Заполярье давно мне приглянулось своими нетронутыми уголками. Природа там ещё хранит в себе первозданное спокойствие и гармонию.
Богатые охоты и рыбалки манят нас, романтиков тайги, за новыми трофеями. Огромные неизученные территории сохранили разнообразие зверя и птицы. О самом первом моём выезде в те заветные края, когда я был ещё начинающим охотником, и пойдёт сегодня речь.
Нам предстояло преодолеть строго на север чуть более тысячи километров. Тогда я знал Максима как заядлого туриста и рыбака. Он позвонил, как всегда, неожиданно: «Поехали осенью за Полярный круг! Погода ещё предсказуемая, рыбу – руками лови! Грибы – ногами сбивай! Ягоды – вёдер не хватит!» Решено: едем! Ошибку я совершил буквально сразу: не взял запасную канистру бензина. Перегоны живописные, пустые. Глухие леса сменяются тундровыми болотами. «Обсохнуть» здесь – сорвать нашу встречу с кировскими друзьями. К слову, Володю мы уже давно знали по зимним поездкам в Кировск Мурманской области. Буквально на парах остатков топлива, доползая от заправки к заправке, на утро мы были в заданной точке. Мобильной связи нет. От слова вообще и никакой!
Что делать? Куда идти? Перед нами раскисшее болото с накатанной колеёй, глубиной по пояс. Пытаюсь уговорить товарища дождаться рассвета и спокойно вдвоём отправиться на разведку. После долгой дороги я задремал, сквозь сон слышу, как Макс закопошился и вышел из машины. Становится ясно, что матёрого лесного человека уже не остановить. Включил рацию и провалился в сон. «П-ш-ш-ш-ш, Антоха! П-ш-ш-ш», – прорывается знакомый голос в эфир. Сквозь сон что-то бормочу в ответ. Оказывается, Максим отмахал порядка 6 километров, идёт по свежим следам от внедорожных шин с грубым протектором.
Проснулся я от крупных капель дождя, барабанивших по крыше легковушки. Никого нет. В эфире – тишина. Вышел, размялся. Походил кругами. Подмывало пойти вслед товарищу, но останавливало первое правило туризма, которое мне с малолетства внушал мой опытный отец: «Где расстались, там и встречаемся». Спасибо, папа. Сколько же ты сил и нервов ты сэкономил мне и моим напарникам этим правилом за все годы моих странствий. Буквально в эти секунды моих размышлений утреннюю лесную тишину взорвал хрип в рацию: «Мы едем, пакуйся!» Уф, отлегло… Буквально через полчаса с диким рёвом, разметая куски болотной грязи, боком по высокой колее ползла Володина «буханка». Обнялись. Как же мы давно не виделись, старина! «Изба натоплена, обед готов», – рапортует Володя. Дорога к избе сквозь болота – центрифуга. Если не успел схватиться за что-либо, то летишь по салону УАЗа в непредсказуемом направлении. Старая разбитая лесовозная дорога, гать из брёвен, броды…Благодаря сложностям в заброске этот укромный уголок долгие годы удавалось прятать от любопытных глаз.
Петляя между огромными великанами-валунами, дорога плавно пошла вверх, и мы вырулили на высокую, заросшую старым зелёным мхом скалу. Изба не изба, а пятизвёздочный лесной отель! Добротный сруб, окружённый вековыми соснами и елями. С этой точки открывается потрясающий вид на всю акваторию глухого лесного озера. Пока я стоял и пытался осознать, сколько сил и времени затрачено на создание этого великолепия, Володя методично штудировал содержимое привезённых пакетов с продуктами: «Курицу – собакам отдадим, консервы – собакам отдадим, а вот за хлеб – спасибо!» Я с неохотой оторвался от размышлений о высоком и недоумённо посмотрел на Володю. «Антоха, на первое – уха, на второе – жаркое из тетерева, на закуску – тушёный глухарь и фаршированная щука, а компот – бруснично-черничный!» Ну, Володя, ну, гурман! Посидели с мужиками за встречу, пообщались. Время текло, мы никуда не спешили, умиротворение и спокойствие обволакивали.
Отдохнув с дороги и отлично выспавшись на потрясающем таёжном воздухе, мы с Максимом засобирались проведать подводных обитателей нашего водоёма. Сказано – сделано. Ощетинившись спиннингами, мы отплыли от берега буквально 30 метров. Удар! И вот уже двухкилограммовая зубастая щука лежит в лодке. Мы поражены: только отплыли – и такая удача. Пока вываживали трофей, лодку снесло в сторону. Прошли примерно в том же направлении ещё раз, и один из спиннингов согнуло дугой, фрикцион завизжал: на воблер позарилась более крупная хищница. «Свал или яма!» – с умным видом подытожил Максим. На третьем круге нам попались ещё одна щука и крупный окунь. Рыбалка длилась буквально 30 минут. Да, такого фарта я и не ждал! Главное – вовремя остановиться. На копчение взяли, можно к берегу. Пока Максим грёб на вёслах, я рассматривал озеро – каменные острова и полуострова, заросшие соснами и елями. И ни души. Только «вороны» на соснах. И тут меня осенило: «Макс, тетерева!» – «Тетерева? В таком количестве?! Да брось ты». Первым делом, причалив, рванули за биноклем. Сидят, красавцы! Точно они. На следующий день было решено отправиться за боровой дичью.
Итак, мы разработали два плана наступления. К тем стаям, что сидят вдоль берега, подплываем издалека и пытаемся тихо скрасть, подойдя с разных сторон. А к тем, что расселись на островах, подплываем максимально близко (опытным путём на одной стае мы вычислили, что непуганая птица подпускает лодку на вёслах метров на 200) и, высадившись, где поменьше камней, стараемся вместе подойти на выстрел.
Начали с островов. Утиную «пятёрку» био сменили на контейнерный патрон с дробью № 3. Дистанции для стрельбы колебались в пределах 50 метров. Но ближе 30 метров нам подойти не удавалось. В таком случае мы намеренно шумели, птица вставала на крыло, и мы добывали заранее выцеленный трофей. Таким способом мы смогли добыть трёх косачей. Вдоволь наползавшись и промокнув насквозь, весьма довольные собой вернулись в лагерь. Гордо демонстрировали свои трофеи, пока Володя не достал только что добытого глухаря. Его вес составил 4 кг 200 г. Вот так коллега по увлечению сходил за дровами! Самое любопытное, что крепкая на рану птица не сразу легла от «нуля», а изрядно потрепала нервы нашему товарищу, стараясь убежать от него по болоту. Володя успел зарядить пулю и добрал ценный трофей.
Вечером коллективно приняли решение дать местным тетеревам немного успокоиться и отдохнуть от наших выстрелов, а самим отправиться проверить гусиное болото. Постоянные дожди вывели меня из строя, и я приболел. Напарники рано утром уехали, снабдив меня содержимым аптечек и оставив для компании шотландскую сеттершу Лану. Колотило меня сильно, то проваливался в сон, то просыпался от каких-то неизвестных звуков в лесу. В вечерних сумерках меня разбудила лаем Лана, отгоняя от лагеря тявкающую росомаху. Когда совсем стемнело, послышался рёв «буханки». Друзья вернулись пустые. На гуся посмотрели, и на этом всё.
Утром мне стало заметно легче, но на серьёзную охоту я ещё не был готов – слабость. Чуть прогулялся по лесу, добыл одного рябчика и вернулся в избу отлёживаться. Максим тем временем гулял по берегу со спиннингом, вылавливая и отпуская местных хищников. Володя занимался бытовыми делами: заготавливал дрова, топил печь, кашеварил. Этот день ничем примечательным не запомнился.
Я себя чувствую значительно лучше. Дождя нет. Низкие свинцовые облака растягивает холодный северный ветер. Где-то пытается пробиваться солнце. С местным осенним тетеревом я заметил интересный факт: рано утром птицы не вылетают, как глухарь. Но чуть вышло солнце – стаи торопятся рассесться на ветках и посушить оперение. Поэтому мы никуда не торопились. Плотно позавтракав и взяв бинокль, я отправился на берег проверить наличие птицы. И действительно, две небольшие стаи присутствовали по дальним сторонам озера.
Высадившись в разных местах береговой линии, мы с Максимом, как офисный спецназ, начинаем двигаться по направлению к желанной птице. Присаживаясь, ползком, перебежками сокращаем метр за метром. Тетерева спокойно сидели на ветках, с любопытством поглядывая на происходящее внизу. Как вдруг в одно и то же время захрипели наши рации: «Парни, как у вас дела?» Володина забота о нас тут же взбодрила сидящих тетеревов, и те, недолго думая, стремительно улетели подальше от фактора беспокойства. «Вот мы балбесы!» – закуривая, похохатывает Макс, выползая из-за дерева. Проверяем в бинокль дальний берег – сквозь дрожащее изображение в мощной оптике удалось разглядеть сушину, усыпанную чёрными точками тетеревов. «Сидят! В этот раз будем осторожнее и ещё тише постараемся подойти», – бухчу себе под нос, выкручивая рацию на минимум. Подплывая к бухте, начинаем анализировать: берег сухой, проблем с высадкой быть не должно. Правее – болотина с редким кустарником. Прямо перед нами – огромная скала с тёмно-зелёным мхом и сухая сосна, на которой разместились птицы. Слева – густой лес.
Сам высаживаюсь в ближайшем лесу, прикрываясь прибрежными валунами и низкими соснами. Напарник по большой дуге плывёт к болоту. Вот он уже вытащил лодку и махнул рукой о готовности начать движение. Идти легко: глубокий мох гасит все неуклюжие шаги. Я значительно обгоняю по скорости Максима, который вымеряет каждый шаг, чтобы не хлюпать по болоту, да и с укрытием у него гораздо сложнее: отдельно стоящие низкие ели и худые болотные сосны – не лучшая маскировка. Пойдя к подножию скалы, я принимаю решение чуть подождать товарища. Прячась за густую ель, наблюдаю, как на старой сухой сосне сидят тетерева. Шеи не вытянуты – это хорошо: опасности не чувствуют. Уйдя полностью в свои размышления и созерцание нетронутой природы, я решил встать поудобнее, облокотившись на камень. «Хрусть!» – предательски громко сломалась под болотным сапогом сухая ветка. Ближайшая ко мне птица вытянула шею и активно начала крутить головой в поисках опасности. Я затаил дыхание, медленно развернулся и руками пытаюсь дать напарнику знак остановиться и не двигаться, но он уже совершает перебежку до следующего укрытия. «Фр-р-р-р-р!» – тетерева один за другим снимались с насиженного места, громко хлопая крыльями.
«Поднимись выше, посмотри: могут остаться низовые», – чуть различимым шёпотом передаёт в рацию товарищ. Удачно сваленные каменные глыбы, заросшие мхом, сделали поставленную задачу не такой уж и сложной. Медленно и тихо поднявшись, я выхватываю взглядом сквозь растительность 3 чёрных силуэта крупной боровой птицы. Тетерева тут же сорвались с места, но низкий и плотный кустарник не даёт им возможности быстро подняться. Веду глазами ближайшую птицу и вкладываю в плечо тульскую вертикалку. Первый выстрел – лишь ветку скосил. Выношу стволы с упреждением. Сквозь кустарник бью вторым стволом, и тетерев кубарем падает на землю.Как я летел через ели, перемахивая в толстом бушлате камни – уже не помню. Нашёл его сразу. Крупный осенний косач, чисто битый навскидку. Я расплылся в улыбке и стал поджидать товарища. Тот всё видел и спешил поздравить меня с отличным трофеем. «Молодца! Я уж думал, и второй шанс упустим! Давай на кровях», – устало опускается на поваленное дерево Макс, вынимая из кармана блестящую фляжку.
С дальнего берега потянуло дымком. Связавшись по рации с лагерем, мы узнали, что наш друг Володя готовит пир – различные яства, дарованные нам тайгой и стариком-лесовиком. Медленно опускались холодные заполярные сумерки. Ветер стихал, превращая гостеприимное озеро в зеркальную гладь, в которой отражалась лодка с довольными и чуть уставшими друзьями. Вот и огонь костра задрожал, указывая нам верный ориентир нашей стоянки.
Когда все собрались за столом и вкусно поужинали, вечер наполнился хохотом, шутками и задорными тостами. Запах костра смешался с терпким и сильным ароматом хвои. Неспешные разговоры и размышления буквально остановили время. Мы впитывали в себя каждый момент этого простого человеческого счастья. Эти тёплые воспоминания мы храним уже много лет, ведь это была именно она – моя первая Охота.
Русский охотничий журнал, сентябрь 2019 г.
