Из всех видов весенней охоты на птиц охота на гусей вызывает наибольшее число споров относительно влияния на успех размножения.
Действительно, весной охота на другие разрешённые виды птиц – глухаря, тетерева, вальдшнепа и селезней уток – допускает добычу лишь самцов. Эти виды не образуют долгосрочных пар, и в брачных играх места выбывших по разным причинам даже доминантных самцов тут же занимаются самцами с более низким социальным статусом, но нередко и с более высокой в силу более молодого возраста репродуктивной функцией.
В общем, даже научного обоснования вреда такой весенней охоты придумать сложно. Наоборот, австрийские охотники, например, научно обосновали пользу селекционной охоты на глухаря и тетерева, что позволяет им охотиться на эти виды (а также межняка – гибрид тетерева и глухаря) в общей сложности с 15 апреля по 15 июня. Кстати, в Австрии также открыта весенняя охота на вальдшнепа на тяге – с 1 марта по 15 апреля. Кроме того, охотятся на глухаря на току в Румынии и Болгарии. Так что научно обосновать как минимум отсутствие вреда от этих видов весенней охоты, чтобы она «уживалась» с Бернской конвенцией об охране дикой фауны и флоры и природных сред обитания в Европе 1976 года, вполне возможно – было бы желание.
С гусями всё обстоит несколько иначе. Эти птицы не имеют выраженного полового диморфизма, а большую часть года, кроме гнездового периода, проводят в больших стаях. Тем самым под выстрел с равной вероятностью попадают как самцы, так и самки. Второй аспект – это социальная организация видов рода Anser с образованием пар в основном ещё в период зимовок, причём многие пары, в том числе у белолобых гусей, по задокументированным наблюдениям сохраняются в течение многих лет.
Ратующим за запрет весенней охоты на гусей в России (подчеркну) это даёт повод утверждать о безусловном вреде весенней охоты под общим лозунгом «убил гуся – убил выводок» или «весенняя охота – это охота в роддоме». При этом, как мы понимаем, за аксиому принимается то, что если не каждый гусь, то абсолютное их большинство весной летит парами и, если бы не охотник, пара эта непременно обзавелась бы потомством. К сожалению, грамотно аргументировать несостоятельность этого тезиса могут немногие.
Хотя все знают, что половой зрелости гуси достигают к трём годам, и даже самый простой расчёт «в лоб» при минимальных показателях выживаемости молодняка даёт на одну гнездящуюся пару не менее 5 молодых гусей. Но противники охоты возражают, что весной к местам гнездования в первую очередь спешат половозрелые гуси в парах, а молодняк летит вторым эшелоном, чаще всего уже после закрытия, и под пресс охоты вообще не попадает. Так ли это на самом деле?
Для понимания того, какую структуру имеют гусиные стаи в период весенней миграции, обратимся к работам по социальной организации гусеообразных и стратегии их весенних миграций. Итак. Обратимся к статье В.В. Иваницкого (биологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова) «Социальная организация гусеобразных (anseriformes): базовые принципы и основные направления эволюции».
«…Во-первых, стайность присуща абсолютному большинству видов гусеобразных. Исключение составляют лишь немногие оседлые обитатели тропиков. Во-вторых, стая представляет собой тот тип сообщества, где эти птицы проводят, в сущности, всю жизнь. Период внестайной жизни всегда очень короток, у многих видов его не бывает вовсе. Через процесс объединения выводков восстановление стай исподволь начинается уже вскоре после вылупления птенцов. Но даже в разгар размножения значительная часть популяции гусеобразных представлена негнездящимися особями, которые также держатся стаями…
Отношения детей и родителей и поныне остаются одной из центральных тем современного „гусеведения“. Самый впечатляющий пример устойчивости семей дают, пожалуй, белолобые гуси Anser albifrons. Например, С. Уоррен и другие авторы (Warren, et al., 1993), изучавшие гренландскую популяцию этого вида на зимовках в Шотландии, обнаружили, что даже в четвёртую после рождения зиму 12% гусей держатся вместе с обоими своими родителями и 35% – по крайней мере с одним из них. По данным К. Или (Ely, 1993), белолобые гуси, зимующие в Калифорнии, тоже демонстрируют высокую стабильность семейных групп.
В первую зиму с родителями держатся 69% гусят, во вторую – 39%, в третью – 38%. Соответственно, 74, 50 и 39% сибсов поддерживают друг с другом отчётливые социальные связи. Сплочённость семьи сохраняется вопреки интенсивной охоте и массовым отловам в местах пролёта и зимовок. После поимки и кольцевания гуси, выпущенные на свободу порознь, быстро находят друг друга, и семьи воссоединяются…»
Напомню ещё раз, что гуси достигают половой зрелости к трём годам, вот только находят пару, а главное, начинают успешно гнездиться, не все и не сразу. Всё зависит от социального статуса стаи и индивидуальных особенностей конкретной птицы, а именно её кондиции и уровня агрессии.
«…Положение особи в стае определяется двумя главными факторами: во-первых, её принадлежностью к определённому контингенту (половозрастной категории или социальной группировке – семье или альянсу), и, во-вторых, её сугубо индивидуальными качествами (физическими возможностями, агрессивностью и пр.). Элиту стаи составляют семейные пары с потомством. Это особый контингент, представители которого неизменно доминируют в конфликтах с выходцами из всех прочих контингентов, принадлежащих к той же самой половозрастной категории. Указанные векторы и уровни доминирования к настоящему времени твёрдо установлены для многих видов лебедей, гусей и казарок: элита стаи – пары с большими выводками → пары с меньшими выводками → бездетные пары → одиночные взрослые гуси → альянсы молодых птиц → гусята без родителей.
Интересный поворот этой темы состоит в том, в какой мере само присутствие молодых или же их количество влияют на конкурентоспособность и иерархическое положение семьи в стае? У всех изученных на этот счёт видов, таких как белощёкая Branta leucopsis и канадская B. canadensis казарки, белолобые и индийские Anser indicus гуси, такое влияние было найдено. Например, по свидетельству Д. Блэка и М. Оуэна (Black, Owen, 1987; 1989), многочисленные семьи белощёких казарок на зимовках в Шотландии доминируют над малочисленными семьями и бездетными парами.
Эти казарки выводят птенцов на Шпицбергене. Когда они в октябре прилетают в Шотландию, в семье бывает в среднем 2,5 молодых, ко времени отлёта в марте – 2,1, на промежуточной остановке в Норвегии в мае – за неделю до отлёта на Шпицберген – остаётся 1,8. Первогодки из малочисленных семей кормятся меньше и больше времени тратят на отслеживание социальной обстановки с тем, чтобы избежать агрессии со стороны доминирующих членов стаи. Таким образом, поддержание тесных отношений с потомством на зимовках приносит родителям вполне определённые дивиденды.
Наиболее важный результат работ Д. Блэка состоит в том, что под опекой родителей гусята дольше кормятся и отдыхают по сравнению со своими сверстниками без родителей. В то же время семейные гусята тратят много времени на то, чтобы поддерживать высокий ранг в иерархии стаи. По мнению Д. Блэка, эти усилия не пропадают даром, потому что высокий ранг семьи обеспечивает её членам право первоочерёдного доступа к наиболее привлекательным участкам пастбища. Таким образом, вся обстановка в гусиной стае способствует сплочению родичей и объединению их усилий ради удержания высокого общественного положения семьи…»
Вроде бы уже тут всё ясно: гуси – это птицы глубоко социальные и образуют устойчивые в течение года стаи, состоящие из гнездовой пары и части их потомства за последние несколько лет. Охотники такую организацию тоже давно подметили и используют её при расстановке чучел «семьями», т. е. группами в районе дюжины – подмечено, что именно на такие примерно «семьи» разбивается большая стая на кормовом поле. Тем самым в среднем в каждой дюжине гусей есть только одна гнездящаяся пара.
Казалось бы, на этом вопрос с «охотой в роддоме» можно закрывать: даже по самой упрощённой статистической модели лишь один гусь из шести добытых в принципе мог бы участвовать в выведении потомства. На самом же деле старые (старше 4–5 лет и имеющие высокий социальный статус, обеспечивающий высокую вероятность гнездования) гуси попадают под выстрел значительно реже. Они птицы опытные, осторожные и при заходе на присаду, как правило, идут самыми последними – выше и позади других членов «семей». Визуально такие птицы отличаются размерами и количеством чёрных пятен в «тельняшках» – это если речь идёт о белолобом гусе, наиболее массовом объекте весенней охоты. Таких чернобрюхих птиц в добыче всегда единицы, а чаще всего их нет вовсе.
Но противники охоты продолжают возражать, что семейственность и сохранение социальных связей присущи только осенней миграции, а вот весной взрослые парные гуси быстрее стремятся к местам размножения, чтобы занять участки для строительства гнёзд. Вроде бы логично, но это лишь полуправда, а для того, чтобы узнать, как оно на самом деле, обратимся к работе «Динамика размеров семьи у зимующих гусей» (авторы Пратик Р. Гупте, Кис Коффиджберг, Жерар Дж. Д. М. Мюскенс, Мартин Викельски и Андреа Кельч).
«…Независимость молоди от родителей должна приводить к неуклонному сокращению доли связанных с семьёй птиц в стаях зимой, но наши результаты показали обратное. Мы предлагаем возможное объяснение того, что семьи с молодью могут начать весеннюю миграцию позже, чем пары без детёнышей, что отражает их дифференциальный осенний миграционный прилёт, который происходит позже, чем у одиночных и парных гусей (Jongejans et al., 2015). Эта предполагаемая дифференцированная миграция дополнительно подтверждается резким временным увеличением доли молоди в кормовых стадах. Мы предполагаем, что весной сначала с мест зимовок к местам гнездования в Арктике устремляются одиночные и парные гуси без птенцов, затем семьи с молодняком, и, наконец, самостоятельные молодые гуси…»
Т. е. действительно есть предположение (замечу: не доказанная гипотеза), что в период весенней миграции гуси образуют три типа стай: раньше всех мигрируют стаи, где доля взрослых гусей – одиночек и парных без потомства – наиболее высока (насколько – никто не подсчитывал, оценка носит качественный характер). Второй тип – это стаи, состоящие из «семей». Пары гусей в них имеют наиболее высокий социальный статус и в среднем лучшие результаты по репродуктивности. Третий тип стай – самостоятельный молодняк, гнездящихся гусей в них нет совсем, а летят такие стаи со значительной задержкой. Пресс охоты на третий тип стай никак не сказывается на успешности периода размножения. Охота на стаи второго типа уже разобрана выше. На «охоту в роддоме» она тоже совсем не тянет. Остаются гипотетические стаи первого типа, где доля одиноких взрослых гусей и пар без потомства наиболее высока. По мнению самих биологов (см. выше), социальный ранг таких пар невысок, а чем ниже социальный ранг, тем меньше у пары шансов занять хорошую гнездовую территорию и успешно вывести потомство.
«…По общей картине социальных взаимоотношений колония гусей или казарок сильно напоминает стаю, тем более что механизмы пространственного разобщения семей в колонии весьма несовершенны. Например, по наблюдениям Е.В. Сыроечковского (1976), в колонии белых гусей неприкосновенность территории надёжно обеспечивается только постоянным присутствием на ней гусака. Стоит ему улететь на кормёжку, как самка сейчас же подвергается нападению соседних самцов. По свидетельству С.П. Харитонова (1988), отношения соседних пар белых гусей в колонии часто асимметричны и строятся не на равных, а по принципу субординации. Это значит, что территория низкоранговой пары открыта для посещений соседями, занимающими более высокий иерархический статус, в то время как ответные визиты возможны лишь в отсутствие хозяев. Таким образом, в колонии гусей, как и в стае, достаточно отчётливо проявляется ранжирование семейных групп…» (В.В. Иваницкий).
Также следует учесть, что передовые гусиные отряды, т. е. предполагаемые стаи первого типа, летят вплотную за фронтом весны и, как правило, проходят каждую из областей ещё до открытия в ней охоты. Тем самым утверждение, что весенняя охота на гусей вредна из соображений прямого влияния на успех гнездования, как мы видим, как минимум ставится под серьёзное сомнение самими научными данными по социальной структуре и стратегии миграций гусей. Тем самым без серьёзных исследований конкретно на тему такого влияния, подтверждённых статистическими методами (репрезентативные выборки контрольных и опытных групп, проверка гипотезы математическими методами), приниматься во внимание такие утверждения не должны.
Не стоит забывать, что численность зимующих в Европе гусей (общая, а также большинство видовых) на протяжении уже длительного периода демонстрирует неуклонный рост. Ну а рост этот совпал (опять же случайно или нет) с серьёзными ограничениями на охоту на гусей на основных зимовках, каковые ограничения, кстати, сейчас частично отменяют. К примеру, вновь открыта охота до марта в некоторых областях Голландии – на все виды гусей, включая белолобого и гуменника. Но нам главное, что в России весенняя охота на гусей в период, на который приходится рост численности гусиных популяций, дополнительно не ограничивалась и не закрывалась. Другими словами, в целом мы достоверно наблюдаем лишь тот факт, что на численность зимующих в Европе гусей весенняя охота в России (и Беларуси) влияния никакого не оказывает.
