«Подъём! Пора…» – приглушённо доносится откуда-то издалека. Крепкий сон отпускает с трудом, но постепенно я осознаю себя в спальнике – в машине со сложенными задними сидениями. За запотевшим окном брезжит рассвет – первый рассвет сезона охоты 201X года.
На раскладном столике уже негромко гудит горелка под чайником, разложен перекус. Ночной сумрак отступает на глазах, на востоке небо уже налилось краснотой и начинает разгораться, утренний холодок пробирает до костей. Четвёртый час утра только начался, и температура воздуха давно прошла точку росы. Роса – это не просто хорошо, это наша единственная надежда. Уже месяц тут стоит засуха, луга пересохли, и даже на самых влажных местах птицы немного, и та бывает только до тех пор, пока не высохнет роса. При дневных температурах под 30 ºC в 6 утра уже жарко, а в полседьмого – окончательно сухо. Так, по крайней мере, говорил накануне товарищ, пригласивший меня на открытие по дупелю – птице, которую пока я знаю в основном по рассказам, фотографиям и жаркому, которым угощал всё тот же мой товарищ, заядлый легашатник. Эти луга он «открыл» несколько лет назад и говорит о них так: «До конца августа охочусь только тут, потому что красоту охоты с легавой по дупелю на обширных лугах превзойдёт разве что красота охоты с легавой по вальдшнепу. Но до неё ещё два месяца, так что пока – только дупель». Если повезёт (а до этого в совместных поездках с Алексеем нам неизменно везло), то сегодня и я приобщусь этой красоты, как было накануне сказано: «Много птицы не обещаю, но что-нибудь да найдём».
Луга, седые от обильной росы, начинаются прямо от лагеря. «В прошлом году я в ста метрах от палатки дупелей стрелял, – говорит Алексей, – но в этом птица очень локально, только по самым влажным местам». До открытия он несколько раз уже побывал тут, чтобы иметь представление о количестве птицы и заодно привести в форму Гая – немецкого курцхаара, замечательно умную и добычливую собаку, с которой я уже несколько раз охотился. Сейчас Гай – через полминуты уже весь мокрый – стремительным галопом унёсся далеко вперёд. Похоже, что полное отсутствие ветра его ничуть не смущает. «Да, мы с ним 90% дупелей добываем либо в полный штиль, либо в очень слабые и переменчивые движения воздуха. Более-менее устойчивый ветер в наших широтах в июле-августе обычно начинается слишком поздно, когда птица с лугов уже начинает уходить. Поэтому, хочешь стрелять дупеля – забудь про ветер! – говорит Алексей. – Дупель – это очень вонючая птица. Нормальная легавая и в полный штиль работает его на полной скорости верхом, надо только дать ей такую возможность». А курцхаар уже далеко впереди – метров за 200, Алексей тормозит его свистком: «Понимаешь, он за последние две недели эти луга уже раз 6 прочёсывал и наизусть знает, где в принципе может быть птица, а где – нет. Сейчас вот в первый „магазин“ сразу метит: там маленькая низинка, старые колеи. Как ездить сюда в этом году начали, всё время там один-два дупеля держались». Но «магазин» оказывается пустым – только в одном месте курцхаар привстаёт, потом очень плотно обыскивает всё вокруг, но безрезультатно. Похоже, птица была тут, возможно, даже перед самым рассветом, но уже ушла. «Н-да… Тут обычно всегда под ногами чавкало, а сейчас сухая трава шуршит», – озабоченно говорит Алексей. Радости от того, что вот, наконец, открылась долгожданная охота, на его лице что-то не видно.
Следующие два «магазина» также оказываются пустыми: Гай ходит параллелями с расстоянием друг от друга метров в 30 и быстро стремится уходить вперёд, Алексей его сдерживает. Похоже, что птицы тут не было уже несколько дней. Наконец, где-то через километр от лагеря первая стойка! Осторожно подходим – Гай стоит с высоко поднятой головой, вот до него 50 метров, 30…, 25… Ружья уже в руках, вот-вот – ещё немного. И тут пара дупелей не выдерживает нашего подхода и срывается далеко впереди собаки! Торопливые дуплеты – но куда там за 40 метров «дисперсантом»? «Одна-а-ако... – после паузы говорит Алексей, – ещё 5 дней назад хоть и немного было птицы, 6–7 работ, но вся держала стойку и давала подойти чуть не в упор. А сейчас – словно последнюю неделю в пять собак каждый день утюжили! Но я тут ни разу никого с легавой или спаниелем не видел… И ведь скосили тут в самую первую очередь, уже почти месяц назад. Несмотря на засуху, отава выше щиколотки – само то, что надо…» На оставшемся километре до асфальта мы находим ещё только одного дупеля и коростеля – но и их взять не судьба. «А дальше, за дорогу, я в этом году и не ходил – там неделю назад ещё только косили, – говорит Алексей, – но что делать, пойдём, не в лагерь же возвращаться. Там, по прошлому году помню, всего только пара мест более-менее, но всё равно…»
Перешли асфальт. Луг с «футбольным газоном» вытянулся между текущей в овраге речкой и дорогой, обходим по дуге, и в середине, у островка осоки, наконец, долгожданная стойка и дальше всё по классике – по команде «вперёд!» Гай поднимает дупеля, который тут же валится на начавший уже подсыхать луг. Времени-то шестой час, и солнце начинает уже ощутимо пригревать… А что же наш первый трофей? А-а… Понятно: тут старые колеи, он в одной такой и сидел, потому и собаку близко подпустил, и нам дал подойти. Ну, может, дальше дело пойдёт? Но следующую работу курцхаара по дупелю я увидел, наверное, только через час: мы перебрались через речку, обошли несколько нешироких карт, упиравшихся в затопленную бобрами мелиоративную канаву, в одном из таких мест Гай отработал стаю бекасов, которые тоже не подпустили, но одного всё-таки выбить удалось. Дальше луговина сужалась между заболоченным тростником и речным оврагом, и на повороте Гай, бывший в этот момент недалеко, словно в стену влетел и замер, чуть припав на передние лапы: голова – продолжение спины! Незабываемое, конечно, зрелище – такие с ходу моментальные выразительные стойки. «Вот за это я и люблю дупеля, – шепчет Алексей, – только в лугах вся работа на виду, а таких красивых стоек – с ходу как в стену – нигде больше не увидишь!» Делаем с собакой шаг вперёд, другой – метрах в пяти впереди с чжеканьем поднимается сразу штук 5 дупелей! Гремят выстрелы – три штуки есть! Что характерно: дупели так же сидели в колеях сантиметров до 15 глубиной. «Потише, потише – тут ещё что-нибудь запросто может затаиться», – говорит товарищ, приторачивая птицу себе на рюкзак. Обходим место по сухой стороне, сделав небольшую дугу – неустойчивый ещё пока ветерок по закону подлости теперь тянет нам в основном в спину, – и пускаем Гая. И надо же – всего метрах в 15 от первой сидки ещё стойка! Плюс один – вот теперь, по крайней мере, «не пустые». Однако дальше – это уже «терра инкогнита». «Я дальше никогда не ходил – просто смысла не было», – говорит Алексей. Но терять нам всё равно нечего, хотя ноги начинают давать о себе знать: ходим уже больше 2 часов.
За очередной бобровой канавой и за зарослями бурьяна выше роста вдруг обнаруживаются ещё огромные луга, в основном тоже сухие, но даже издали видно, что местами имеются довольно симпатичные понижения. Гай, конечно же, уже лучше нас разобравшийся в обстановке, проверяет такие низинки в первую очередь, уходя порой метров под 200, а то и дальше. Большинство из них оказываются пустыми, хотя по поведению собаки можно предположить, что птица там недавно была – всё-таки время уже к семи часам, и хотя роса ещё не высохла, но становится ощутимо жарко. Недалеко от опоры ЛЭП Гай всё-таки замирает на стойке, дупель не подпускает, но я уже к этому готов: после первого выстрела птица уходит на свечу, а после второго комом валится на газон. Мы обошли уже практически всё видимое кошенное пространство (грубо говоря, равнобедренный треугольник с основанием почти в километр и высотой 700 м), когда вдруг обнаружили узкий, метров 10, прокос, ведущий куда-то вдоль кукурузного поля. На подходе к этому прокосу Гай стал. Подходим, но выводок дупелей на этот раз не подпускает даже на выстрел и улетает далеко в кукурузу. Через 30 метров – потяжка, но полноценный выводок с мамкой (5 штук) на этот раз срывается в кукурузу, когда до собаки остаётся не менее 20 метров. Ещё метров через 40 всё повторяется: стойка и срыв стайки дупелей при подходе! И не мудрено: травка тут не доходит даже до шнуровки ботинок, и спасительных для нас колей от сельскохозяйственной техники не видать. «Да тут и не косили раньше – откуда им взяться? В этом году-то сухо…» – говорит мой напарник.
Прокос метров семидесяти длиной вывел нас на очередные, очень немалые луга, и весь окрестный дупель, о котором рассказывал Алексей, оказался тут! Вот только «видит око, да зуб неймёт»: 80% работ так и заканчивались срывом птицы при подходе. (Примечательно, что большая часть дупеля так же уверенно улетала в кукурузу.) Очевидно, такое поведение было обусловлено несколькими факторами. Во-первых, вся добытая нами птица была, по словам Алексея, очень для дупеля худой, а следовательно, нервной, во-вторых, травка тут, как я уже сказал, была чуть выше, чем на поле для гольфа. Был даже такой момент, когда Гай стал, и по направлению его головы я метров с 25 увидел на земле притаившегося дупеля! Даже вскинулся было на него, но потом сделал ещё пяток шагов и добыл птицу влёт. Однако это был одиночный дупель, а большинство птиц взлетало по 3–4–5, т. е. неразбившиеся ещё выводки (довольно поздние в этом году из-за затяжной весны). Они тоже, по словам Алексея, ведут себя более нервно, чем одиночные птицы, могут бежать и хуже выдерживают подход: «А я ещё, пока до открытия ездил, всё никак понять не мог, где выводки-то? А они тут оказывается – со всех покосов сюда сбились… И ведь место-то не влажнее предыдущего луга, а вот поди ж ты: там пусто, а тут густо… Даже слишком густо! Главное, чего им тут? И ведь большинство в кукурузу летит – может, в ней они днём кормятся, на рыхлой земле в тени?» Конечно, не обходилось и без ошибок подуставшей к исходу третьего часа охоты собаки, впрочем, при таком количестве птицы они в любом случае почти неизбежны: например, Гай на параллели прихватывал и тянул, а в это время сбоку поднимался дупель, сидевший ближе, но до которого курцхаар просто не успел дойти. Гай дёргался на взлёт – и от этого резкого движения снималась птица впереди по чутью…Впрочем, эти трудности хоть и горячили собаку, но не сбивали окончательно с толку, она продолжала отрабатывать дупелей, и связка птиц на рюкзаке Алексея, несмотря ни на что, росла.
Тем временем жаркий летний день окончательно вступил в свои права: мы давно сняли куртки, однако пот всё равно катился уже градом. Оставался ещё очень большой участок луга, очень с виду перспективный, но… единогласно было решено «вовремя остановиться». Тем более то, за чем я ехал, я уже получил сполна: действительно, охота с легавой по дупелю – это очень красивая охота, и, как оказалась, может оказаться вовсе не такой простой, как принято считать. Но выразительные стойки и разлетающиеся во все стороны дупели (а видели мы их в итоге не менее 4 десятков) – это были не все уготованные мне впечатления. Предстояла ещё обратная дорога в лагерь… За охотничьим азартом как-то на второй план отошло то, что от лагеря мы отдалились на вполне приличное расстояние. Об этом напоминал только GPS-трекер, но обратный путь – под палящим солнцем и с ногами, налитыми свинцом, – также останется среди самых ярких впечатлений от этой охоты. В лагерь мы вернулись чуть не в полдесятого. Вся одежда была мокрой насквозь, а ноги гудели так, что в первый момент едва нашлись силы стащить с себя рюкзак и ружьё. 18 километров! Таков был пеший итог этого открытия, не считая, конечно, честной дюжины дупелей, и если кто-нибудь мне когда-нибудь скажет, что охота на дупеля не более чем приятная прогулка по лугам, я рассмеюсь ему в лицо!
