Я не скажу, что я вот прямо фанат вальдшнепа и, когда приходит сезон, забыв всё на свете, гоняюсь за ним по 3 раза в неделю.
Нет, кроме охоты, есть ещё много дел и обязанностей, которые не отложишь на «после сезона». В прошлом, 2018, году осенью я выбирался за долгоносым 15 раз. По меркам настоящих вальдшнепятников это, наверное, смешно.
Правда, охоты были довольно успешными: за сезон, за эти 15 выходов, из-под моего курцхаара Гая мной и моим товарищем по вальдшнепиным поискам Геной Суханиным было добыто 90 лесных куликов. Это немало – в среднем по 6 вальдшнепов за выход – и во многом обусловлено использованием определённой тактики поиска, которая вот уже не один сезон «работает» в лесных зонах от Московской области и севернее. Южнее я её пока не проверял, хотя, возможно, это захотят сделать охотники более южных регионов. Речь пойдёт о тактике поиска мест, потенциально благоприятных для вальдшнепиных высыпок.
На самом деле, конечно, всё просто, и если читать внимательно того же С.Ю. Фокина «Вальдшнеп и охота на него», там об этом чуть не прямым текстом написано. Но ведь зато как приятно самому изобрести очередной велосипед, да? Поэтому в первую охоту в абсолютно для меня новых местах, на севере Кировской области, я так и не догадался, почему это в одних мелятниках в час 2 встречи, и все с вальдшнепом нервным, бегающим и взлетающим вне выстрела, а в другом, вроде не лучше не хуже мелятнике – за тот же час с перекурами и фотосессиями уже 6–7, и чуть не все на выстрел?
Понимание пришло позже, через год, когда с весны присмотренные «шикарнейшие» мелятники и перелески, в которых, кстати, в сентябре было полно вальдшнепа, в начале октября вдруг оказались вообще совсем пустыми. Т. е., подчеркну, полностью пустыми, стерильными! Хотя и тяги тут весной загляденье, и, главное, повторюсь, в сентябре, тремя неделями ранее, тут был вальдшнеп. Невольно задумаешься, отчего так произошло и почему, тем более что охота начиналась по-боевому: две работы и два кулика в 5–10 минутах от машины.
Думал я об этом странном казусе часа четыре – туда и обратно, – и вот когда до машины оставалось всего ничего, метров 300 по прямой, вдруг работа. Дуплет. Потом ещё работа в густом ельнике, ещё. Думать стало некогда, потому что оказалось, что на пути «туда» я прошёл стороной от высыпки, зацепив только её самый край, а возвращался кольцом, и теперь подметал то, что было, как оказалось, под носом. Итог – 7 вальдшнепов и рябчик на примерно 400 метров трека по краю логовины. И 0 вальдшнепов ещё на 20 км трека по опушкам, зарастающим старым полям, березнякам, ивнякам по берегу ручья и пр. классическим высыпочным местам. Занятно, да?
Отгадка пришла сама собой, когда я вышел к машине (не случайно я её уже два раза упомянул). Дело в том, что она стояла на лугу, а вернее – на кошенном лугу! Именно по нему я заезжал до края лесных зарослей, уходящих вниз к ручью и речке. Сразу вспомнились прошлогодние охоты – всё совпадало. Высыпки мы с Гаем всегда находили именно рядом или с лугами, или с полями, или с коровьими выпасами. В принципе, ничего нового и удивительного: птица интенсивно готовится к отлёту, ей надо быстро набирать массу, и делает она это на землях, где больше всего земляного червя, т. е. на окультуренных землях, причём, чтобы далеко не летать, тут же рядом и днюет. И, как любая птица вдали от насиженных в глубине леса мест, ведёт себя тут гостем: бегать стесняется, летать опасается, а следовательно, держит стойку и подход, Оставалось эту гипотезу проверить.
На следующий день дождь. В перерыве, когда он слегка ослаб, проверяю маленький, на 15 минут, клинышек ивняка, вдающийся в поле сжатого овса. 4 работы – 3 птицы. Ещё день – опушка с мелятником и ивняковым болотцем. Так себе мелятничек и болотце на троечку: бурьяна слишком много, осоки в кочках, ветровального мусора, больших деревьев. Но к краю ещё одного овсяного поля это ближайшая опушка. И я уже не удивлён, что нахожу там высыпку и беру 6 штук – при отвратительном невезении в стрельбе и взлётах за одиноко стоящие берёзки и ёлочки.
В общем, как говорится, всё сложилось. В прошлом году (90 вальдшнепов, в среднем 6 штук за выход) все поиски я уже целенаправленно начинал с гугл-карты: проверяли только те места, которые вплотную, не далее 300–400 метров, прилегали к паханной или сенокосной земле. Не сработала эта схема один-единственный раз, когда я помогал сделать охоту на вальдшнепа грекам на базе «Заповедные Устья» недалеко от Весьегонска. Была уже пара статей о той охоте – о собаках вот недавно.
Сеттеры у греков действительно обалденные – лучшие вальдшнепиные собаки, которых я только могу себе вообразить. Но речь не о том, грекам страшно не повезло с погодой: в середине октября, многие помнят, настало очередное бабье лето. Днём воздух грелся до +20, бабочки вовсю летали, а мы ходили по сухим до треска перелескам в майках. В мелятниках вдоль полей не то чтобы не было совсем птицы, но её было мало. В первый день один везучий грек взял, кажется, штук 6 или 7, да я три штуки – на заросшей заболоченной карте. С утра второго дня мы на всех видели всего штуки 4. Но на этот случай в запасе был план «В», и он в итоге выручил.
Дело в том, что, как у всех птиц, у вальдшнепа бывают поздние выводки: тяги-то продолжаются до 20-х чисел июля. Бывают, очевидно, ослабленные, болевшие глистом или ещё чем выводки, которые позже линяют и позже улетают. Если вообще улетают. Охотясь на севере Кировской, я неоднократно находил таких недолинявших худощавых птиц в местах совсем не классических высыпочных: на старых захламлённых вырубах, в поймах ручьёв, на свалах в лога. И очень часто, в подавляющем большинстве случаев, это были птицы нервные, бегущие под собакой, повторюсь, худые и в пеньках (если удавалось кого из них стрельнуть). А главное, почти всегда было 3–4 работы на небольшом пятачке, часто работы по парам. В общем, выводок – что ещё сказать?
И вот накануне второго дня охоты с греками мы с директором базы Сергеем смотрели ранее размеченные мною места, потенциально интересные для вальдшнепиной охоты. По информации от егерей наметили большой участок – вдали от полей и вообще от всего вдали: широкая, холмистая, между холмами подболоченная пойма лесной речушки, куда вела единственная лесовозная дорога, на которой в сентябре при поездках на солонцы егеря видели много птиц на грязях. К тому же весной там были королевские тяги. Чесать мелятники в любом случае смысла не было – если кто захочет проверить, пусть посмотрит отчёты по вальдшнепу в МО и севернее за середину октября 2018 года. Поэтому греков было решено везти в крепи. И они в тот же день получили около 40 работ на компанию (4 охотника и 3 очень широко, до 200 и более метров, ищущие собаки) и незабываемые яркие впечатления от охоты в России, добыв пару десятков птиц. Правда, охота была реально сложной: очень часто птица уходила из-под стойки до подхода охотника. Но тут уж выбирать не приходилось.
Оставалось загадкой одно место, в Подмосковье, где мы охотимся с товарищем. Там лес, который никак не подходит под массовые гнездовые места и вообще под высыпки не очень подходит. И полей или лугов рядом тоже нет. Зато каждый год есть прекрасные высыпки, не хуже, чем на севере. Самая яркая наша охота была именно там, а не в Кировской: 14 работ и 14 вальдшнепов, плюс пара рябчиков, один из-под стойки, бонусом. Вот с чего там вальдшнеп сыплет? Да ещё и в лесу – в километре от ближайшего пустыря, когда-то в прошлом веке бывшего пахотой? Может, есть ещё какой фактор? Оказалось, нет, это именно вариант, когда жирующий шнеп кучкуется вплотную к кормовой стации. Только ей оказались не фермерские поля и луга, а кошенная территория армейских складов, укрывшаяся в лесу, вокруг которой мы, собственно, и ходили. Видно, солдатики газоны не топчут, потому они в районе для вальдшнепа самые привлекательные.
Собственно, это почти всё, чем я хотел поделиться о поиске вальдшнепиных высыпок в лесных зонах к северу от МО. Если погода соответствует вальдшнепиному пролёту, т. е. не сухо и не тепло – работает план «А»: поиск в подходящих для высыпок местах вокруг кормовых стаций. Если тепло и сухо – всегда остаётся план «В». Надо только иметь в виду, что не каждая собака для него пригодна. Если легавая встаёт далеко от птицы, с ней намучаешься. Будешь ходить, а вернее, барахтаться по таким вот заваленным полусгнившими осинками старым вырубкам по 5–10 минут, пытаясь обрезать убегающего вальдшнепа, и всё равно основная масса подъёмов будет вне выстрела.
У греков их сеттеры работали быстро, с ходу близко к птице. По их словам, у себя в Греции они даже не пользуются таким элементом, как подводка. «Нам это не надо, Алексей: я подхожу, говорю „хоп“, и вальдшнеп взлетает в 5–6 метрах от носа собаки. Вот если легавая ближе встаёт, тогда плохо, тогда стрелять слишком близко». Да, у них там заросли почище наших, горные сосновые стланики и т. п., отпускать там некуда. В Тверской области греческие английские сеттеры с первого дня показали свой стиль работы по вальдшнепу – с ходу, с лёту запирать птицу. Вальдшнеп действительно обалдевает от такой наглой прыти, не успевает даже начать отходить к какому-нибудь укрытию. Причём процент такого запирания был очень высок: я видел только одну длинную работу по бегущей птице, но побежать она могла ещё от нас – мы как раз вчетвером шли краем леса, когда из леса прилетел сеттер и прямо перед нами потянул. Но и с такой манерой работы в гнездовых местах всё равно высокой эффективности не будет: около половины вальдшнепа будет улетать при подходе, метров за 30–40 от охотника, и ещё примерно половина от оставшегося – взлетать на выстрел, но до подхода. Тем не менее план «В» тоже стоит всегда иметь в виду, по крайней мере, в местах массового гнездования вальдшнепа.
Русский охотничий журнал, октябрь 2019 г.
