Человека всегда манит неизведанное. Способность в зрелом возрасте сохранять такую черту характера, как любопытство, вообще серьёзно отличает нас от большинства других животных. Не может это качество не проявляться и в занятии охотой – деятельностью, которой человечество обязано самим фактом своего существования в современном виде.
Любителей охоты всегда привлекают новые места, новые способы добычи и, конечно же, новая дичь. Донские степи не назовёшь бедными на птиц угодьями. Фазаны, серые куропатки, перепела, голуби и многообразные водоплавающие птицы не удивляют южного охотника. Однако из-за почти полного отсутствия лесов боровая дичь (за исключением вальдшнепа на пролёте) не встречается в наших краях. Правда, когда-то давно, до конца XIX века, здесь ещё обитала степная популяция тетерева-косача, но из-за повсеместной распашки земель и неумеренной охоты об этом сейчас можно лишь прочитать в старых книгах. А ведь без глухаря, тетерева и рябчика невозможно представить себе всю русскую охоту как таковую. Поэтому мне с самого начала «охотничьей» жизни была интересна боровая птица.
Так получилось, что первым моим боровым трофеем стал тетерев, добытый осенью в Карелии. Тогда, не имея ни опыта, ни местных друзей или проводников, я пытался самотопом добыть эту птицу из кустов примерно тем же способом, как в наших местах добывают фазана. К нынешнему удивлению, мне удалось поднять тогда пару птиц, одну из которых настиг выстрел. Глухарей я тогда увидел лишь двух – и то в виде далёких силуэтов, шумно взлетевших с дерева и тут же скрывшихся в карельских лесах. Тогда же мне на глаза попадалась и другая боровая птица – размером с нашу серую куропатку, она как-то не давала себя рассмотреть, быстро спархивая с дерева на дерево. В те времена о рябчиках и способах охоты на них я знал очень мало.
Прошли годы. Начав регулярно ездить на весеннюю охоту, я собрал всю положенную весеннюю боровую: глухаря, косача, вальдшнепов. А вот снова выехать в лесные края осенью никак не получалось. За это время я узнал про рябчика многое. С помощью друзей из более северных регионов я немного научился манить его на пищик и даже довольно близко наблюдал за рябчиком в весеннем лесу. Однако, как известно, весной добывать эту моногамную птицу нельзя, поэтому трофея у меня не было. И вот, однажды, планируя заехать в гости к одному своему другу в Санкт-Петербург, я вспомнил, что леса Ленинградской области являются отличным местом обитания для рябчиков. Решение во что бы то ни стало найти возможность побродить денёк по лесу с ружьём и пищиком сформировалось мгновенно. Помозговав над картой охотничьих угодий региона, я нашёл оптимальный вариант места предполагаемой охоты. Как раз рядом с дачей моего друга находились подходящие угодья. Друг, правда, не был охотником и никакими советами ни заранее, ни уже на месте помочь не мог. Так что приходилось рассчитывать только на себя, информацию из интернета и дистанционные консультации друзей-охотников.
Долгожданный сентябрь пришёл быстро. Прихватив ружьё, я направился к берегам Балтийского моря. Помимо ружья, в охоте мне должна была помочь пара манков на рябчика, которые представляли собой простейшие пластиковые пищики. В Санкт-Петербурге я без проблем взял путёвку на общераспространённые в этих краях виды пернатой дичи в нужное охотничье хозяйство, удивясь при этом её совсем копеечной, по сравнению с южными регионами, цене. Потом последовала недалёкая дорога от Питера до дачи, которая располагалась невдалеке от Финского залива. Его волны омывали древние песчаные берега, покрытые валунами и соснами. И вот оно – утро охоты. Вооружившись манком, ружьём и фотоаппаратом, я направился в лес. Местность заранее была изучена с помощью карты. Основным ориентиром должен был стать ручей, вдоль которого необходимо было двигаться в поисках рябчика. На всякий случай также в лес был взят и GPS-навигатор: мало ли куда придётся забрести. Да и мало ли что представляет собой в реальности тонкая синяя полоска ручья, отмеченная на бумаге?
Ещё вечером, во время обдумывания предстоящей охоты, в голове навязчиво крутилась мысль о том, что первой встреченной мною дичью здесь наверняка окажется утка. Ведь двигаться я планировал вдоль ручья, который должен был образовывать небольшие заводи. Этой мысли оказалось суждено сбыться: ещё подходя к лесу по опушке, я услышал знакомое хлопанье утиных крыльев. С небольшой заводи сорвалась пара крякв. Не успев выстрелить по первой, вторую я уронил на водяную гладь выстрелом дроби № 7. Ну вот, уже не пустой, будет из чего сварить шулюм вечером.
Мой путь пошёл дальше вдоль ручья, углубляясь в лес. Примерно через каждые 70 метров я останавливался и пытался манить рябчика. К моему удивлению, довольно быстро, уже после 3–4-й попытки, издалека я явственно услышал ответный свист. Спрятавшись за дерево, я начал пытаться «разговорить» птицу. Однако после 25 минут «переговоров» пришла уверенность, что этот рябчик не мой. Пришлось отставить его и продолжить продвигаться дальше, посвистывая по той же схеме. Спустя некоторое время я вышел на полянку, образованную изгибом ручья. Посередине полянки лежало обломанное дерево, присев передохнуть на которое, я продолжил свистеть в манок. После 2-го или 3-го свиста невидимая птица отозвалась совсем недалеко. Боясь спугнуть возможную удачу, я старался не двигаться и манить не очень часто. Пару раз ответив, рябчик замолк.
Меня предупреждали, что в таком случае весьма высока вероятность подхода птицы пешком. Ожидание немного затянулось, но вдруг по краю зрительного восприятия картинки леса мазнуло какое-то движение. Сфокусировав взгляд, я обнаружил рябчика, поднимающегося пешком по отломанному стволу поваленной сосенки метрах в 20 от меня. Так, теперь, главное, спокойно! Неторопливый подъём ствола, выцеливание – и тишину леса разрезал выстрел. Птица бьющимся комком упала вниз. Подойдя к ней, я взял в руки и внимательно рассмотрел своего первого рябчика, оказавшегося красивым самцом. На душе стало как-то сразу легко от понимания, что приехал за 2 тысячи километров я уже не зря. Первоначальный азарт немного спадает, теперь надо поохотиться вдумчиво.
Через пару десятков минут ещё один рябчик отозвался мне, стоящему за небольшой ёлочкой. Но вдруг возникла проблема, причём оттуда, откуда я её совсем не ждал. В тонкое духовое отверстие манка попал какой-то маленький кусок то ли коры, то ли веточки. Забившись внутрь, он сделал звук манка похожим не на свист рябчика, а на какое-то хриплое сопение. Попытки вычистить этот мусор привели к тому, что манок перестал издавать вообще какие бы то ни было звуки. Как назло, второй манок ждал меня в домике: почему-то я не прихватил его в лес с собой. Ну что ж, впереди был ещё один день охоты, да и добытый рябчик мешал полноценно расстраиваться из-за такого недоразумения.
На следующий день я снова вышел в лес, однако в этот раз испортить всё решила погода. Очень сильный ветер качал высокие сосны и завывал в их кронах. Никакие рябчики в такую погоду, конечно же, не отзывались. Поэтому мне пришлось довольствоваться вчерашним результатом и впечатлениями от простой прогулки по настоящему лесу, который не так часто раскрывает свои объятья южному охотнику. Сосновый бор радовал меня своей неувядающей зелёной красотой, чудесным лесным запахом и многочисленными следами кабанов и лосей. Дополнительную остроту в эти ощущения привносили лаконичные отпечатки медвежьих лап, изредка встречавшиеся на грязи. Уже на выходе из леса, метрах в 100 от меня на дороге я увидел 2 енотовидных собак, которые тут же начали быстро удаляться своим неуклюжим переваливающимся бегом, напоминая этаких лохматых колобков. А на следующий день уже пришла пора ехать домой. И даже несмотря на очень скромный результат, я остался доволен поездкой: радость от добычи первого рябчика пересилила дальнейшие неурядицы. А уж полноценное общение с природой лесного края, как всегда, надолго оставило свой тёплый след в душе южного охотника.
