит, там безопасно и пожрать есть чего. Ну и – таскать все это на своем горбу тяжело, не рюкзачок, чай, с утиным чучелом и мотком бечевки – нужен автомобиль, желательно повышенной проходимости. На первый взгляд – ничего особенного…
…Но это лишь на первый взгляд. С первых выездов начинающие гусятники чаще возвращаются пустыми – ну, может, одного-двух случайно возьмут. А то! Гусь – птица серьезная, чуть маскировка неправильная, профилей маловато, шумового сопровождения нет – не нравится, полетел в другие места. А если и налетел – то лучше б не налетал, в него стреляешь, а он не падает, в него стреляешь – а он не падает. Впору самому изжариться с яблоками от бешенства. Это на других охотах охотники воспринимают неудачи относительно спокойно – мол, ерунда, дело житейское, как говорил великий Карлсон, зато подышали весенним воздухом и тому подобное.
На вальдшнепа – так вообще литературные описания чуть ли не обязывают остаться без добычи: «в весенние листы едва одетый лес», нехорошо осквернять выстрелами, праздник Жизни - «вот что значит стоять на тяге», и все такое прочее. Гусь – не то, гусь – птица серьезная. Мало того что охотникам изначально, еще, так сказать, предварительно хочется его взять. Но они так много вкладывают в планирование, подготовку, профиля эти самые, дорогу, рытье окопов и сидение в грязи времени, денег, сил, себя, в конце концов, что уже просто не могут остановиться, пока чего-нибудь не добудут. А значит – надо как-то оптимизировать процесс.
Сначала разобраться, почему гуси от выстрелов не падают и как это досадное недоразумение устранить. Переболев полуметровыми насадками на стволы и страшноватыми рецептами снаряжения патронов, расчесав до крови голову в процессе анализа результатов отстрела всех доступных боеприпасов по стодольным мишеням и сухим сосновым дощечкам и оправившись от душевной травмы, вызванной крушением всей картины гладкоствольного мироздания, выстроенной на пожелтевших журналах из родительской библиотеки, гусятник со вздохом идет на стенд – тренироваться. И, естественно, приобретает новое ружье. Дедовская двустволка – это для романтических вальдшнепов; на гуся нужен полуавтомат, непременно импортный, желательно под патрон «магнум», и с пластиковой ложей. И камуфлированный – на всякий случай; гусь – птица серьезная, лучше перебдеть.
Камуфляж, вообще – хотя при хорошем скрадке он вроде бы не так уж и нужен – особая расходная статья, которая легко превращается в бездонную бочку. Камуфляж – это антипод модной одежды, он делается не для того, чтобы привлекать внимание к своему носителю, а совсем наоборот, но эффект у них одинаковый – дай истинному гусятнику волю, гардероб у него будет не меньше, чем у любой светской львицы, и разговор о том, какую шмотку надо напялить на себя в какой ситуации – есть ли, например, рисунок, одинаково подходящий для прошлогодней травы и озимых? – он сможет поддерживать бесконечно.
И так же трепетно, как та львица, гусятник будет относиться к белью – с приставкой «термо»: на гусиной охоте приходится сначала семь потов пролить, таская, расставляя, копая, укрываясь и просто прогуливаясь туда-сюда по раскисшей пашне, а потом семь часов сидеть на холоде, и если завершение сезона в больнице с пневмонией, не говоря уже о смерти от гипотермии прямо в скрадке, представляется охотнику делом почетным, но не очень привлекательным – то поневоле задумаешься о правильном сочетании термобелья, верхней одежды и обуви.
Вообще, при хорошей маскировке, правильных чучелах и грамотном манении гуси подлетают к скрадку на такое расстояние, что их можно сбить и из ржавой берданки, заряженной рублеными гвоздями. Для этого, правда, нужно убедительно расставить вокруг скрадка значительное количество профилей, а лучше чучел. Чучела бывают полукорпусными (выглядят менее естественно, но оказываются компактнее) и полнокорпусными (выглядят естественнее, но тяжело таскать), кормящимися, отдыхающими, сторожевыми, имитирующими взлетающих – или садящихся... короче, летающих – гусей, а также можно высадить пару чучел других, не охотничьих птиц (типа, гусям не веришь, но вороне-то поверишь?). На то, чтобы выяснить, сколько каких надо, в какой последовательности их расставлять, где заказать, и дождаться прибытия заказа, уйдет как раз время до следующего сезона.
Выставив чучела, можно начинать манить. Бывают манки электрические (они вообще-то запрещены) и обычные, у которых тоже есть свои преимущества – во-первых, не сядут батарейки, а во-вторых, когда птица не летает час, два, три, извлечение звуков превращается в какое-никакое развлечение. Правда, чтобы извлекать привлекательные для гусей звуки, надо много тренироваться долгими зимними вечерами, час за часом, пока соседи не начинают интересоваться, в каком клубе играет ваш джаз-банд. Тут главное, ничего не напутать и не начать отрабатывать вместо гусиного зова мелодии Дюка Эллингтона или навыки манения какой-нибудь канадской казарки, которая к нам залетает раз в десять лет и то случайно.
Поддается усовершенствованию и маскировка. Можно приобрести промежуточное звено между скрадком и одеждой – чудные (ударение можно ставить на любой слог) костюмы «леший» и «кикимора», превращающие человека в имитацию кустика с листиками, – но без скрадка обычно не обойтись. И если в утиных угодьях обычно бывает достаточно кустов и камышей, чтобы укрыться, то гуся охотят в чистом поле, так что надо зарыться в землю и прикрыться чем-нибудь сверху – элементами окружающей действительности (прошлогодней стерней, шанцевым инструментом) или маскировочной сетью. Опять же не забываем, что гусь – птица все-таки водоплавающая, и даже в чистом поле весной вырытая яма часто сразу же превращается в колодец. Если смерть в ожидании гусей от гипотермии или пневмонии представляется гусятнику почетной, но непривлекательной, то придется обзавестись специальным пластиковым корытом.
А чтобы объединить засидку, маскировку и приманку, можно накрыться огромным получучелом гуся. Может, это и смешно звучит, а такие штуки действительно есть в продаже – это своеобразный апофеоз гусиного снаряжения и по цене, и по сложности приобретения, и по громоздкости и неудобности транспортировки.
На этом этапе гусятник с неприятным изумлением обнаруживает две вещи. Во-первых, барахла стало слишком много, и возить его желательно не только до поля, но и по полю. Для тех, кто вместе с общественным положением, позволяющим приобретать такое количество ненужных в обыденной жизни вещей, приобрел и соответствующую занимаемому положению солидность в теле, совершенно необходимым предметом экипировки становится квадроцикл. Во-вторых, теперь охотник кладет на одну чашу весов те два или три выезда, которые можно успеть сделать за короткий весенний сезон, а на другую – гору оборудования, более или менее прицельно ориентированного на добычу гусей, и замечает в этой пропорции некоторый дисбаланс. Можно, конечно, оставить семью без своего общества во время следующей ее поездки на море и взять под такое дело отпуск – но, во-первых, что тебе таки дороже, гуси или жена, а в-главных, отпуск в сезон это хорошо, если сезон совпадет с валовым пролетом. А если не совпадет?
Для решения этого вопроса гусятник превращается в шефа внешней разведки и начальника штаба стратегического планирования в одном лице. Раньше для того, чтобы отследить движение основной массы пролетного гуся по стране, требовалось кропотливое изучение и сопоставление погоды в разных регионах. Теперь проще: добрые ученые из развитых европейских стран ловят гусей, цепляют на них GPS-передатчики (опа! чуть не забыл про GPS-навигатор, без него же тоже никуда!), и – не иначе, чтобы скорее получить свои передатчики назад – выкладывают данные о том, где какой из окольцованных гусей сейчас летает, в Интернет.
Так что предсказать, когда пролетный гусь придет в твою область – или, на худой конец, в соседнюю – стало легче. И можно не ждать, а просто ехать прямо туда, где гусь есть сейчас – заодно можно намного растянуть сроки охоты: начинать с регионов поюжнее, где охота открывается пораньше, потом прочесать свою родную область, а там, если не насытишься, можно рвануть и севернее. Для такой охоты нужен и соответствующий транспорт – автомобиль, который может с одинаковым успехом ползти по раскисшей грунтовке и быстро ехать по трассе. Таких машин в мире немного, и производители их знают себе цену. Мягко говоря.
О том, чтобы оставить это безнадежное дело, речи уже нет. Гусиная охота засасывает незаметно, как болото, наркотик или рулетка. Гусь – птица настолько серьезная, и затянутый этой охотой человек делает в эту охоту такой вклад, что просто вынужден всю весну проводить, гоняясь по полям за птицами, а все остальные времена года – готовясь к весне. Потому что иначе это все равно, что построить своими руками огромный дом и ночевать в нем один раз в году.
Вот так и делаются запойные гусятники.
Я не из их числа. Ни разу не был, не пробовал, не привлекался – страшно. Как прикину, сколько, оказывается, всего надо, чтобы с толком поохотиться на гуся, и чем оно может закончиться, так сразу начинаю бояться. И думаю – нет уж, я уж как-нибудь лучше по селезню...
