Прошлой весной, в мае 2023 года, я в первый раз был в одном из районов северо-востока Вологодской области, недалеко от Великого Устюга. Целью поездки ставилась разведка новых угодий на предстоящий летний и осенний сезоны – намечались серьёзные зверовые охоты, и всё надо было представлять заранее.
Но весеннюю путёвку я тоже взял: хотелось и на вальдшнепа вечером постоять расслабиться, а может, и на гусика с утра посидеть. Тем более вокруг оказалось много незаброшенных полей. Вообще, жизнь края, в отличие от более знакомого мне северо-запада, тут била чуть не ключом. Жилые деревни, крепкие фермы, ухоженные поля и хорошие дороги. Снег уже везде сошёл, оставался только по северной стороне оврагов, паводок на местных речках – притоках Сухоны тоже активно спадал. По своим интересам я за два дня объехал весь район, о результатах, в том числе августовских, как-нибудь позже, в соответствующий сезон, а пока – про весну.
Одна из дорог межрайонного значения, по которой я ездил километров на 50 к северу, шла вдоль речки. Система такая: каждые 3–5 км деревня, между деревнями по обоим берегам поля и сенокосы. Речка вся в высоких берегах, и широких разливов, видимо, не бывает. Зато вся петляет, везде много стариц – от небольших прудиков до участков полноценного русла, загнутых кольцом и длиной больше километра. Тут и кусты, и бобры, и пойменные рощи, в которых свежие лосиные следы. И ещё много утки. Прямо удивительно много для такой, казалось бы, доступной везде речки, да ещё уже через пять дней после открытия охоты 1 мая. Причём селезни плавали спокойно даже в деревнях! Интересненько, сказал я себе, но первый свободный вечер пошёл всё-таки на тягу. И она была никакая! Вроде и место хорошее, но всего пара штук стороной пролетела, и по темноте ещё один прохоркал. Зато теперь с чистой совестью следующим вечером можно было заняться селезнями.
Охота на селезней уток весной с манком – моя любимая, или одна из любимых. И мне нравится охотиться именно на речках. Но обычно это глухие лесные речки, вдоль которых даже тропинок по берегам порой нет. Весной там очень интересная охота, полуходовая. Раскинул сетку, бросил чучело, покрякал. Если селех есть, прилетает в пять минут, если нет – десять – пятнадцать минут посидишь и идёшь дальше. А тут интересно: вроде везде населёнка, и селезни кряковые плавают реально в деревнях в открытую, но полкилометра отъехал от знака «Конец населённого пункта», с дороги спустился – и уже вроде глушь. Хотя вон он, купол колокольни при деревенском храме. Север раньше (да и сейчас) был богат, и храмы каменные строили большие.
Времени до захода оставался час, на разведку совсем мало. Я сначала хотел уйти вдоль впадающего в речку ручья в его заболоченную и заросшую пойму, но в сапогах не прошёл – глубоко. Ладно, бог с ним, в ста метрах от машины нашёл небольшую старицу, с которой при подходе вспугнул селезня. Значит, птица есть, а большего мне и не надо. В пик паводка в старицу намыло много плавника. Сейчас вода упала уже почти на метр, а то и больше. Между руслом с быстрым течением и верхушкой старицы намыло высокую косу, и получалось так, что, сидя внизу, чуть выше воды, русла напротив я совсем не видел. Вокруг высокие кочки ивняка, пара старых ив нависает сзади и слева – отличное место! Укромное, даже скрадок городить не буду, решил я. Вместо него соорудил за 5 минут стенку из плавника, кинул на воду чучело утки, расчехлился, зарядился – всё, я готов!
Не успел сделать первую квачку – выше по течению отозвался селезень. Близко! Ну, это наверняка тот, которого спугнул при подходе. А вот он уже и летит. Со спины я прикрыт только голой пока, но раскидистой ивой. Если не шевелиться, должно сработать – так и есть, сработало! Селезень прошёл сзади на высоте метров 20, летит в посадочном положении – ищет, кто его звал. Чучело наверняка видит, но без призыва пролетает мимо. Отпускаю немного, даю осадку – всё, пошёл на снижение и на круг. Вот он скрылся за косой между старицей и руслом, сейчас выскочит из-за неё так, что можно будет кепкой по клюву щёлкнуть! Но нет! Что-то осторожный попался – прошёл, видимо, низом под тем берегом, это метров 25–30, а на место, откуда слышал призыв, опять набирает высоту. Впрочем, это уже всё равно: пока я не начал вставать и поднимать ружьё, он меня так и не заметил. А когда заметил моё плавное движение (никогда не надо выскакивать, как чёртик из табакерки, вставать из скрадка и вскидываться, что бы ни было, надо плавно – тогда птица не шарахается) и начал неторопливую горку вверх и влево, было уже поздно. Как-то слишком сухо, без раскатов и эха, треснул выстрел, и мой первый трофей рухнул на сухое за старицей.
Ну, что сказать – пять минут охочусь, а уже с трофеем. Но это ни о чём не говорит: селезень тут дневал, когда улетал, меня толком не видел, я подходил через прибрежный осинник. Он бы, скорее всего, и сам вернулся, даже без манка. Так что охота самая ещё впереди. Тем временем солнце скрылось за лесом и, видимо, уже приближалось к горизонту. Ещё минут 20 – и самая селезневая пора будет. Да вот уже кто-то жвакает – в вечерней тишине едва донеслось волнующее «вжжить-вжжить» из-за дороги с разлива, на который я не прошёл. А, да вон он и летает – как жирная муха, неспешно кружит над зеркалом воды по центру разлива. Далеко, но слышать должен.
Даю несколько серий громких призывов с паузами – должен был услышать. Но селезень замолкает и с неба исчез. Это ничего не значит, наоборот, вероятность, что сейчас прилетит высока. Но пять минут не летит, семь… Тут меня отвлёк какой-то плеск сзади – выше по течению, а когда я повернулся, селезень уже буквально падал к чучелу. Очевидно, молча низом прилетел вдоль узкой плоской луговины над речкой, между берегом и пойменным леском. Она метров 10–20 шириной и извивается вместе с рекой, поэтому просматривается вдаль плохо. Вместе с этими мыслями я уже взял ружьё, в момент вскидки снял с предохранителя и, чуть прочеркнув под зависшей над водой упитанной тушкой, нажал на спуск. Есть второй!
Ещё 10 минут, и сумерки начали менять розовый оттенок на холодный синий. Самое время! Но никто не летает – вот удивительно. На той стороне, за рекой, большая пойма, очевидно, недавно ещё сенокосная, там, судя по кустарникам, и какие-то лужи должны быть, и речка тут поворачивает под прямым почти углом. И птица, которая должна сейчас летать, могла либо делать это над руслом (и рядом с моим укрытием), либо срезать через пойму, но в таком случае она тоже была бы отлично видна на фоне неба. Тот берег низкий. Однако за полчаса прошла всего пара и одиночка неизвестной породы, гоголь, походу.
Где же все те селезни, что днём плавали на реке почти открыто? Я же с десяток их насчитал с машины на скорости 40–50 км/ч. Продолжаю манить, наконец, выше вроде бы отзыв, и что-то плеснуло. Мне с моей позиции виден перекат на повороте метрах в 70 выше и небольшая часть русла после него. И вроде что-то белое на воде там проплыло и сразу скрылось. А вот ещё жвакнул! Тихо, но уже близко, поэтому слышно. Отворачиваюсь и делаю в сторону несколько тихих и, насколько возможно, гнусавых кряков – манный звук для близкой птицы. И ничего! Так и подмывает привстать и посмотреть на реку, но птица рядом – тут же заметит. Делаю ещё три тихих гнусавых кряка – и грохот крыльев и тут же плеск прямо за косой! Как будто за стенкой в квартире, очень близко! И сразу жваканье – тихое, осторожное. И оно удаляется: птица села на течение и сплывает по нему быстро вниз.
Это хорошо, потому что такой близкий контакт опасен моим разоблачением. Любой случайный звук или движение могут выдать, либо селезень, который с точностью до метра уже определил место, откуда я манил, просто не решится показаться ближе и будет вызывать «утку» на воду. Сейчас он этим и занимается, кстати, жвакает раз в 5–7 секунд, довольно быстро удаляясь. Скоро он должен будет повернуть с течением влево, обогнуть косу, и тогда я его увижу. Но мне это не надо. Пора! Делаю пару тихих квачек и сразу осадку – грохот крыльев на реке и прямо мне в лоб, так что можно кепкой бить, из-за косы прыгает пара селезней! Поэтому так осторожно себя вели: видимо, один опытный уже, «битый», а второй у него в «ординарцах». Но сейчас они оба попали – увидели меня, а даже свечку сделать скорости нет. Одного беру в лоб, второму даю развернуться и чуть отпускаю. Дуплет!
Дальше охотиться расхотелось – я ещё посидел с полчаса, понаблюдал, как по-прежнему ничего не летает, и поехал домой. Потом были ещё две вечёрки, причём одна – в этом же месте, через несколько дней. И снова три селезня, снова максимально контактные и совсем не пуганые. Как и в других местах – и это реально удивляло: на моих таёжных глухих речках такое «отвязное» поведение не было обычным, скорее в виде исключения в особо благоприятные для утиной романтики дни. А ещё удивляло, что вроде вот она – дорога, и вон машина стоит, даже иногда просвечивает, но к реке спустился – и словно в глуши. Ни мусора по берегам (спасибо вологодчанам!), ни лодок…
О! А ведь лодок реально нет, вдруг пришло в голову. Я ни одной ещё не видел. А в самой наиглушнейшей глуши звук мотора на реке настолько привычный, что даже внимания не обращаешь на него. Так вот в чём причина такого утиного многолюдья по деревням и между ними и такого контактного поведения. Здесь просто никто не лупит утку с лодок до открытия и в сезон! Это ведь бич любой таёжной реки: едут люди, иногда даже уважаемые профессора, на свою заимку в тайге, невольно расслабляются от цивилизации и… нет, ну надо же на шулюм селезня стрельнуть? Кто скажет, что нет? И стреляют, и входят в раж, и остановиться не могут, долбя порой уже всё подряд, не разбирая, утка там или селезень. И пустеет после такого единственного прохода речка на неделю и больше – пролёт-то проходит с ледоходом, утка вся местная остаётся. А есть мартышки, так и вовсе заготовками занимаются – бочонками потом вывозят. А честный охотник потом удивляется, что так тихо и пустынно на речке и что каждого селезня приходится ногами выхаживать и манком вымучивать, потому что по-светлому на русло выходить ему страшно…
А тут дорога и сплошные по реке деревни напрочь исключают всякие лихие вольности. Кстати, я даже сетей в реке не видел, что по теперешним временам просто удивительно. Всё на виду – не забалуешь, видимо, а рискнёшь, так вмиг влетишь на протокол. Хотя на мои выстрелы за все дни никто не заглянул. Но это, видимо, потому, что я свои планы в обществе и инспекции чётко обозначил…
В общем, от охоты «от машины отошёл и сел» остались одни хорошие впечатления. А у местных, оказывается, принято на каракатах уезжать на дальние старицы – подальше от жён и детей. Так что на самой речке конкуренция минимальная. Надеюсь, и в этом году ничего не изменится, придёт май – проверю.
Все статьи номера: Русский охотничий журнал, май 2024
