Эти несколько недель в октябре я жду целый год. Отшумит бесконечно длинное лето с его жарой, дачниками, рыбалкой, комарами и утиными зорьками. Остаются позади километры охоты. Вспоминая их, я улыбаюсь: как наяву стоят они перед глазами.
Вот я, с прилипшей к телу мокрой от пота рубашкой, душным августовским вечером штурмую высокое разнотравье в поисках коростелей и тетеревиных выводков. Нос щекочет терпкое благоухание отцветающих трав и кислый запах пороха после удачного выстрела. А вот – июльский луг, подёрнутый предрассветным туманом, и мой курцхаар, осторожно потянув в поднявшейся отаве, играя налитыми мышцами под крапчатой шкурой, застыл в точёной стойке по запавшему дупелю. В сентябре убиваю ноги, гоняя куропаток, да топчу канавы, собирая зазевавшуюся утву. Пошёл на пищик рябчик, и, сделав привал, я порой вытягиваю из ельника доверчивого петушка, пока легавая терпеливо ждёт своей очереди подать битую дичь. Но вот и этот месяц на излёте. Дождит через день. Утренники позолотили кроны деревьев, и осенний лист, лениво кружа, падает на мокрую землю. Лес горит багрянцем и золотом, редеет берёзовый перелесок, и октябрь входит в свои права. Пришло долгожданное время охот на осеннего вальдшнепа…
Утро выдалось сырым и тихим. Побледневшее небо затянуло серой дымкой, сквозь которую размытым жёлтым пятном лениво встаёт над лесом солнце. Лёгкий ветерок только народился, слегка шуршит и играет пожелтевшими монетками листьев в верхушках берёз. Где-то в полях бубнят косачи. Но нам сегодня не до них, и я сворачиваю с разбитой просёлочной к лесу. Едва различимая дорожка, накатанная грибниками, выводит к опушке спелого чернолесья, заползающего молодым березняком, осинником и редкими ёлочками на брошенное колхозное поле. Эти «мелоча» и будут местом нашей сегодняшней охоты.
Зарядив двустволку «девяткой», командую поскуливающей от нетерпения легавой: «Ищи!» Собака резво уходит в азартный поиск, то исчезая, то снова появляясь среди кустов и деревьев. А я, повесив на плечо ружьё и наметив себе примерный маршрут, неспешно иду через молодой лес. Под ногами тихо шуршит ковёр из опавшей листвы. Пахнет грибной сыростью, прелым листом, еловой хвоей, мокрым от росы деревом, сухим бурьяном и тонким ароматом поредевших кучерявых куртин иван-чая. Курцхаар то на галопе, то лёгкой рысью деловито обыскивает угодья. То слева, то справа мелькнёт в прогале его кофейно-крапчатая шкура, хрустнет под лапой веточка. Иногда он совсем исчезает из виду, уходя метров под сто в сторону. Но вскоре возвращается, держась направления хода своего хозяина. Я иду и отдыхаю. От городской суеты, от мыслей, тревог и забот. В окутавшей неге бреду, попинывая подвернувшиеся под сапог подберёзовики, наслаждаюсь свежестью утра и наконец-то наступившей осенью. Иду, пока не запищит бипер. Этот звук – словно удар током. Вмиг отрезвляет, и расслабленная беспечность улетает прочь. Скорее хватаюсь за ружьё, ведь я же на охоте! Вальдшнеп! Встреча с тобой – всегда поединок. Не в пример нерасторопному чернышу, не подставишься ты под лёгкий выстрел, и даже виртуоз виражей, бекас, не может тягаться с тобой ни в ловкости, ни в хитрости. Курцхаар, чуть припав на передние лапы и оттопырив сигарку хвоста, застыл в стойке невдалеке от берёзок-близняшек, берущих начало от одних корней. Под ними – редкие пучки жёлтой травы да пёстрая мозаика опавшей листвы. Где-то там и затаился лесной кулик…
Включаю голову. Как буду подходить? Кругом такие же берёзки, что слева, что справа. Заходить с хвоста легавой – дело гиблое. Птица может не выдержать, побежать или взлететь. Будет тогда у меня лишь секунда на выстрел, пока проворный вальдшнеп не вильнёт в сторону, закрывшись стволом или кроною дерева. Нет, надо его запереть, обойти спереди или сбоку, чтоб попавший в клещи кулик взметнулся рыжей свечкой вверх. Тут уж мой дисперсант-самокрут догонит его наверняка. Треща сучьями и гремя опавшей листвой, захожу справа. Тут, вроде, почище место для выстрела будет. Эх, не было бы впереди и слева берёзок, совсем бы хорошо было. Прикидываю, что деваться птице особо некуда. Как она ни взлети, секунды три на выстрел у меня будет. И вот он, кульминационный момент. Ружьё на изготовке, легавая напряжена как натянутая тетива, сверлит взглядом что-то скрытое на земле, по её бокам бежит мелкая дрожь. Моё сердце строчит как сумасшедшее, и от волнения пересохло в горле. Кажется, сам воздух звенит от напряжения. Ну что же, теперь ваш ход, господин вальдшнеп. «Цуна, вперёд!»
Лесная подстилка у корней берёз взрывается буро-рыжим всполохом, и вальдшнеп стремительно взметается вдоль деревьев. Я бросаю ему наперерез стволы ружья, но птица неожиданно закладывает резко вправо, закрывшись растущей между нами берёзой. Я бью в мелькающий силуэт. Мимо! Ещё раз – тресть! Опять промазал, только выбитая дробью листва осыпается жёлтым дождиком. Но на душе радостно. Эх, шельмец, как красиво провёл ты нас! Следующая стойка – в мелком частом березняке, «карандашнике». Подрост стоит плотной стеной, тут не зайти с фланга, и я, с двустволкой наготове, пру напрямую. Курцхаар скользит на потяжках, значит, птица нервничает, бежит. Успеть бы догнать. Собака тянет через мелятник к проплешине на границе с большим лесом. Там кулик точно взлетит. Так и есть! Тугой тихий свист крыльев, в частоколе берёз мелькнула тень, и несколько жёлтых листочков, кружась, медленно заскользили к земле. Ушёл без выстрела. Сам виноват. Не просчитал. А мог бы быть порасторопней, зайти краем и перехватить хитреца. Шах и мат мне!
В спелом ельнике пищит бипер. Тороплюсь, оцениваю ситуацию, прикидываю... Место – просто подарок. Собака стоит на чистине на краю отлогого оврага, между двух разлапистых елей. Дальше, под уклон – ни деревца. Улыбаюсь, уже поздравляя себя с полем. Тут уж, голубчик, тебе от нас не уйти! Нет тебе никакого манёвра. Тихо подхожу к легавой и посылаю её поднять птицу на крыло. Короткая быстрая подводка, и кулик вспархивает с ровного, как пол, склона, усыпанного уже подпревшими листьями. Готовый поставить точку в этой партии, кладу стволы в широкий прогал. Да кто бы знал: вальдшнеп, скользя над землёй, уходит низом, словно живым щитом прикрываясь собакой. Повезло или вправду всё рассчитал?
День давно уже разгорелся, а мои торока пусты. Когда же сумею перехитрить умную птицу? И сумею ли? Легавая исправно прочёсывает мелколесье. Вот она осеклась на параллели и, зацепившись носом за волнующий запах, развернулась на ветер. Протянула через полянку к островку березнячка с осинником, языком вдающемуся в заросшее бурьяном поле. Осторожно потянула ещё несколько шагов и, вытянувшись в струнку и приподняв переднюю лапу, стала. По её поведению догадываюсь, что птица запала где-то в серединке островка. Что ж, разыграем новую партию… На поле и на собаку вальдшнеп точно не полетит. Выходит, ему два варианта: или уйти по чистому с другой стороны островка, или кронами деревьев – назад в лес. Обмозговав ситуацию, закладываю дугу по полю, обхожу куртину с другой стороны. Встаю поближе к лесу. Выровнял дыхание, успокоился. Ну что, попробуем? «Вперёд!» Быстрая тень замелькала среди стволов и сплетений ветвей. Пошёл-таки ловкач верхом, через деревья. Бью навскидку, и вместе с каскадом осыпающейся листвы на землю кулем летит долгожданный трофей! Есть! Наша взяла! И словно переломил я тем выстрелом череду неудач. И верно выбирал, где встать, и стрельба наладилась – пошла охота. А может, просто везло нам с Цункой в тот день…
Под вечер, уже на обратном пути, набрели мы на настоящую высыпку пролётного вальдшнепа. У края берёзовых «мелочей», на поле, среди невысоких ёлочек, на бедной сухой почве, поросшей высокой редкой травой. Птица сидела крепко, подпуская на несколько метров, и если бы я не горячился при стрельбе, то все девять увесистых, налитых жиром куликов оказались бы в тороках. К машине подошли уже в лёгких сумерках. Ноги гудят после долгой ходьбы, лямка ягдташа приятно оттягивает плечо, в патронташе лишь пара патронов. Вспоминая охоту, невольно улыбаюсь. И тому, как ловко обводила нас вокруг носа хитрая птица, и тому, как брала наша верх. Впереди ждёт вечер у тёплой печки, горячий ужин под стопочку и планы, планы на завтрашний день. Сыграем ли мы снова с вальдшнепом в эти осенние шахматы? Конечно!
Русский охотничий журнал, октябрь 2016 г.
